– Так что, принести пивка, сударь? – спросила хозяйка, обращаясь к Абдулле и снова кокетливо хихикнув.

– Если можно, о госпожа, радушная, словно царица, – ответил он. – Принесите его мне и присовокупите должное его количество для этого господина.

– Хорошо, сударь, – сказала она и удалилась в дом, бросив крайне неодобрительный взгляд на человека с косицей.

– Я бы сказал, с вашей стороны это очень любезно, – сказал незнакомец Абдулле. – Вы никак издалека?

– Из дальних южных краев, почтенный пилигрим, – осторожно отозвался Абдулла. Он не забыл, каким вопиюще бессовестным выглядел этот субъект во сне.

– А, из-за кордона? Да уж наверное, с таким-то загаром, – заметил незнакомец.

Абдулла был совершенно уверен, что у него выуживают сведения, чтобы решить, не стоит ли его ограбить. Поэтому он страшно удивился, когда незнакомец ни с того ни с сего оставил расспросы.

– Я тоже не отсюда, знаете ли, – сказал незнакомец, пуская своей варварской трубкой большие клубы дыма. – Я из Дальнии. Старый солдат. Когда Ингария нас побила, получил пособие да и слоняюсь по свету. Сами видите – здесь, в Ингарии, к моему мундиру до сих пор относятся с предубеждением.

Эти слова он произнес прямо в лицо хозяйке, которая как раз вернулась с двумя кружками коричневатой пенной жидкости. Она не стала разговаривать с незнакомцем. Просто с размаху поставила перед ним одну кружку, а вторую учтиво и бережно подала Абдулле.

– Обед будет через полчасика, сударь, – сказала она и удалилась.

– Ваше здоровье, – сказал солдат, поднимая кружку. Он сделал большой глоток.

Абдулла был благодарен старому солдату. Теперь он знал, что находится в стране под названием Ингария. Поэтому он тоже сказал: «Ваше здоровье» – и с некоторым сомнением поднял свою кружку. Ему казалось, что жижу в кружку налили прямо из верблюжьего пузыря. Запах загадочного напитка лишь укрепил подобные подозрения. Попробовать жижу Абдуллу заставила только ужасная жажда. Он осторожно хлебнул. Что ж, мокро.

– Чудесно, правда?

– Весьма занятно, о капитан среди воинов, – отвечал Абдулла, стараясь не передернуться.

– Забавно, что вы назвали меня капитаном, – усмехнулся солдат. – Я, само собой, никакой не капитан. Выше капрала не дослужился. Хотя боев повидал и, честно говоря, надеялся на повышение. Но тут нас одолел враг, и ничего у меня не вышло. Страшная была битва, знаете ли. Нас захватили врасплох на марше. Никто не ожидал, что враг нагрянет так скоро. То есть, конечно, теперь-то все позади и после драки кулаками не машут, но должен прямо сказать – ингарийцы сражались нечестно. Нашли себе парочку кудесников, а те и приколдовали, чтобы они победили. А что простой солдат вроде меня может поделать против колдовства? Ничего. Хотите, нарисую план битвы?

Тут-то Абдулла и понял, куда его завело коварство джинна. Этот человек, который должен был ему помочь, с полной очевидностью оказался чудовищным занудой.

– О преисполненный доблести стратег, в военном искусстве я прискорбный профан, – твердо сказал он.

– Не важно, – бодро ответил солдат. – Можете мне поверить, нас разгромили наголову. Мы побежали. Ингария нас завоевала. Всю страну покорила. Наше королевское семейство, да хранят его небеса, тоже бежало, так что на трон возвели брата ингарийского короля. Были разговоры о том, что можно все это узаконить, если женить его на нашей принцессе Беатрис, но она сбежала вместе со всем семейством – долгой ей жизни! – и ее не нашли. Должен сказать, новый принц ничем не плох. Перед тем как распустить дальнийскую армию, всем раздал пособие. А хотите, расскажу, что я собираюсь сделать с моими денежками?

– Если вы и вправду желаете сообщить это мне, о храбрейший из ветеранов, – согласился Абдулла, подавляя зевок.

– Решил посмотреть Ингарию, – сообщил солдат. – Думал, дай-ка погуляю по стране, которая нас победила. Пойму, на что она похожа, а потом и осяду где-нибудь. Пособие-то у меня ничего себе. Можно путешествовать сколько угодно, если осторожно себя вести.

– Мои поздравления, – сказал Абдулла.

– Половину вообще золотом выплатили, – сказал солдат.

– А как же, – сказал Абдулла.

