— Только не говори, что он объявит ветрам бойкот и не полетит на праздник! — испугался Виэллис. — Он должен, просто обязан явиться к началу!

Вскоре полоса горных хребтов сменилась узкой полоской пляжа и чарующей синевой Средиземного моря. Ветерки мельком увидали кишащий людом, крикливый и нарядный порт с его пёстрыми флагами, железными кораблями и разноцветными деревянными лодчонками. Важные носатые корабли стояли в море, как будто были спаяны с водой в единое целое. Скромные лодчонки мирно покачивались у причалов. На пристани чинили сети и подсчитывали улов рыбаки, а рядом в надежде поживиться кружили плаксивые чайки. Эта мимолетом увиденная картина живо напомнила Орехоколке ее первое плавание с командой моряков и вечно дымящим махоркой капитаном. Ей припомнился вкус земных орехов, и на нее нахлынула ностальгия.

— Что вздыхаешь? Неужели тебе могла нравиться такая жизнь? — уловил ее мысли Сальто.

— Р-р-рав! — поддержал его облачный пёс.

— Теперь я даже толком и не знаю, — задумчиво ответила Орехоколка. — Когда летаешь вместе с ветром, можно повидать гораздо больше диковин, чем в заурядном морском плавании. Но одновременно с этим ты рискуешь упустить и много чудесных мелочей. С неба трудно разглядеть прожилки кленовых листьев, пушистый мех кота, блестящую на траве росу. Боюсь, небесным жителям недоступны маленькие радости жителей земли.

— Тогда уж и земным жителям недоступны радости небесных, — резко отозвался Виэллис. Он не был настроен философствовать. Сейчас его интересовала только встреча с Вредным Мистралем. И чем ближе друзья подлетали к Европейскому континенту, тем резче и грубее становился Виэллис. Сальто тоже почувствовал, что начинает грубеть.

«Влияние севера, — подумал он. — Чем дальше на север, тем холоднее внутри».

Вредный Мистраль дул, где и ожидалось — на Средиземноморском побережье Франции. В преддверии весны он утратил всякую сдержанность, сделался наглым и без зазрения совести вырывал с корнем молодые, недавно посаженные деревца.

— Совсем распоясался! — воскликнул Сальто. — Возомнил себя Ураганом!

— В некотором смысле он и есть Ураган, — хладнокровно произнес Виэллис. — Иногда скорость Мистраля может достигать трехсот километров в час. Он рождается благодаря охлаждению воздуха на холмах и горных плато. Сила тяжести увлекает его вниз по склону, и он неминуемо теплеет. От этого Мистраль приходит в бешенство. Какому северному ветру, кроме нас, понравится теплеть?!

— Да-а-а, — протянул Сальто. — Мне вот, наоборот, не нравится охлаждаться. Когда завершится наш «почтовый полёт», непременно обоснуюсь где-нибудь на юге. Скажем, над Бразилией…

— Ба! Что я слышу! — язвительно завыл Вредный Мистраль. — Северные ветерки-недомерки мечтают о южных странах?! Туда вам и дорога. Юг для слабаков. На севере место только сильным ветрам!

— Да он и впрямь в бешенстве! — прошептала Орехоколка на ухо облачному псу. — Глядишь, не успеем сосчитать до трех, как он сдует нас за Экватор!

— Что вам здесь надо?! — свирепствовал между тем Вредный Мистраль. — Если поглазеть прилетели, то проваливайте! Давайте, дуйте на восточную часть Лазурного Берега. А не то понюхаете моей силушки!

Вредный Мистраль был гораздо вреднее, чем о нем рассказывали. Он обрушивался на города и деревни Прованса, где не стихал почти целый год. Если какой-нибудь местный житель отваживался выйти в поле, Мистраль тут же валил его с ног. Спешащих на работу горожан он швырял, куда ему заблагорассудится, и прижимал к стенам домов. В прошлом году ему пару раз удалось вырвать оконные рамы и разрушить одну деревянную изгородь, чем он был несказанно горд. А несчастных коз, лошадей и коров он хлестал так, словно хотел разорвать их в клочья.

Еще Вредный Мистраль слыл бездушным заглатывателем голосов. Он глотал голоса кричащих на улицах мальчишек и торговцев, а взамен награждал их ангиной. Ему доставляло удовольствие глотать сладкие голоса певцов, выступавших на открытой сцене. Лишь немногие были способны противостоять его неистовым шквалам.

Люди и животные ненавидели Мистраль. Его любило, пожалуй, только Солнце.

— Мы с тобой одного поля ягоды, — говаривало оно, светясь на небосводе. — Одного дуба жёлуди. Птицы одного полёта. Я сознаю свою мощь — и ты сознаёшь. Я довожу людей до белого каления — и ты доводишь.

Правда, Солнце всё-таки кое-что упускало из виду. Весенней порой люди Солнцу радовались, а Мистраль проклинали.

