– Я выполнял ответственное задание, – пролепетал Кирилл. – Секретное.

– Ах, секретное! – возмутился Старик Часовщик. – Ты что мне голову морочишь! Какие ещё задания по ночам! Ну, ладно!

И он опять принялся вытаскивать из брюк ремень.

– Педагогично – непедагогично! – бормотал он при этом. – Ишь ты, слов поднабрался! Мы педагогику не изучали! А ну давай, педагог, снимай штаны!

– Деда! Вот!

Кирилл отчаянным жестом сунул Старику в руку записку.

– Это ещё что такое? – удивился тот и полез за очками.

А Кирилл, воспользовавшись моментом, нырнул под стол.

Между тем через замочную скважину в дом впрыгнул Лучик. Быстро покружившись по комнате, он остановился на записке как раз в ту секунду, когда Старик Часовщик наконец нашёл очки.

Тут-то он и увидел на листке бумаги, который сжимал в руке, серебристое подвижное пятнышко.

– А это ещё что? – удивился он.

– Здравствуйте, извините, пожалуйста, доброй ночи, как поживаете? – раздался мелодичный голосок.

– Здрасьте, пожалуйста, хорошо, – растерялся Часовщик.

– Извините, пожалуйста, за беспокойство! – продолжал журчать Лучик. – Нам надо поспешить! Сокивкенс может натворить непоправимое!

– Пожалуйста, пожалуйста, – ответил Часовщик, – только я чего-то, вы уж меня, старика, извините, ничего не понимаю.

– Будьте так любезны, не волнуйтесь, пожалуйста! – попросил Лучик.

– Да ничего, ничего, я не волнуюсь, – заволновался Старик Часовщик. – Вы только объясните толком, в чём дело-то?

– Дело в том, – начал объяснять Лучик своим нежным голоском, – что колдунья Сокивкенс решила остановить время и похитила почти все часы на свете, в том числе и мальчика Тика – длинную стрелку часов-путешественников, извините, пожалуйста.

– Ничего, ничего, – закивал Старик, – продолжайте, я, кажется, уже кое-что начинаю понимать.

– Хорошо, – прожурчал Лучик. – Так, сестра Тика, которая сейчас сюда придёт, должна до рассвета найти своего брата, которого Сокивкенс спрятала в подземелье вместе с остальными часами.

– Вот, значит, почему все часы поисчезали! – озабоченно воскликнул Часовщик.

– Если до утра она не найдёт Тика и часы не починятся, то время остановится, – грустно заключил Лучик и добавил: – Прошу меня извинить.

– Ничего, пожалуйста, – вздохнул Часовщик. – Да, без длинной стрелки мне их, конечно, не починить. Надо идти за Тиком. А вы, собственно, кто? – спохватился он.

– Я, собственно, Лучик, – смутилось серебристое пятнышко. – Мама послала меня проводить вас и Так в подземелье к Сокивкенс, прошу прощения.

– Ничего, пожалуйста, – кивнул Старик. – А ваша мама кто, извините?

Серебристое пятнышко задёргалось, что означало крайнюю степень смущения.

– Моя мама – Луна, если позволите, – еле слышно выговорил Лучик.

– Я так и думал! – сказал Старик Часовщик. – Да вы так не переживайте. Мама у вас замечательная, чего стесняться-то!

Неизвестно, что бы дальше стало происходить со сгоравшим от стеснения Лучиком, но в этот самый момент в дверь постучали.

– Это она, Так! – обрадовался Лучик.

– Да, да, входите! – крикнул Часовщик.

– Здравствуйте, дедушка! – поздоровалась вошедшая Так.

– Здравствуй, милая! – откликнулся тот. – Лучик мне уже всё рассказал. Как же это с вами такое случилось?

– Понимаете, – начала торопливо объяснять Так, – мы устроились на ночлег, и я уснула, а Тик остался сторожить, была его очередь. А потом вдруг я проснулась, а Тика нет. Я всё обегала – нигде нет. И тогда Луна послала мне на помощь вот этот Лучик (Лучик в эту секунду смущённо замигал!) и посоветовала пойти к вам. Ведь если утро настанет без часов, мир остановится. Солнце никогда не появится, никто не будет больше расти, всегда будет холодно и темно!

И только она это сказала, как вдруг из-под стола раздались истошные рыдания, заставившие всех вздрогнуть и застыть от ужаса.

– У-у-у-у! – доносилось из-под стола.

– Ой, что это? – дрожа от страха, спросила Так.

– Не бойся, это Кирилл, внучек мой, – успокоил её Старик Часовщик. – Ты чего это? – нагнулся он к Кириллу. – Ладно, бог с тобой, вылезай, не буду сейчас тебя наказывать. Не до тебя!

– У-у-у-у! – по-прежнему выл Кирилл, не делая никаких попыток вылезти из-под стола.

– Не трону, говорю! – закричал дед, вдевая ремень обратно в брюки.

– Это я! – раздалось из-под стола. – У-у-у-у!

