Капитану первому налили шила в большую жестяную кружку, и он, смачно выдохнув, единым духом ахнул его, зажевав здоровенным консервированным огурцом. После чего доверительно пожаловался жителям Города Больших Фонарей:

— Да! Проклятущее у нас житье! Работаем на износ, без праздников и выходных. Механизмы и те не выдерживают, не то, что живые люди. Да и лодку давно пора в док на ремонт ставить. А все недосуг: по сути дела — мы незаменимы!

— Э-хо-хо, ребята!.. Вы себе и представить не можете, как хлопотно держать в намордниках моих деток-ракеток. На какие только уловки и хитрости не приходится порой идти, чтобы сдержать их все возрастающий голод!.. За ними нужен глаз да глаз. А не то провалиться мне на этом месте, если они не сожрут все живое и сущее! И Вы должны быть мне вечно признательны, что я не позволяю этим ядерным прожорам сожрать нашу Землю.

Капитан Радар все пил и пил, и вскоре его потянуло на воспоминания:

— А ведь когда-то на свете не было войн. Все шло своим чередом, и все было бы ничего, если бы не Первый Торговец. Для его защиты Первый Ученый придумал первое оружие, а мой предок — Первый Агрессор — впервые освоил это оружие. Но вот в чем штука: и в других странах появились Торговцы, и там нашлись Ученые и Завоеватели. Так с тех пор все и повелось, все и закружилось. Ученые начали изобретать все новое и новое оружие, а мы, профессиональные Агрессоры, стали его осваивать. Ученые — они как дети. Их влечет вперед жажда познания, и они ничего не замечают вокруг. Главное для них — опередить друг друга и установить приоритет открытия. А уж что станется с их открытием, им наплевать. И открытия эти перекупают для нас Торговцы, а мы за это их защищаем. Но Торговцы оказались сущими бестиями. И тогда на помощь Миру пришли Политики. Они над всем взяли контроль. А иначе Торговцы перепродали бы все на свете, в том числе и самих себя. Их неутомимое и алчное племя находится в постоянном поиске рынков сбыта. Поэтому они раньше всех открывают новые земли. Ведь это только в книжках новые земли открывают Географы, на самом деле их открывают Торговцы. В конце концов все совершенно перепуталось: Политики стали Торговцами, Ученые — Политиками, Торговцы — Агрессорами, а мы, Агрессоры, — и тем, и другим, и третьим.

Капитан Радар залпом осушил очередную кружку спирта и саданул кулаком по столу:

— Но нет! Черта-с-два! Я не позволю торговать без пошлины! Привести ко мне Торговца!

Когда подвыпившие матросы приволокли связанного по рукам и ногам Торговца, капитан Радар обратился к нему очень ласково:

— Ты, наверное, проголодался, братец? Не жмут ли веревки? Может, хочешь шильца? Или еще чего?..

Торговец сжался, как пружина.

— Да ты никак брезгуешь моим угощением?! — возвысил голос капитан Радар. — За одно это я могу вздернуть тебя на трубе твоего же парового корыта. Или ты думаешь, что я испугаюсь Великого Кормчего, которого ты финансируешь?! — рявкнул капитан, привставая из-за стола. — Клянусь океанской пучиной!!! Если понадобится, я не побоюсь ни-ка-ко-го Корм-че-го!.. На своей подлодке я сам себе Великий Кормчий.

Торговец задрожал как осиновый лист, но по-прежнему молчал.

— А-а-а!.. Я знаю, — продолжал допрос капитан Радар. — Ты такой жадный, что будешь рад удавиться на рее, лишь бы не платить пошлины, проклятый кон-тра-бан-дист! Но так и быть, — он смягчил свой голос, — разрешаю тебе подкупить меня. Давай мою долю золота и убирайся.

В ответ Торговец залепетал нечленораздельно:

— Что Вы, Ваше превосходительство! Я всего лишь бедный неудачник. Вы меня с кем-то спутали. Взять с меня нечего: фрак на мне, и тот получен на прокат, не говоря уж о корабле. Какое тут золото?

— Ах, так! — страшно заревел капитан Радар. — Ты сам толкаешь меня на крайние меры. — Он кивнул матросам. — Поезжайте на его пароход, переверните там все вверх дном и, если не найдете золота, пустите ко дну старую лохань вместе с ее хозяином.

Вскоре матросы вернулись с корабля Торговца и лишь развели руками, при этом в их карманах предательски звякнули золотые монеты, но капитан Радар чертыхался и звона золота не услышал. Вихляющей походкой он подошел к ракетной установке и, немного покачавшись, ткнул пальцем в пусковой тумблер. Ракета сорвалась с установки и полетела к кораблю Торговца. И вот уже к небу взлетели горящие обломки парохода, с шипением попадавшие в Океан. Горизонт заволокло черным едким дымом.

