— Здесь какой-то секрет, — решил наконец кролик. — Руг, между прочим, возился с ней полные сутки, пока не открыл. Вспомни, Пег, как ты её открывала в первый раз!

Но Пег печально покачала головой. Она ничего не помнила.

— Ну ничего. — Ушану хотелось успокоить огорчённую куклу. — Когда найдём Руггедо, заставим его сказать, в чём тут дело. Давай-ка отправляться не мешкая, пока нас никто не заметил, а то ещё поймают да в цирк отдадут. Мы с тобой довольно необычные существа. — Кролик с удовольствием оглядел Пег с ног до головы. — Не каждый день встречаешь кроликов ростом с крупного мужчину, да и живые куклы не попадаются на каждом шагу — даже в Стране Оз.

— Ты прав, — согласилась Пег Милли.

Луна, поглядев на странную парочку, укрылась за облако, пряча улыбку. Честно говоря, при виде громадного кролика, длинноухого и пушистого, и деревянной куклы в порванном немодном платье мало кто удержался бы от улыбки.

— Какой ты умный и предусмотрительный! — вздохнула Пег, с любовью глядя на Ушана.

— А кто бы не стал умным ради такой девушки, как ты! Ты ведь принцесса, Пег, самая настоящая принцесса!

Кролик сказал это очень искренне, и довольная Пег расправила платьице.

— Прыгай мне на спину, — предложил Ушан, — а дальше уж я запрыгаю.

Пег взобралась ему на спину, крепко ухватилась за одно из длинных ушек и объявила, что готова. Тут громадный кролик как прыгнет — только замелькали дома и деревья. Они неслись громадными прыжками на запад, в сторону Страны Мигунов. Только пыль клубилась за ними.

Пока Руггедо творил свои злые дела в Изумрудном Городе, принц Помпадор и его Изысканный Слон проводили время в странной компании.

После исчезновения принца Кабампо долго глядел на белую мраморную плиту с таинственной надписью: «Без стука не проваливаться».

Что, если и в самом деле постучать? Но ведь принц не зря звал на помощь — наверное, тогда произойдёт что-то страшное.

Кабампо застонал. Он привык к удобствам и не выносил неприятностей. Одна мысль о том, чтобы провалиться куда-нибудь, вызывала у него дрожь. Да, слон был избалован роскошной жизнью при королевском дворе, но ведь он любил Помпадора всем сердцем. Ведь, в конце концов, именно он склонил принца к побегу и, следовательно, отвечал за то, что с ним случится. Если принц провалился под землю, то, значит, он обязан провалиться вслед за ним. Кабампо вздохнул, сунул хобот в карман мантии, проверив, что все сокровища на месте, ещё раз вздохнул и решительно постучал хоботом по камню. В ту же минуту камень бесшумно подался, и стоящий на нём слон провалился вниз головой в чёрную яму. Невесть откуда налетевший порыв ветра немедленно поставил белый камень на место, причём он защемил край бархатной мантии, и это слегка притормозило падающего слона. Однако ткань не выдержала слоновьего веса и с треском порвалась. Кабампо кубарем полетел вниз.

Перевернувшись три раза, он рухнул (к счастью, ногами) на мягкую наклонную поверхность, по которой и покатился, как поезд по рельсам.

— Сено-солома! — выдохнул он, придерживая хоботом драгоценную ленту на голове. — Сено… — и прежде чем успел докончить восклицание, он влетел в какой-то туннель, больно стукнувшись головой. Дальше он ничего не помнил. Сколько времени Изысканный Слон пролежал без сознания — он никогда не узнал, ему-то самому показалось, что прошло несколько столетий. Наконец он услышал какое-то неразборчивое бормотание и звук многочисленных шагов. Он ещё не оправился от удара, так что даже любопытства не чувствовал.

«Не встану, нипочём не встану, — угрюмо думал он. — Так и буду здесь лежать…»

Но тут что-то очень горячее капнуло ему на шею, и громкий голос прокричал в ухо:

— Ты кто такой?

— Ой! — завопил бедный слон, к которому теперь полностью вернулось сознание. Он открыл один глаз и перевалился на бок. Над ним склонилась странное высокое создание с горящей головой. Снова ему капнуло горячим на шею. Яростно затрубив, Кабампо вскочил на ноги. Существо с горящей головой повалилось навзничь, и целая толпа подобных же созданий отступила в угол, со страхом глядя на слона. Они были ростом с обычных людей, но очень худые, с телами цилиндрической формы, а вместо голов у них были огненные факелы.

