— Вот это да! — воскликнула Пег Милли и неуклюже подпрыгнула. — Я ожила! Я живая, живей некуда!

Она пошевелила одной рукой, потом другой, потом неловко, с усилием, повернула голову.

— Я могу ходить! — воскликнула она. — И даже бегать!

И Пег весело забегала по пещере, радостно поскрипывая суставами.

При первом же движении ожившей куклы Руггедо в страхе отпрыгнул и забился за камень. Железные колючки, в которые превратились его волосы, встали дыбом у него на голове. Слишком поздно он понял свою ошибку! Это громадное деревянное существо, бегающее по его пещере, было опасно. Ведь кукла была намного крупнее и сильнее его — теперь она могла бы избить его. И зачем он только решил испытать эти лучи! И собственно, почему кукла ожила?

Гном дождался, когда бегающая Пег окажется в самом дальнем углу, бросился к волшебной шкатулке, быстро засунул в неё все флаконы, коробочки и чайный набор и бросился к подземному ходу, ведущему наружу, так быстро, как только позволяли его маленькие кривые ножки.

Но он не успел убежать. Пег услышала его шаги и бросилась за ним.

— Пусти! Отстань! — завизжал Руггедо.

— Ах, это же старый гном! — воскликнула удивлённая Пег. — Злой старый гном, который всё время тряс и бил меня. Какой он, оказывается, маленький! Я могу поднять его одной рукой! — И она протянула руку к гному.

— Отстань! — завизжал гном, ныряя за камень. — Уйди, пожалуйста, миленькая, хорошая! — добавил он ласково. — Я ведь тебя очень мало тряс, и совсем не сильно.

Пег Милли приставила деревянный палец ко лбу и внимательно посмотрела на Руггедо.

— Я начинаю вспоминать… — медленно сказала она. — Ты нашёл волшебную шкатулку. Ты хочешь причинить вред Озме и завоевать нашу страну. Шкатулку нельзя оставлять у тебя.

Она протянула руку и вытащила Руггедо из-за камня.

Из последних сил гном вырвался.

— Помогите! Помогите! — завопил он, бросаясь к противоположному углу. — Караул! На помощь!

Спящий в своей норе Ушан вздрогнул и проснулся. Он хотел вскочить на ноги, но чуть не расшиб себе голову о ставший слишком низким для него потолок. Ничего со сна не понимая, кролик бросился к выходу и, конечно, снова ушибся — он ведь ещё не знал, что стал намного больше. Но поскольку Руггедо продолжал вопить и звать на помощь, Ушан кое-как прополз в дверь и прыгнул в пещеру. Увидев, что большая Пег гоняется за маленьким Руггедо, он без сил привалился к стене, не зная, что и думать.

— Мосочки нои и лайные чожечки! — пролепетал он. — Она живая! А он стал совсем крошечным!

Но тут же кролик радостно воскликнул:

«Эх, вот я ему сейчас задам!» — и присоединился к погоне.

— Я его поймаю! — кричал он. — Я его поймаю, Пег, милая, и он заплатит за то, что бил и тряс тебя! Я ему пальчики-то кривые отдавлю!

— Не надо, Ушан, не делай ему больно! — воскликнула Пег, останавливаясь. — Я на него не сержусь. Он же гном, они все такие.

— Вот и кролики такие! — упрямо ответил Ушан, не останавливаясь. — Раз я сказал, что отдавлю ему пальчики, значит, отдавлю!

Старый гном пыхтел, как паровоз. Он понимал, что никуда не денется, вдвоём Пег с Ушаном, конечно, вот-вот его поймают. И тут у него в голове блеснула идея. Не останавливаясь, он сунул руку в волшебную шкатулку, которую держал очень крепко, и вытащил флакон с увеличивающим эликсиром. Вытащив пробку, он вылил содержимое себе на голову — всё, до последней капли!

Сначала гном раздался вширь — едва не раздавив Ушана и Пег, которых прижал к стене пещеры. С хриплым криком кролик успел втащить Пег в свою нору, где они вдвоём еле поместились, согнувшись в три погибели. Это было как раз вовремя, потому что Руггедо продолжал расти. Скоро в пещере не осталось для него места, чтобы расти вширь. Тогда он стал увеличиваться в росте — это было больно, он стонал, но рос и рос, пока не упёрся головой в потолок. Ещё мгновение — и его голова с ужасным шумом пробила толстый слой земли. Он неудержимо рос дальше.

Потому-то Дороти и показалось, что на дворец налетел ураган! Ведь дворец Озмы располагался прямо над пещерой. Твёрдые и острые шипы на голове громадного гнома вонзились в фундамент дворца и вознесли его к облакам! Руггедо рос до тех пор, пока его рост не достиг трёх четвертей мили!