Для него было большим облегчением то, что как раз в эту минуту появились посетители из местных жителей. По большей части это были земледельцы в перемазанных штанах до колен и чужеземных блузах, которые напомнили Абдулле его собственную ночную рубашку, а также в громадных грубых башмаках. Они были очень радостные, громко толковали о сенокосе – который, по их словам, продвигался просто лучше некуда – и колотили по столу, требуя пива. Хозяйке, а с ней и маленькому подмаргивающему хозяину приходилось неустанно бегать в дом и обратно с полными подносами, потому что с этого времени начали прибывать все новые и новые посетители.

А солдат – Абдулла не знал, что и чувствовать по этому поводу, облегчение, досаду или веселье, – солдат внезапно потерял к Абдулле всякий интерес и пустился в серьезные разговоры со вновь прибывшими. Судя по всему, им было с ним ничуть не скучно. И, судя по всему, их ничуть не смущало, что перед ними вражеский солдат. Один из них тут же принес ему еще пива. Чем больше народу подтягивалось к гостинице, тем большей популярностью пользовался солдат. Перед ним выстроились кружки с пивом. Вскоре для него заказали обед, а из окружавшей солдата толпы до Абдуллы доносились обрывки фраз наподобие: «Великая битва… Ваши колдуны дали им преимущество, вот глядите… наша кавалерия с левого фланга… отрезали наших на холме… инфантерии пришлось отступить… бежали как зайцы… не самые худшие… окружили и выплатили пособие…»

Между тем хозяйка принесла Абдулле дымящийся поднос и – без всяких просьб с его стороны – еще пива. Абдулле по-прежнему так хотелось пить, что он даже пиву был рад. А обед его просто-таки потряс – он был не менее вкусным, чем яства Султана. Некоторое время Абдулла был так занят, что даже забыл о солдате. Бросив в его сторону следующий взгляд, он обнаружил, что солдат наклонился над собственной пустой тарелкой, голубые его глаза сияют искренним энтузиазмом и он рьяно двигает по столу кружки и миски, чтобы нагляднее показать зрителям, как именно происходила Битва за Дальнию.

Вскоре кружек, вилок и мисок солдату уже не хватало. Поскольку в роли короля Дальнии и его главнокомандующего он уже задействовал солонку и перечницу, для обозначения короля Ингарии, его брата и колдунов у него ничего не осталось. Тогда он полез в кармашек на поясе, вытащил две золотые монеты и горсточку серебряных и со звоном бросил их на стол, чтобы изображать короля Ингарии, его генералов и колдунов.

Абдулла никак не мог избавиться от мысли, что это страшно глупый поступок. Два золотых вызвали уйму разговоров. Четверо юношей самого неотесанного вида за ближайшим столом развернулись на скамейках и начали бурно интересоваться происходящим. Однако солдат был поглощен рассказом про битву и не обратил на них никакого внимания.

Наконец бо́льшая часть окружавшей солдата публики поднялась и отправилась обратно в поле. Солдат тоже поднялся, взвалил на плечи свой ранец, нахлобучил на голову грязную солдатскую шляпу, которая была засунута под крышку ранца, и спросил дорогу до ближайшего города. Пока все наперебой объясняли солдату, как туда пройти, Абдулла пытался подозвать хозяйку, чтобы расплатиться по счету. Она почему-то не спешила. Когда она наконец вышла, солдат уже пропал из виду, свернув за поворот дороги. Абдулла ничуть об этом не жалел. Что бы там джинн ни думал касательно помощи, которую ему мог оказать этот человек, Абдулла чувствовал, что обойдется и без нее. Он был рад, что они с Судьбой хоть в чем-то сошлись.

Абдулла не стал совершать глупости, подобно солдату: он оплатил счет самой маленькой серебряной монеткой. Даже она, судя по всему, была суммой для этих краев солидной. Хозяйка унесла ее в дом, чтобы разменять и дать сдачу. Пока Абдулла ее дожидался, он волей-неволей подслушал разговор четверых неотесанных юношей. Беседа между ними состоялась краткая и примечательная.

– Если пробежать по старой конной тропе, – говорил один, – можно перехватить его в лесу на вершине холма.

– Можно спрятаться в кустах по обочинам, – добавил второй, – и напасть на него с двух сторон.

– Но делить денежки будем на четверых, – напомнил третий. – Золота у него больше, чем он показывал, зуб даю.

– Сначала надо его угрохать, – сказал четвертый. – Не нужно, чтобы из-за него пошли слухи.

Трое остальных сказали: «Точно!» и «Точно» и «Уж точно», и они поднялись и ушли, а хозяйка выбежала из дома и принесла Абдулле полную пригоршню медяков.

– Надеюсь, сударь, сдачу я сосчитала верно. Южное серебро бывает у нас редко, и мне пришлось спросить мужа, сколько стоит ваша монета. Он говорит, сотню наших медяков, а вы должны были пять, так что…