— Конечно же, этот проходимец и на этот раз выйдет сухим из воды. Ядерной ракетой его никак не уничтожишь, ведь это — Торговец. Торговец!.. — обиженно бормотал себе под нос капитан Радар. — И, как пить дать, он нажалуется на меня Великому Кормчему. А наш Кормчий шутить не любит. — Капитан нервно почесал свой бритый затылок. — И все же мы преподали Торговцу знатный урок, хоть золотишко и уплыло от нас.

Капитан словно в воду глядел. Невидимый за клубками дыма, на надувном резиновом плотике, в специальном защитном прорезиненном плаще и противогазе, что есть мочи угребал от греха подальше неуязвимый Торговец. Из-под маски его противогаза раздавались то проклятья и угрозы в адрес капитана Радара и его взяточников-матросов, то мольбы, возносимые к богу торговли дабы ветры не развеяли раньше времени спасительную дымовую завесу. В середину плотика тяжело вдавливался окованный в железо бочонок с золотом. Капитан Радар махнул рукой: опорожнил с горя новую кружку шила и взглянул на остров захмелевшими глазами стратега:

— А удобная здесь, черт возьми, гавань! И главное — никому неведомая. Мы установим здесь свои ракеты с ядерными боеголовками. И будем угрожать отсюда всему миру. И за то, что я первым обнаружил место для новой ядерной базы, Великий Кормчий закроет, пожалуй, глаза на инцидент с Торговцем. — Капитан Радар даже руки потер от волнения, настолько по душе пришлась ему последняя идея.

Он довольно хлопнул себя по ляжкам и вновь обратился к горожанам:

— Вот что, ребята, записывайтесь ко мне в матросы. Вы заживете настоящей жизнью. Я научу вас пить шило и покажу весь мир. Но главное, вы уразумеете, что значит жить нынешним днем. Все мы живем нынешним днем, а на завтра — хоть трава не расти. И как же еще можно жить сегодня? Ведь наш мир — пороховая бочка, которая того и гляди взлетит на воздух. Но перед тем как взлететь на воздух, мы должны выполнить свой долг — уничтожить противника. И пусть вся Земля станет прахом. Пусть!.. Зато никто не сможет нас упрекнуть, что мы не выполнили своего долга, который есть присяга. За присягу мы получаем деньги. И мы докажем всему свету, что не зря получаем деньги.

— За наш д…олг! — Он глубоко икнул и нетвердой рукой взбросил вверх свою кружку. — За а…грессию! — За агрессию! — словно эхо, сдвинули свои кружки матросы.

Выпив, капитан Радар тяжело крякнул и повторил, обращаясь к островитянам:

— Завербовывайтесь ко мне на службу, ребята. А не то завтра утром я проведу обязательную мобилизацию. Вы должны мне помочь — защитить вас самих. Ведь отныне ракеты многих стран мира будут нацелены на ваш остров. И в самом деле, — он опять глубоко икнул, — не могу же я один защищать весь мир от целого мира. — Язык капитана начал заплетаться, и он заснул прямо на столе.

Матросы подхватили своего полководца и предводителя и на руках понесли к катеру. То и дело они поглядывали друг на друга и многозначительно перемигивались: дескать, покутили что надо! Взревели могучие моторы, и катер, петляя в ночи, отошел к подводной лодке.

И неизвестно, чем бы завершилась эта история, если бы глубокой ночью сам собой не погас вдруг Маяк. Мудрецами были Старые Мастера: они все умели предвидеть.

Наутро капитан Радар с нехорошим землистым лицом выбрался на палубу подлодки. До рези в глазах он рассматривал в бинокль бескрайнюю океанскую гладь и бормотал себе нод нос, что вот де вчера с пьяных глаз ему привиделся не открытый доселе остров. Капитан Радар вновь и вновь всматривался в горизонт, но повсюду лишь плескалась вода. Остров был вновь надежно окутан пеленой волшебного тумана. И тогда бесшумно затворилась бронированная крышка люка, лодка нырнула под воду и исчезла в Океане. И могло показаться, что все произошедшее — сон, если бы не пустые ящики, столы и стулья на берегу, да тюки с барахлом Торговца, которые островитяне сложили у самой воды, так что к вечеру все это унесло приливом.

С той поры потушенным оставался Маяк. Никто более не желал зажигать его огонь.

Старый Фонарщик оделся, протянул Але Факел, а сам взял клетку с попугаем Дидро. И они вышли на улицу. Черная Туча уже затянула все небо. Только полоска огненной реки плескалась на горизонте. Но Туча стремительно надвигалась и вдавливала Солнце в воду.

Аля и Фонарщик направились на улицу Вечности, где и встретились с Алем, Поэтом и Горластиком. Мальчик протянул Але бездыханную ласточку.