Но не пошло впрок Ками-Ситибэю награбленное добро. Стал он играть в кости и спустил мало-помалу все краденые деньги.
Пришлось снова идти на заработки. Поднялся он на тот самый перевал, где убил когда-то своего друга, и вдруг слышит чей-то голос: «Ситибэй! Ками-Ситибэй!» «Кто это меня зовет?» — подумал он. Оглянулся — никого. «Наверно, мне почудилось», — решил Ками-Ситибэй и пошел дальше. Но вот опять раздался зов, громче прежнего: «Ситибэй! Ками-Ситибэй!»
«Странные дела бывают на свете!» — удивился он и стал прислушиваться. Голос шел из бамбуковых зарослей, что густели возле самой дороги. Заглянул Ками-Ситибэй в глубь бамбуковой чащи. Белеет там скелет, а череп зубы оскалил, словно смеется.
Вдруг череп заговорил:
— Здравствуй, старый приятель, давненько мы с тобой не виделись. Ведь я тот самый Симо-Ситибэй, кого убил ты три года назад, чьи кровные, трудом нажитые деньги ты украл и унес с собой. Каждый день с тех пор я поджидал тебя. Наконец исполнилось сегодня мое заветное желание: я снова вижу тебя. Нет на свете большей радости!
Хотел было убежать испуганный Ками-Ситибэй, но скелет крепко схватил его костлявой рукой за полу.
— Ты куда идешь? — спрашивает.
— Вышли у меня все деньги, и я снова иду в чужие края на заработки. Отпусти же меня, я тороплюсь.
— Вот оно что! И я при жизни, случалось, в деньгах нуждался. Этому горю можно помочь! Хочешь, я буду плясать, а ты меня будешь за деньги показывать? Много заработаешь, ничего не делая. Положи меня в дорожный ящик и возьми с собой. Я не пью, не ем — не надо меня ни кормить, ни одевать. Где ты найдешь такого товарища? Но, может быть, ты сомневаешься, умею ли я плясать? Погляди сам, я покажу тебе свое искусство.
И тут скелет вскочил и, гремя костями, пустился в пляс: руки и ноги так и замелькали! Он то подпрыгивал, то кружился волчком.
— Ну, Ситибэй, видел? Я и еще лучше могу. Ты только хлопай в ладоши да подпевай. Мы с тобой вместе много денег наживем. Ради этого стоило и умереть, — уговаривал скелет своего прежнего друга.
«В самом деле, — подумал тот. — Пожалуй, это не худо!» — и согласился.
Стал Ками-Ситибэй повсюду показывать пляски скелета. Люди стекались толпами и дивились чуду. Пошла слава о танцующем скелете по городам и селениям и наконец дошла до ушей владетельного князя.
Позвали Ками-Ситибэя в княжеский дворец.
Сидит князь в парадной зале своего замка и ждет представления, а Ками-Ситибэй достал скелет из ящика и велел ему:
«Пляши!» Но тот не шелохнулся.
Ками-Сатибэй то бледнеет, то краснеет. Уж он и в ладоши хлопал, и песни пел — ничего не помогает. Наконец пришел он в ярость и хлестнул скелет бичом.
Тут поднялся мертвый остов на ноги, подошел к князю и сел перед ним.
— Милостивый князь, — заговорил он, — я столько времени плясал лишь для того, чтобы предстать перед тобой. Знай, что этот человек убил меня и ограбил на горном перевале.
Изумился князь:
— Каких только чудес на свете не бывает! Вяжите убийцу и учините ему допрос.
Связали княжеские воины Ками-Ситибэя. Сознался он во всем и был распят на кресте.
Вот что случилось в давнишние времена.
149. Чудо материнской любви
В старину, в далекую старину жили на самом краю маленького городка старик со старухой.
Торговали они сладкими тянучками. Однажды в темный зимний вечер постучала в дверь их лавочки молодая женщина. Стоя за порогом, она робко протянула мелкую монету и попросила:
— Вот, дайте мне, пожалуйста, немного тянучек.
— Что ж вы стоите на холодном ветру, госпожа? Заходите, обогрейтесь, пока мы завернем вам покупку.
— Нет уж, я тут постою.
Взяла молодая женщина сверток с лакомством и пропала во мраке.
Пришла она и на другой вечер.
Стали старики говорить между собой:
— Кто она такая и почему приходит в такую позднюю пору? Неужели у нее другого времени нет?