«Огромные свечи!» — подумал слон, в котором проснулось любопытство, пересилившее гнев. Он поспешно оглянулся по сторонам. Находился он в большом зале, стены которого были выложены белым, а освещали его только головы людей-свечек. Неподалёку сидел принц Помпадор, потирая одной рукой колени, а другой голову.

— Ещё один падший, — сказал один из людей-свечек. — Двое в один день! Повезло нам. А зовут его, значит, Ой.

— А мне безразлично, как там его зовут! — сердито ответил другой человек-свеча. — Грубиян невоспитанный! Как ты смел задуть нашего короля? — гневно спросил он и погрозил Изысканному Слону кулаком. — Ну-ка, вы, зажгите поскорее его величество!

— Я задул вашего короля? — повторил в недоумении Кабампо.

Да, так оно и было. У ног его лежал Свечной король, холодный, безжизненный и безголовый. Пока Кабампо удивлённо его разглядывал, невысокий и толстенький человек-свеча поспешно подбежал к распростёртому телу короля и поджёг собственной пылающей головой чёрный фитилёк, торчащий из воротника поверженного тела.

Немедленно появилось пламенное лицо монарха, и его глаза угрожающе вспыхнули. Вскочив на ноги, он приблизился к Помпадору.

— Этот Ой — твой подданный? — гневно спросил он, указывая тощим пальцем на Кабампо. — Немедленно забери его отсюда! Никто ещё не осмеливался гасить меня прямо в лицо. Это меня-то, великого Свечного короля великой Иллюми Нации, осмелился погасить какой-то падший зверь, у которого даже и голова-то не светится! Кстати, у тебя она тоже не светится! — И король угрожающе навис над бедным принцем, капая ему за шиворот расплавленным стеарином.

Помпадор наконец заметил Кабампо и поспешно к нему подбежал.

— Не смей грубить моему хозяину! — воскликнул Изысканный Слон, раскачиваясь, словно большой корабль. — Это же сам принц Пампердинка! — И Кабампо грозно воздел хобот.

— Принц? — Удивлённый Свечной король сразу заговорил другим тоном. — Ну, если вы принц, то это, конечно, другое дело. Принцы могут к нам падать каждый день, пожалуйста, мы только рады будем. А вот никаких Оев нам не надо, да ещё таких громадных и неуклюжих.

— Он презрительно повёл глазами на слона.

— Никакой это не Ой, — сказал принц, который немного пришёл в себя после падения. — Это Кабампо, Изысканный Слон, а задул он тебя нечаянно. Правда же, Кабампо?

— Конечно нечаянно! Совершенно не хотел вас обидеть, честное слово! — Кабампо усмехнулся про себя. Ситуация начала его забавлять. Про себя он думал: «Если начнут приставать, я с лёгкостью задую их всех. Это же просто большие свечки!»

Видя, что король дружелюбно беседует с падшими чужаками, остальные свечки подобрались поближе. Ни принца, ни Кабампо это не обрадовало — с них капал расплавленный стеарин, и из-за множества горящих огней в их обществе сразу стало очень душно.

— Давайте споём им наш национальный гимн, — предложил король, и свечки охотно запели хриплыми немузыкальными голосами. При этом они раскачивались в такт пению.

— Спасибо! — сказал Помпадор, утирая пот шёлковым платочком.

— Большое, большое вам спасибо! — Кабампо чуть не плакал, он задыхался.

Наступила неловкая пауза.

— А почему вы все такие высокие и худые? — спросил наконец принц.

— А вы почему такие короткие и толстые? Почему у вас тела неправильной формы? — спросил в свою очередь король. — Я бы на вашем месте, — и он бросил на Кабампо презрительный взгляд, — отдал отлить себя заново. Где ваши фитили? И я вообще не понимаю: раз у вас не горят головы, как вы можете ходить и разговаривать?

— Мало ли чего ты не понимаешь, — негодующе проворчал Кабампо.

Снова воцарилось неловкое молчание. Вдруг слон неожиданно завопил, да так, что сразу десять свечек вспыхнули и погасли, после чего со стуком повалились на пол. И немедленно после этого Помпадор подпрыгнул чуть ли не до потолка и тоже закричал, погасив ещё десяток свечек.

— Замолчите немедленно! — вскричал король. — Не двигайтесь!

Но ни Помпадор, ни Кабампо его не послушались. Изысканный Слон подбежал к Помпадору и набросил ему на голову свою тяжёлую мантию. И вовремя, потому что золотые кудри принца полыхали огнём. После это принц сорвал с себя бархатный кафтан и набросил на хвост слона, и тоже вовремя, потому что на нём горела кисточка.