Дым начал сгущаться, постепенно принимая все более отчетливые очертания. Вскоре уже стали различимы лапы, крылья, морда и хвост. Гидеон перестал петь. Что-то было не так. Существо казалось совсем не похожим на виверну. Маг никогда не видел такого дракона: у него чересчур большая голова и чрезмерно длинное тело.

Мерлин оторвался от книги и спросил Гидеона, почему тот не поет. Увидев, что у них получилось, профессор только открыл рот от удивления.

Несомненно, появился дракон. Вероятно, и вы видели такого, если были в Китае на традиционном праздновании Нового года — с хлопушками и танцорами в костюме дракона.

Они вызвали Йинг-лонга, китайского пятипалого императорского дракона, но живого, без танцоров в его длинном чешуйчатом теле. У него была голова верблюда, украшенная оленьими рогами, тигриные лапы с орлиными когтями и длинное змееобразное тело, покрытое блестящей чешуей, которая сияла, как красная и золотая эмаль. Он с фырканьем выпустил пар через огромные ноздри и уставился на волшебников глазами размером с автомобильные фары.

Гидеон дрожащими пальцами взял трубочку со сто первым заклинанием, вытащил бумажку и развернул ее. Застонав от огорчения, он передал ее Мерлину.

Оказалось, что это не заклинание на волшебном английском, написанное Гидеоном, а предсказание из китайского пирожка. Напечатанное выцветшим красным шрифтом, оно гласило:

«То, что вы потеряли, вернется к вам.

Ваши счастливые числа 8, 38, 40, 42 и 75».

Мерлин криво улыбнулся.

— Неудивительно, что мы вызвали китайского дракона.

Кто-то начал колотить во входную дверь. Приглушенный голос дошел до них сквозь сталь и дерево:

— Профессор О’Ши! Это ответственный за состояние дома мистер Муфти. Нам сообщили о ядовитом дыме, идущем из вашей квартиры. Со мной пожарный.

— Откройте, пожалуйста, дверь, профессор О’Ши, — сказал более низкий голос. — Иначе мы ее сломаем.

— У меня есть отмычка, — сказал мистер Муфти.

— Я сейчас приду! — крикнул Мерлин и тихо шепнул Гидеону: — Быстро! Упритесь руками в это создание сзади и толкайте!

— Куда толкать? — спросил Гидеон, ища глазами, где спрятать дракона.

— В ванную! Мы должны запихнуть его в ванну. Ну, давайте!

— К счастью, китайские драконы на самом деле довольно приятные создания, — покашливая, сказал Мерлин.

Мерлин и Гидеон пытались запихнуть дракона в ванную: чешуя у него скользкая, и он обожал почесывания. Они толкали его со всей силы, а громадина перевернулась на спину, подставив живот для ласки.

— Нет, нет, нет! — воскликнул Мерлин. — Йинг, старина, не время для баловства. Гидеон, перелезайте через него и попытайтесь тащить с другого конца.

Маг перелез через чешуйчатое тело и стал прикидывать, как половчее ухватиться за дракона. Наконец он схватил его за рога.

— Я держу его.

— Ну, теперь на счет: раз, два… три — и-и!

Со звуком пробки, выскочившей из бутылки, дракон влетел через узкую дверь в ванную, при этом его когти дико заскрежетали по кафелю. Он ударился о стенку ванны, да так, что с потолка посыпалась штукатурка.

Мерлин пустил воду. Йинг-лонг сразу же перелез через край ванны, чтобы попасть под струи. Он был водяным драконом и любил влагу. Свернувшись кольцами, он заполнил всю ванну, но не поместился полностью. Его голова возвышалась над перекладиной занавески для душа. В огромных глазах читалось удовольствие.

— Оставайтесь здесь, — сказал Мерлин Гидеону, — и пойте как можно громче.

— Петь?

— Да! Танцевальные хиты тысяча двести семьдесят третьего года. Любые песенки, которые трубадуры исполняли в ваше время. Нужно скрыть, что здесь наш китайский друг.

Мерлин закрыл дверь.

Гидеон откашлялся и тонким дрожащим голосом затянул:

Мерлин вышел из ванной, как раз когда мистер Муфти открывал дверь отмычкой. Профессор видел, как чрезвычайно заинтригованная соседка из квартиры «3В», миссис Уиглсуорт, вертится в коридоре. Дверь распахнулась, и облако дыма с резким запахом тухлых яиц и пороха вырвалось наружу. Женщина взвизгнула и убралась от греха подальше.

