Чёрный кот оживился:

— Я поставлю капкан на всех выездах из замка. За псом, попавшим в капкан, немедленно закроются стальные двери, что основано на системе фотоэлементов, одновременно фотографирующих пса для нашего архива.

— Но это же великолепно! — Принцесса снова пришла в хорошее настроение. — У нас к вам только ещё один вопрос, пан Остроусик.

— Слушаю вас, — наклонил голову учёный кот, после чего принцесса кивнула Петру.

— Я бы хотел знать, — робко начал Пётр (он не очень свободно чувствовал себя с Остроушеком), — кто такая Наумосфера, или Hay?

— Мя-а-ау! — проскрипел советник. — А зачем вам это знать?

— У меня с ней старые счёты.

Остроушек засмеялся: — Надеюсь, вы не хотите получить у неё банан?

— Банан? — удивился мальчик.

— Конечно, — мурлыкнул кот. — Разве вы не знаете, что Наумосфера, или Наумелия, или ещё Наумотерия, является правительницей планеты Где-то Там и что она охраняет эти три банана?

Пётр даже свистнул от неожиданности.

— Это вы свистели? — подозрительно обратился к нему Остроушек.

— Я.

— С каких это пор коты свистят? — допрашивал его советник принцессы.

— Я научился этому давно, — ответил Пётр небрежно. — Обычно свистом я вызываю псов на бой.

— Правда, он очарователен? — поторопилась принцесса.

Но чёрный кот в сомнении покачал головой.

— A Hay? — снова спросил Пётр.

— Hay — это совсем не Hay. Всё это только псевдонимы. Это, — он понизил голос до хриплого шёпота, — Чёрная дама.

— Ах, — испугалась Кисуля, — не говорите о ней! Я не люблю этого.

— Кто такая Чёрная дама? — не сдавался мальчик.

— Не надо её искать! — предостерегал его Остроушек. — И я когда-то мечтал об одном из бананов. И вот результат. — Он показал на протез, заменявший ему правую ногу. — Все остальные, кто пытался сорвать банан, были заколдованы или поплатились жизнью.

— А Чёрная дама? — повторил мальчик.

Но Остроушек решительно прекратил разговор:

— Чёрная дама — это Чёрная дама.

И вот Пётр спит в кошачьей постели и даже не предполагает, какую ловушку готовит ему изобретатель капкана для псов.

Его окружает ночь. Странная ночь, наполненная кошачьими глазами и осторожными, неслышными движениями лап.

Остроушек тихо подползает к комнате Петра. Он медленно открывает дверь, чтобы она не скрипнула.

Пётр беспокойно ворочается в кошачьей маске. Ему снится сон. Странный сон. Такой странный, что нам придётся к нему вернуться в следующей главе. А сейчас нам нельзя прозевать, что же выяснит Остроушек во время своей ночной экспедиции.

Он тихонько приблизился к спящему и видящему сны Петру, потрогал его кошачью голову, сунул под неё лапу и фыркнул.

— Хорошего же рыцаря приняла Кисуля в своём замке! — сказал он без удивления. — У меня на этих пташек особый нюх.

И он вышел так же тихо, как и пришёл.

Потирая лапы, Остроушек удалился в свою лабораторию. Весь остаток ночи в окошке лаборатории сверкали его зелёные глаза.

Что же делал там советник Кисули?

Этого мы не знаем. Он царапал что-то своим кошачьим почерком на свитке бумаги.

А мы давайте лучше посмотрим, что снилось Петру.

Но ведь мы уже здесь были! Это кафе с обезьяньим оркестром. Горилла с дирижёрской палочкой стоит во фраке перед музыкантами, шимпанзе играет на саксофоне, павиан бьёт в барабан, орангутанг бренчит на контрабасе. Они играют обезьянье «ча-ча-ча».

Только кафе совсем пустое — лишь зевающий официант с салфеткой, переброшенной через руку, стоит у окна и ритмично барабанит указательным пальцем по стеклу.

Когда Пётр вошёл в кафе, официант повернулся к нему и сказал недовольным тоном:

— Сколько можно?

— Что — сколько можно? — спросил Пётр, принявший снова свой обычный вид.

— Ждать вас сколько можно?

— Но я совсем не знал, что вы меня ждёте.

— Это не оправдание, — проворчал официант. — Вы всегда должны всё знать.

Пётр не сразу сообразил, что на это ответить. Поэтому он спросил:

— А зачем вы меня ждёте?

— На это я имею распоряжение, — холодно ответил официант. — Известная вам дама поручила мне…

— Чёрная дама? — нетерпеливо перебил его мальчик. Официант остановился, но потом спокойно продолжил:

— Известная вам дама поручила мне вызвать вас из сна в это кафе.

