– Да, это восьмилетняя девчонка, – стуча зубами, с вызовом ответил Мармадук, и позади него Ганка издевательски ухмыльнулось Купидору. – Только она взяла себе в помощники какого-то мальчишку. И вы, не смогли с ней справиться – стыд и позор! И еще вы так расхваливали ваше секретное оружие, этих ледяных ежей. Ну и где польза от них? Я точно знаю, у меня уже началось воспаление легких! Ладно, по крайней мере пока что они куда-то подевались. Прикажите своим неумехам перевернуть обратно телегу и едем. Да-да, едем побыстрее.

Страус несся дальше, не снижая скорости. Кукса и Бобрик уже оставили попытки остановить его, теперь для них стало главным не упасть. Фургон, дребезжа и скрипя, подскакивал на ухабах. Но это поначалу, а когда Бой перевалил через вершину следующего холма и понесся вниз по очередному склону, он перестал качаться, потому что теперь почти летел, едва касаясь колесами земли. Впереди был еще один холм, но куда выше и круче предыдущих. Дорога не взбиралась на него, а огибала, резко заворачивая вправо. Увидев это, Бобрик отпустил Занозу и попытался ухватить вожжи, но не сумел – когда пальцы уже почти дотянулись до них, Бой сбежал с дороги. Их тряхнуло так, что мальчишка кубарем покатился назад и исчез внутри фургона. Кукса удерживалась недолго, а затем последовала его примеру. Они очутились под пологом фургона на бешено пляшущем полу. Полог раскачивался как крона дерева в ураган, деревянные ребра, на которых он крепился, содрогались, а небольшой сундук Факира подскакивал и хлопал крышкой, будто крокодил – пастью.

– Там впереди что-то яркое! – завопила Заноза, стараясь перекричать грохот. – Ярко-синее!

– Синее? – откликнулся Бобрик, лежащий на животе с широко расставленными руками и ногами. – Но до океана еще далеко!

– Да, далеко, но…

В этот момент на их пути оказалась глубокая канава, через которую Бой, растопырив свои недоразвитые крылья, не долго думаю, перепрыгнул. Фургон взлетел, завис в воздухе, и всеми четырьмя колесами опустился на землю по другую сторону канавы. Не выдержав удара, заднее левое колесо с хрустом треснуло и отлетело далеко в сторону. Это, впрочем, не помешало страусу мчаться дальше, а фургону следовать за ним.

Кукса, цепляясь пальцами за узкие щели между досками, поползла вперед. Бобрик последовал ее примеру. Они достигли передней части, переглянулись и, глубоко вздохнув, одновременно выглянули. Пестрый занавес частично мешал потоку встречного воздуха проникать в фургон, и теперь этот поток заставил их почти зажмуриться. Но все же они сумели разглядеть, что впереди заросли и деревья растут по берегам небольшого озерца. Слева возвышалось какое-то деревянное здание, и, взметнув смерч листьев и сломанных веток, Бой выбежал точно к его раскрытым дверям.

Это оказался заброшенный сарай. Двери были широкими – почти ворота. Но все же недостаточно для фургона. Вся передняя стена с дверями, хрустнув, начала заваливаться вовнутрь, когда края фургона ударили в него. Деревянные ребра с треском сломались, и материя полога накрыла Куксу и Бобрика. Они услышали, как снаружи что-то обрушилось, а потом что-то другое, громко щелкнув, порвалось. Ветром полог сбросило с них, и затем Кукса очутилась в воде.

Она успела вдохнуть воздух, и потому особенно не запаниковала. Тем более, что вода была довольно теплая. Заноза нырнула, увидела дно и оттолкнулась от него, но не вверх, а в сторону, так, чтобы не попасть под то, что могло свалиться в озеро следом за нею.

Когда ее голова очутилась над водой, Кукса громко фыркнула и заморгала, стряхивая капли с ресниц. Крутой берег, на пару локтей возвышающийся над водой, был совсем рядом. От сарая остались только две стены без крыши. Между этими стенами висело облако из птичьих перьев и пыли, окружающее обломки фургона. Их накрывала порванная разноцветная материя, когда бывшая пологом. Возле самого берега, спиной к учиненному им безобразию, стоял страус. С него свисали обрывки постромок.

Раздалось поскрипывание, откуда-то сбоку выкатилось треснувшее, искривленное колесо и упало возле ног Боя. Страус, до того глядевший выпученными глазами на свой клюв (стрекузнечик уже куда-то подевался, наверное, решил, что хватит баловаться и улетел по своим делам) глянул на колесо и поставил на него ногу. Рядом с берегом над водой возникла голова, затем рука Бобрика. Что-то пробулькав, мальчишка тут же исчез из виду, затем опять возникли его руки, ударили ладонями по воде и пропали.