– Да я вижу, что это ты, – усмехнулся Старик. – Вылезай, давай!

– Я виноват! – с трудом выговорил Кирилл, высовываясь наконец.

– Как это? – удивился дед.

– Это я – у-у-у-у! – снова завыл Кирилл, – помог Сокивкенс – у-у-у-у! – похитить – у-у-у-у! – Тика – у-у-у-у!

– Что-о? – поразился Часовщик.

Но от Кирилла больше ничего нельзя было добиться. Он сидел на полу и тихонько, безутешно выл:

– У-у-у-у!

– Вот негодяй! – возмутился дед. – Нет, всё-таки надо тебя выпороть!

И он снова начал расстёгивать ремень.

– А ну вставай!

Кирилл, не прекращая вой, понуро поднялся.

– Как же ты это сделал?

– Я его вызвал на бой, ну, в смысле на драку, – всхлипывая, стал рассказывать Кирилл, – а она, ну, то есть колдунья, разложила петлю, ну, он и попался, а она связала его, а потом заги… заги… заги… – у-у-у-у! – загипнотизировала! И увела в подземелье! У-у-у-у!

– Что же ты не предупредил Тика, что там петля? – строго спросил Часовщик, угрожающе помахивая ремнём.

– Я хотел предупредить, но было у-у-у-у-уже поздно. У-у-у-у!

– Перестань реветь! – возмутился дед. – Зачем ты это сделал?

– Она сказала, что мне не надо будет больше учить уроки и ходить в школу, – ещё пуще заревев, пояснил Кирилл. – Я сегодня двойку получил. У-у-у-у!

– Всё понятно, – кивнул Старик. – Снимай штаны!

Кирилл начал послушно расстёгивать штаны.

Так пришла в полный ужас.

– Дедушка Часовщик, пожалуйста, не надо! – взмолилась она. – Он ведь не думал, что всё так получится. Ты ведь не думал, да? – повернулась она к Кириллу.

– Не-а! – сначала замотал, а потом отчаянно закивал головой Кирилл. – У-у-у-у! Я не ду-у-у-умал!

– Не думал? – презрительно переспросил дед. – А нужно думать! Ладно, времени сейчас нет. Вернусь, всыплю тебе!

Он снова вдел ремень в пояс брюк и только тут обратил внимание на записку, которую всё это время держал в руке.

– Что ж это ты мне за записку принёс, интересно?

И он начал читать вслух:

– И подпись тут какая-то!

Старик Часовщик поднёс листок прямо к глазам.

– Со-кив-кенс! – разобрал он. – Это что такое всё значит?

– Ой, это же дразнилка! – скривился Кирилл. – Записка с другой стороны!

– Ах, с другой стороны! – передразнил его дед. – Нет, видно, всё-таки надо тебе сейчас всыпать!

И он в третий раз начал расстёгивать свой старый армейский ремень.

– Ай! Я больше не буду! – отчаянно взвыл Кирилл.

– Ясное дело, не будешь! – подтвердил дед. – Я тебя отучу! Раз и навсегда!

И в эту секунду на пряжку от ремня, который он сжимал в руке, прыгнул Лучик.

– Будьте любезны, извините, пожалуйста, что я вмешиваюсь! – вежливо произнёс он.

При этом серебристое пятнышко подрагивало и переливалось на блестящей пряжке.

– Но дело в том, что мы можем, грубо выражаясь, опоздать, прошу прощения!

– Ничего, пожалуйста, – сказал, успокаиваясь, Старик Часовщик. – Вы правы, конечно. Извините меня, старика, за горячность. Родной внук всё же. Я сейчас мигом, только инструмент захвачу.

Он опять вернул ремень на место и начал быстро собирать инструменты.

– А ты можешь пока спать, негодяй! – презрительно бросил Часовщик Кириллу. – Вернусь – поговорим!

– Будьте так любезны следовать за мной и по возможности не терять меня из виду, – успокаивающе произнёс Лучик.

После чего тут же переместился на сахарницу, стоявшую на столе, около которого понуро стоял Кирилл.

– До свидания, мальчик! – прожурчал Лучик. – Нам пора идти! Извините, пожалуйста!

И мгновенно перенёсся на ручку входной двери. Старик Часовщик и Так двинулись за ним.

– Деда-а! – неожиданно взвыл Кирилл.

Старик оглянулся:

– Чего тебе?

– Деда, возьмите меня с собой! – умоляюще попросил Кирилл. – Я помогу! Я пригожусь! Я ей отомщу!

Он выскочил на середину комнаты и стал поочерёдно обращаться ко всем.

– Дедушка! Так! Лучик! Ну, пожалуйста! Я вас всех очень прошу!

– Пусть он пойдёт с нами, дедушка! – попросила Так.

– Прошу прощения, – зажурчал Лучик, – но хотелось бы, конечно, чтобы в случае сражения на нашей стороне присутствовало больше народу, извините за откровенность!

– Ладно, так и быть, иди! – согласился Старик Часовщик. – И смотри мне! – погрозил он пальцем просиявшему внуку.