Как бы ни были напуганы обитатели дворца, больше всех напугался сам Руггедо. Ощущать себя великаном было очень непривычно, а таскать на голове большой дворец с многочисленными обитателями было ещё непривычнее. Перестав расти, он в первую очередь попытался снять дворец с головы, но не тут-то было: громадные железные шипы плотно завязли в фундаменте, и дворец сидел на голове прочно, как тесная-претесная шляпа.

Руггедо в испуге бросился бежать. Вы, конечно, и сами понимаете, что бегущий великан — это не бегущий гном, каждый шаг у него длиной с полмили, всё вокруг дрожит, как при землетрясении. А что касается бедных обитателей дворца, то их трясло, как монетки в копилке, которую встряхивает нетерпеливая рука.

Охваченный ужасом Руггедо бежал куда глаза глядят, не разбирая дороги, но ноги сами понесли его в сторону прежних владений. Очень скоро он добрался до маленькой Страны Угабу, которая находится на крайней северо-западной оконечности Страны Оз, ближе всего к Гномьему Королевству.

Страна Оз, как мы помним, окружена полосой Погибельной Пустыни, где всё живое гибнет. Но как раз в этом месте пустынная полоса очень узка, так что громадному Руггедо ничего не стоило враз её перешагнуть. Ещё минута, и гигантский гном, пыхтя, как вулкан перед извержением, уселся на одну из самых высоких гор в Стране Эв.

Большое счастье, что он за время своего безумного бега не раздавил ни одного города. Правда, несколько лесов он по дороге всё же сокрушил, да ещё сшиб несколько десятков заборов и изгородей.

— Ой-ой-ой, бедная моя голова! — стонал гигантский гном, раскачиваясь взад-вперёд. Он, похоже, забыл о том, что собирался завоевать Страну Оз. Он чувствовал себя просто ужасно, из-за торчащего на голове дворца голова у него страшно болела.

Так он и сидел — страшный великан, озарённый лунным светом. Не думая о завоеваниях, он стонал и хныкал от боли.

Да, в волшебной книге Глинды правильно было написано, что у Руггедо что-то на уме. На уме у него был дворец Озмы — так-таки и стоял на его коварном уме и давил на него с каждой минутой всё сильнее.

А во дворце царило смятение. Руггедо тряс головой, которую мучила боль, а Озму и её гостей бросало из стороны в сторону, словно под сильнейшими порывами ветра.

Да, наделала дел Глеггова шкатулка! И кто он такой, этот Глегг?

Пег с Ушаном долго не могли прийти в себя после ужасного толчка, сотрясшего землю во время стремительного роста Руггедо. Они лежали, прижавшись друг к другу, в тесной каморке, не шевелясь и едва дыша.

— Что-то… что-то зоипрошло… — пролепетал наконец кролик.

— Слово странное, но я, кажется, поняла, что ты хочешь сказать, — ответила деревянная кукла, осторожно поднимая голову. — Что-то явно произошло. По-моему, Руггедо взорвался.

— Это всё волшебная шкатулка, — печально простонал Ушан. — Я так и знал, что она взорвётся. Слушай, Пег, а почему здесь так тесно?

— Не знаю, — вздохнула кукла. Ни Пег, ни Ушан ещё не поняли, что оба выросли. — Давай скорее выберемся на землю и посмотрим, что стало с Руггедо.

Кое-как, с большими трудностями они по очереди протиснулись в дверь.

— Ой, да тут звёзды! — воскликнула Пег Милли, восторженно захлопав в деревянные ладоши. — Настоящие звёзды!

Потолок подземной пещеры исчез, и над головой куклы и кролика мерцали прекрасные созвездия Страны Оз.

— И стены стали гораздо ниже, — удивился кролик. — Слушай, по-моему, если хорошенько разбежаться, я смогу отсюда выпрыгнуть. И тебя вынесу. Бопопруем?

— А ты ничего не путаешь? — спросила кукла. — По-моему, надо говорить «попробуем».

— Вот теперь, когда ты сказала, я и сам вижу, что у меня что-то с речью, — признал кролик, шмыгая носом. — Вроде как я дазом панерёд говорю.

— Задом наперёд, — ласково поправила Пег. — Ну ничего, всё равно я тебя понимаю. Давай прежде всего поищем эту ужасную шкатулку. Ты знаешь, что Руггедо оживил меня каким-то средством оттуда?

— Единственный хороший поступок за всю его жизнь, — заметил кролик, качая головой. — Но я и раньше всегда думал, что ты живая, — торжественно добавил он. — Ты мне казалась живой.

— Знаешь, мне тоже так казалось, — взволнованно прошептала Пег. — Я не помню когда и где, но я уверена, что была раньше живой. Я помню, что когда-то танцевала!

Пег сделала несколько танцевальных движений, но довольно неуклюже, и кролик, хотя ничего из вежливости не сказал, глядел на них с сомнением. Он даже не засмеялся, когда Пег споткнулась и упала. Но Пег сама весело засмеялась.