Пожарный и ответственный по дому застыли, глазея на магическое оборудование, установленное в кабинете. Запись волшебного песнопения еще звучала. Мерлин торопливо махнул рукой в направлении стерео, и пение прекратилось.

Пожарный тщательно осмотрел электроплитку, затем стеклянную веревку, натянутую под потолком.

— Она не электрическая, для чего это?

— Это часть синтоистской религиозной церемонии. Дань памяти моим предкам, — сказал Мерлин, забрасывая ногой золотую уздечку и веревку из лунного света под диван.

— А для чего все остальное? — Пожарный показал на медный котел и плиту.

— Часть экспозиции для занятий по сравнительному фольклору, которые я веду. Это воссоздание, с использованием современных средств, средневековых предметов для вызывания дракона.

— В самом деле? — сказал пожарный, доставая блокнот и открывая чистую страницу. — Расскажите еще.

— Ну, люди в тринадцатом веке верили во множество странных вещей. Например, они считали, что мудрецы — волшебники, если хотите, — могут готовить снадобья и воздействовать чарами, чтобы вызывать драконов и других магических существ из эфира.

— Потрясающе! — Пожарный быстро записывал. — А скажите, что именно содержится в вашем средстве?

— О, хорошее бургундское, мед из клевера и орешник, — перечислил Мерлин. — По древним рукописям мы должны еще добавить глаз тритона, но мы же не можем пойти в аптеку и купить там его, не так ли?

Мистер Муфти и пожарный засмеялись. Мерлин присоединился к ним, но его смех звучал уж очень громко.

— Профессор О’Ши, вы сказали МЫ, «мы должны еще добавить глаз тритона». Вы проводили эту ночную церемонию не один? — спросил пожарный.

— Да, с моим бывшим выпускником, иностранцем. Он остановился у меня. Сейчас он принимает душ.

Как будто в подтверждение его слов еще один припев из «Когда хладеет нежный ветерок» донесся из ванной. Теперь и Йинг-лонг вступил, подвывая, как собака, на высоких нотах.

— Угу, — пробормотал пожарный, продолжая записывать. — В следующий раз, когда вы захотите вызвать дракона, делайте это в помещении с хорошей вентиляцией.

— Следующего раза не будет, — сказал мистер Муфти, строго глядя на Мерлина.

После дальнейших заверений, что церемония с драконом не повторится, и рассуждений, стало ли это нарушением требования не держать дома животных, Мерлин решительно закрыл за ними дверь.

Гидеон вышел из ванной, его волосы и одежда прилипли от пара.

— Еще немного, и все бы пропало. Я не знаю больше песен, а Йинг-лонг уже такой мокрый, хоть выжимай.

Мерлин слишком устал от их приключений, чтобы, как обычно, выпить на ночь чашку какао и разгадать кроссворд. Вместо этого он принял две таблетки снотворного и включил на ночном столике электронное устройство, имитирующее шум океана. Через открытую дверь Гидеон видел голову профессора на подушке, его глаза защищала от света плотная атласная маска.

Маг сбросил одежду (все равно она исчезнет через несколько часов) и облачился в очень большую ночную рубашку, купленную на Харвард-сквер. Вытянувшись под одеялом и засыпая, он сделал знак в воздухе, чтобы отогнать сны, и плохие, и хорошие. Если бы только его волшебные глазные капли для сладкого сна, сделанные из усиков мыши-сони, были с ним здесь, а не остались дома.

Теодора проснулась посреди ночи. Может быть, из-за трехслойного сэндвича, а может — второго стакана шоколадного молока или уколов совести. Но девочка недолго думала об этом.

Она взяла одеяло и подушку и пошла в гостиную. Диск с фильмом «Волшебники и виверны» уже стоял в магнитофоне, поэтому Додо устроила себе уютное гнездышко на диване и приготовилась смотреть.

Однако прямо во время ее любимой сцены, где Джура, юная хранительница виверны, спасает раненого детеныша, Теодора поняла, что ей скучно. Она стала переключать каналы, промелькнули два матча по рестлингу, мыльная опера, реклама службы знакомств для домашних животных, старый фильм про Годзиллу. Додо выключила телевизор, когда часы показывали четверть пятого утра.

Она встала, чтобы проверить карту таро. Она все еще лежала на кухонном столе рядом с запиской Микко. Теодора осторожно потрогала карту. Поскольку она была нарисована на слоновой кости, а не на картоне, краска уже высохла.

Фактически Додо оставила ее на прежнем месте до «завтра». Ведь уже завтра. Уже четыре часа пятнадцать минут, как оно наступило. Она не собиралась брать карту, а только хотела позаимствовать ее на десять минут, а потом вернуть.