Пригрозив ветеркам силушкой, Вредный Мистраль решил, что нагнал на них достаточно ужаса, и вновь занялся деревцами на побережье. Но не тут-то было. От Сальто и Виэллиса так запросто не отделаешься.

— Мы не закончили, — сказал Виэллис, помахивая последним облачным письмом. — Извольте получить и расписаться.

— О-ля-ля! — вскричал Мистраль. — Да вы, мсье, напрашиваетесь на неприятности! Вы хоть знаете, с кем имеете дело?! Да я царственный катабатический ветер! Мои родители — известные на весь мир Атлантический Антициклон и Североморской Циклон. А слыхали ль вы о моих августейших братьях и сестрах? Говорят ли вам что-нибудь имена Эльвегуст Норвежский, Терре-Альтос де Рио, Ороси Японский и Санта-Ана Калифорнийская? Говорят, а?

— Если не ошибаюсь, это падающие катабатические ветра, — почесал в воздушном затылке Сальто.

— Вы слишком необразованны, чтобы рассуждать о таких благородных особах, — напыщенно заявил Мистраль. — Они не просто падающие катабатические ветра. Они величественно струятся с горных перевалов и приносят к подножиям гор похолодание. Только не смейте путать их с сухими и теплыми ветрами Дождевых Теней. Ни Фён, ни Чинук, ни Бергвинд не заслуживают звания катабатических. Это — привилегия Мистраля и его многочисленной родни.

Внезапно Вредный Мистраль поймал себя на мысли, что он, весь из себя такой принципиальный, разговаривает с какими-то третьесортными ветерками. От этой мысли Мистраль несколько опешил. Он посуровел, передернул воздушными плечами под широкой плотной мантией и, озлобленно вырвав у Виэллиса письмо, умчался досаждать жителям провансальских деревушек.

— Ничего себе, какой нервный! — заметила Орехоколка. — Да и спеси ему не занимать.

— Вот с кем стоило бы познакомить нашего братца Пуэрико, — в задумчивости проронил Сальто. — Они быстро бы поладили.

— Уж это как пить дать, — подхватил Виэллис, и тут на него внезапно снизошло озарение. Вернее, его окатило волной желтого, радостного света. На Сальто, Орехоколку и облачного пса нахлынула вторая волна, ничуть не меньше первой. Задрав воздушную голову, Виэллис мгновенно определил источник излучения. Солнце! Оно отчего-то веселилось и испускало во все стороны мягкое, щадящее сияние.

— Ты чего это? — подозрительно спросил у Солнца Виэллис. — Не ехидствуешь, не устраиваешь мелких пакостей…

— А я поспорило с планетами, что вы успеете раздать письма до весны, — нимало не смутившись, ответило то. — Поставило на вас свой небесный трон. Сначала мне было просто забавно следить, как вы убегаете от короля, и время от времени подкладывать вам свинью. Но после того как Король-Ветер бултыхнулся в море, мне пришло на ум испытать удачу. Плутон сказал, что я сбрендило, и пообещал занять трон вместо меня, как только я проиграю. А Марс уже облюбовал мою утреннюю порфиру и футляр с запасными лучами. Но я выиграло! Выиграло! Ведь весна еще не наступила! — обрадованно воскликнуло Солнце. — И поскольку Плутон мне проспорил, я сегодня же потребую у Межгалактической Коалиции, чтобы его исключили из Моей Системы. За последнее время Плутон порядочно намозолил мне глаза.

Далеко на горизонте море граничило с небом. Они и рады были бы слиться, как краски на альбомном листе. Да не могли. Им оставалось лишь надеяться, что в первый весенний день у них получится хотя бы чуточку перетечь друг в друга.

— Что ж, мы добросовестно выполнили поручение Эль-Экроса, — подытожил Виэллис.

— Несмотря на то, что он вовсе не наш повелитель, — вставил Сальто.

— И, кажется, мы совершенно оторвались от Короля-Ветра…

— Что не может не радовать, — снова ввернул Сальто.

Виэллис укоризненно посмотрел на брата и выдержал внушительную паузу: вдруг тот захочет добавить что-нибудь еще. Но Сальто молчал, будто набрал в рот пригоршню облачных орехов.

— Что ж, — сказал Виэллис. — Значит, сейчас мы отправляемся к нулевому меридиану! Вперед!

— Ура! — вскричала Орехоколка.

— Р-р-рав! — завилял хвостом облачный пёс.

И тут все четверо услыхали раскатистый и язвительный смех Солнца.

— Невежи! — прогрохотало оно. — Да вы практически парите на этом самом нулевом меридиане! Прямо сейчас вы находитесь в нулевом часовом поясе. Он охватывает всю Францию и почти всю Испанию. А если не верите, поглядите по сторонам! Сюда уже стекаются ветры со всего света.