– Нашел время играть! – крикнула ему Кукса. – Вылезай.

Бобрик что-то фыркнул в ответ и в третий раз скрылся под водой. Бой, заинтересованно наблюдавший за его действиями, изогнул шею и сунул голову в воду. Сжимая клювом воротник Бобрика, страус вытащил его на берег – и только после этого Заноза поняла, в чем дело. Она вылезла следом и присела на корточки рядом с Бобриком.

– Ты что, плавать не умеешь? – спросила она.

– Вот еще! – возмутился тот и, стянув через голову рубашку, принялся выжимать ее с сердитым видом, стараясь при этом не встречаться с Куксой взглядом. – Я плаваю как рыба!

Кукса обдумала эти слова.

– То есть, ты хочешь сказать, что плаваешь только в воде… ну, в смысле, как бы внутри воды – а на поверхности держаться не умеешь, да?

– Ну и что? – мальчишка насупился еще больше. – Зато у меня есть множество других достоинств.

– С этим никто не спорит, – согласилась Заноза. Она выпрямилась, разглядывая остатки фургона. – Но плавать ты все-таки не умеешь…

Натянув рубашку, Бобрик тоже встал.

– Плохи дела, – заметил он, толкая ногой один из обломков. – На чем же мы теперь поедем? Эх ты… птица!

Они оба посмотрели на Боя. Тот горделивым взглядом окинул результаты своей работы, словно был очень этими результатами доволен, согнул шею и, ухватив клювом край лоскутной материи, принялся заглатывать ее, быстро затягивая в свой желудок.

– Проголодался, – пояснил Куксе Бобрик. – Если б я так побегал, я бы тоже проголодался. Стой, а подарки Факира? – воскликнул он и принялся рыться в обломках.

Заноза вышла из разрушенного сарая и огляделась. Кажется, они попали на какую-то давно покинутую ферму. В стороне виднелась покосившаяся, местами проломленная изгородь вокруг пустоши, когда-то, наверное, бывшей огородом. Рядом возвышался черный остов сгоревшего одноэтажного дома, в котором, наверное, раньше жили хозяева. Чуть в стороне возле земляного холмика с провалом на месте двери – скорее всего, бывшего погреба, виднелось единственное более или менее целое строение. Кукса пошла к нему.

Выяснилось, что это еще один сарая. Внутри стояла телега без колес, спицы которой опирались на деревянные чурбаны, и небольшая двуколка. Кукса обошла вокруг нее, внимательно разглядывая со всех сторон. Выглядела двуколка не очень хорошо, материя, когда-то натянутая на сидения, почти истлела. Но зато все колеса были на месте, да и вообще – двуколка производила впечатление еще вполне работоспособной.

– Бобрик! – громко позвала Заноза. – Эй, Бобер, иди сюда!

Вскоре появился мальчишка – оказалось, что он разыскал и плащ, и дудку, и золотой медальон. Бой степенно вышагивал следом за ним. Заноза к тому времени развернула двуколку передом к дверям и успела даже залезть под нее, проверяя, не целы ли доски.

– Тю! – сказал Бобрик. – А мне нравится… Неплохое такое транспортное средство. А колеса не заржавели? – задумчиво спросил он, постучав по одному ногой.

– Они ж деревянные, – Кукса ухватилась за двуколку и подтолкнула. Колеса скрипнули и провернулись, перемещая ее к двери. – Дерево не ржавеет.

Вдвоем они вытащили двуколку наружу и остановились, переводя дух.

– Это Бою будет даже легче тянуть, – заметил Бобрик, глядя на небо. Приближался вечер – полуденная жара спала, а Князь-Солнце уже медленно подбирался к горизонту. – Слушай, нам же спешить надо. Давай быстренько запряжем его и поедем. Эти, за которыми мы гонимся, уже, наверное, в Улове.

Бой остановился только тогда, когда на пути их попалось небольшое селение. У фургона отлетело колесо, и путешественники обменяли его на двуколку одного крестьянина, которого вначале пришлось долго уговаривать. Переложив сундук факира, они последовали дальше, к Улову.

Под руководством Амора Купидора снежные люди опять поставили перевернутую телегу на колеса, и процессия двинулась дальше. Однако, вначале Купидор долго торговался с Мармадуком, доказывая что теперь плату, за которую они подрядились сопровождать колдуна до острова и обратно, надо увеличить. По мнению Амора, дело оказалось куда опаснее, чем это ему описывал колдун

– Но вы же разглядели их?! – кричал Мармадук, которому совсем не хотелось расставаться с лишними монетами. – Разглядели тех, кто сидел на том фургоне? Всего лишь мальчишка с девчонкой!

На это Купидор многозначительно ответил:

– То, что они выглядели как дети, еще не означает, что они являются детьми.