— Но зачем?

Официант нахмурился и быстро ответил:

— Если вы всё время будете меня перебивать, вы никогда этого не узнаете.

Пётр послушно замолчал.

— Я должен вам передать… — начал официант, но в этот миг горилла повернулась к микрофону и запела во всё горло:

Официант яростно повернул выключатель, и в тот же миг кафе погрузилось в полную темноту.

Горилла умолкла. Один за другим умолкали и инструменты. Последним взвизгнул кларнет, и наступила абсолютная тишина. В луче света, который падал сюда от уличного фонаря, Пётр увидел, как обезьяны тихо удаляются через заднюю дверь. Официант подсел к столику и указал Петру на соседний стул.

— Я должен вам передать, — тихо повторил официант, — от известной вам дамы, что она весьма сожалеет о том, что произошло. Ещё более она сожалеет, однако, о том, что ещё произойдёт. Она не может разрешить вам отобрать у неё три банана.

— Три банана принадлежат ей? — закричал Пётр. Официант беспокойно заёрзал:

— Принадлежат или не принадлежат — не в этом дело. Они будут принадлежать тому, кто ими завладеет.

— А почему она сама их не сорвёт?

— Вы слишком любопытны! — отрезал официант. — Наверное, она ещё не придумала, как их сорвать. Но тем не менее она не допустит, чтобы ими завладели вы или Господин в чёрной шляпе. И не перебивайте меня всё время, потому что я вас немедленно верну в сон. Итак: эта известная вам дама знает, что часы вашей жизни сочтены. Но, если бы вы… — Он на минуту умолк, но потом быстро закончил: — Но, если бы вы согласились, ока могла бы превратить вас в дерево.

— В какое дерево? — снова не удержался Пётр.

— По вашему выбору. Вы можете стать грушей, черешней, яблоней или орехом. А также пальмой, если очень захотите, но превращение в пальму — довольно тяжёлая работа.

— Но я вообще не хочу быть деревом, я — Пётр, — протестовал мальчик.

— И об этом известная вам дама подумала. Она может превратить вас в новый вид дерева, который будет называться, ну, допустим, петруша.

— Но я и петрушей не хочу быть! — возразил Пётр.

— Ну что ж… Как хотите. Но тогда не обвиняйте известную вам даму в том, что произойдёт.

— А что произойдёт? — выспрашивал мальчик.

— Это вы узнаете не позднее завтрашнего утра. Я не гадалка, чтобы предсказывать вам будущее. Давайте-ка лучше припомним кое-что из прошлого.

Официант поставил на стол магнитофон, нажал кнопку, и бобины начали крутиться.

Пётр услышал:

— «Где вы выходите?» — «Вон там!» — «Как жаль» — «Чего вам жаль?» — «Что я еду в Не Там. Мы бы могли поехать вместе». — «А куда едете вы?» — «Я? К дяде». — «Гм… А где живёт этот ваш дядя?» — «В Не Там». — «А можно мне поехать с вами?» — «Нельзя». — «А почему нельзя?» — «Потому что вы едете в Вон Там». — «А что, собственно, находится вон там?» — «Вы там ещё никогда не бывали? О, там очень весело. Но вам придётся обратить внимание на свою речь, чтобы тоже… Но об этом я не имею права вам рассказывать»,

Официант нажал кнопку, и лента остановилась.

— Это же была May! — выпалил Пётр.

— May или Бау, — махнул рукой официант, — дело не в этом. Известная вам дама из этого разговора сделала вывод, что вы хотели бы попасть на Шепелявую улицу.

— На Шепелявую улицу? — удивился Пётр.

— Эта девочка, говорила именно о Шепелявой улице. Если бы я снова включил магнитофон, вы бы услышали, как вы рассердились, когда она не захотела вам объяснить, что имеет в виду. Известная вам дама хочет доказать своё расположение к вам, которое она сохранила после цирка в Не Там, и хочет показать вам Шепелявую улицу.

— А разве я не могу пойти туда завтра сам?

— Завтра будет уже поздно, потому что кошки узнают… — Официант ударил себя по губам. — Ой, я чуть не проболтался!.. — Он посмотрел на Петра с некоторой долей сочувствия: — Не волнуйтесь. Будьте рады, что вы сегодня ещё повеселитесь. — Он снова заговорил презрительным тоном: — Ну, так хотите попасть на Шепелявую улицу?

— А почему бы и нет?..

— Тогда пошли. — Официант поднялся и повёл его к боковой двери. — Придерживайте шляпу.

— А у меня нет никакой шляпы, — возразил Пётр.

— Тогда не придерживайте, — миролюбиво сказал официант, открыл дверь и подтолкнул Петра.