На третью ночь женщина пришла снова. А на четвертую старики спохватились: не монетку она им оставила, а сухой листок.
— Ах, обманщица! — заголосила старуха. — Пойди, старик, за нею вслед, она еще не ушла далеко. Кабы у меня глаза были получше, она бы мне не подсунула листок вместо монеты.
— Смотри, у порога комья красной глины… — удивлялся старик, зажигая фонарь. — И откуда только пришла эта женщина? По соседству у нас один белый песок.
Побрел он в ту сторону, куда незнакомка скрылась. Смотрит: отпечатков ног на снегу не видно, только комки красной глины след показывают.
«Да ведь здесь и домов-то нет, — думает старик. — Неужто она на кладбище пошла? Кругом одни могильные памятники». Вдруг услышал он плач младенца. «Верно, почудилось мне. Вот и стихло… Это ветер в ветвях свистит». Нет, опять послышался детский плач, жалобный и глухой, словно из-под земли. Подошел старик поближе. И верно, кто-то плачет под свежей насыпью могилы.
«Дивное дело! — думает старик. — Пойду-ка я разбужу настоятеля соседнего храма. Надо узнать, в чем тут тайна. Ужели в могиле живой похоронен?» Разбудил он настоятеля. Пошли они к могиле с заступом.
— Вот эта, что ли? Здесь беременную женщину похоронили тому уж несколько дней, — воскликнул настоятель. — Умерла от какой-то болезни, не дождавшись родов. Да уж не почудилось ли тебе, старик?
Вдруг снова глухо-глухо послышался у них под ногами детский плач.
Стали они поспешно копать заступом. Вот показалась крышка нового гроба. Отвалили они крышку. Видят: лежит в гробу молодая женщина, будто спит, а на груди у мертвой матери живой младенец. И во рту у него сладкая тянучка.
— Так вот чем она его кормила! Теперь я все понял! — воскликнул старик. — Великое чудо материнской любви! Нет на свете ее сильнее! Бедняжка сперва давала мне те монеты, что ей, по обычаю, в гроб положили, а как кончились они, принесла сухой листок… Ах, несчастная, она и за гробом берегла своего младенца!
Тут пролили оба старика слезы над открытой могилой. Разжали они руки мертвой женщины, вынули из ее объятий младенца и отнесли его в храм. Там он и вырос, там и остался, чтобы всю жизнь заботиться о могиле своей матери, которая так сильно его любила.
150. Тысячу рё за одно поглядение
Давным-давно жил в краю Кюсю один человек по имени Китигоро. Пришли к нему как-то раз молодые люди из его села и говорят:
— Кто не видел трех городов, тот не мужчина. Три города — Эдо, Киото и Осака. Киото и Осака от нас близко, пойдем сначала в Эдо.
Китигоро ответил:
— Мне в Эдо тоже пойти хочется, да денег нет.
— Нет денег? Хочешь, научим, как их добыть?
— Угу.
— Пойди с собакой в горы. Прикажи ей: «Ищи деньги! Ищи деньги!» Сделает она стойку и залает: «Тут копай! Тут копай!» Станешь копать в том месте землю и найдешь кучу денег, — подтрунивают парни.
Китигоро простодушно поверил их россказням, пошел в горы вместе со своей собакой. Крикнул ей: «Ищи деньги! Ищи деньги!» А она залаяла: «Тут копай! Тут копай!»
Обрадовался Китигоро, стал копать и в самом деле нашел кучу денег.
Пошел он, как ему присоветовали, в город Эдо! Денег много, а на что потратить их, не знает. Вдруг до его слуха дошли толки: «В таком-то месте берут тысячу рё за одно поглядение». «Вот хорошо, погляжу и ворочусь домой», — решил он и отправился в лавку под названием Камня.
Спрашивает:
— Это у вас за одно поглядение берут тысячу рё?
— У нас-то у нас, но сначала скажи, водятся ли у тебя такие деньги?
— Да вот они, — и выложил тысячу рё.
— Хорошо, сейчас увидишь, покажем.
Глядит Китигоро во все глаза. И промелькнула перед ним с шорохом шелков красавица.
— Но я плохо рассмотрел. Покажите еще раз.
— Тогда давай еще тысячу рё.
— Вот возьмите.
Снова прошла перед ним красавица в другом наряде, только шелка прошелестели.
— Нет, и сейчас я плохо разглядел. Покажите еще раз.
— Да найдется ли у тебя столько денег?