– Па-да-рки для ди-тей эль-фав или гно-мав, – по слогам читал надпись на пакете эльф Тэк, с изумлением разглядывая крепко спящего мальчика.

– Как это неожиданно-замечательно и восхитительно-трогательно! – восторженно воскликнул второй эльф Пэк и разразился слезами. – До сих пор никто и никогда не думал о моих малышах! – рыдал он.

– У тебя нет малышей, – насмешливо напомнил ему Тэк, – кстати, у тебя тоже, – кивнул он всхлипывающему гному Дину.

– Ну и что, – хмуро посмотрел на него Дин, – всё равно ж никто не думал!

– Ну да, – согласился Тэк, – что верно, то верно, добрый мальчик! Не то что его отец – четверть века прошло, а он всё ту злосчастную шоколадку вспоминает!

Анна Лось, 14 лет

– А давайте исполним его мечту! – с воодушевлением воскликнул Пэк. – Ну-ка, что он там написал… – и эльф достал письмо Егорки Деду Морозу. – Н-да уж… – через некоторое время вздохнул он, – не исполним…

– А что там? – заинтересовались Тэк и Дин.

– Он хочет «оленика такого, как у Деда Мороза, чтобы покатать Катьку из четвёртого подъезда», – зачитал письмо эльф.

– Да-а-а… – протянул гном, – задачка… оленя из упряжки нам точно не отдадут!

– Что же делать?! – расстроился сентиментальный Пэк. – Неужели доброе дело останется безнаказанным?! – Пэк, когда волновался, всегда путал слова, и Тэк с Дином всегда над ним смеялись.

– Вместо «ура» «караул» кричал! – потешались они обычно. Но в этот раз они не насмешничали, а просто уточнили:

– Ты хотел сказать – неотблагодарённым?

– Именно так, – ничуть не смутился Пэк.

Минут пятнадцать помощники Деда Мороза бестолково топтались около спящего Егорки и решали, как бы это отблагодарить мальчика за его доброту.

– Знаю! – завопил Тэк. – Знаю! Мы не можем подарить мальчику оленя из упряжки Самого, но мы можем покатать его на этих оленях! Будите!

И они разбудили Егорку. К слову сказать, мальчик совершенно не удивился, увидев компанию из двух эльфов и одного гнома.

– Вот здорово, – обрадовался он, – и эльфы, и гномы! Скажу родителям, чтобы больше не спорили!

Потом он вручил им свой пакет с подарками, Тэк свистнул оленей, и они помчались кататься. По звёздному небу!

– А теперь за Катькой! – восторженно завопил Егорка. – Из четвёртого подъезда!

Тэк рукой махнул – за Катькой так за Катькой, творить чудеса – так уж на полную катушку!

– Невероятно! – потрясённо шептала мама, глядя вслед уносящейся упряжке. – Они действительно существуют!..

– Конечно существуют, – вздохнул папа, – кто-то же стащил у меня шоколадку!

Михаил Шатров

г. Санкт-Петербург

Приготовила Мишкина мама варенье и дала ему целую тарелочку. Хотел Мишка всё варенье сам съесть, но увидала его Пчёлка и жужжит:

– Угости меня, Мишка, вареньем.

– Нет, не дам, – сказал Мишка.

Закрыл тарелочку лапой и полез в кусты, от Пчёлки прятаться, а в кустах Зайка сидел.

– Что это у тебя в тарелочке, Мишка? – спросил Зайка. – Дашь попробовать?

– Нет, не дам, – заворчал Мишка и полез со своей тарелочкой на дерево, а там Белочка.

– Какое у тебя вкусное варенье, – говорит, – дай и мне чуть-чуть.

– Нет, не дам! – закричал Мишка.

Схватил тарелочку двумя лапами, на дереве не удержался, плюхнулся на землю, и сверху на него тарелочка с вареньем упала. Стоит Мишка, хнычет, а все звери смеются. Мишка потом тоже смеялся, потому что с тех пор перестал быть жадиной.

Наступила осень. Бродит Мишка по лесу, ищет, с кем поиграть. Предложил поиграть Белочке, а она сказала, что ей некогда. Она к зиме готовится.

– Как это к зиме готовишься? – спросил Мишка.

– Грибы, ягоды, орехи собираю – запасы делаю, – ответила Белочка и убежала. Некогда ей разговаривать.

Стал Мишка тоже запасы делать, да только что ни соберёт, всё тут же и съест. Вдруг видит: в кустах Зайка сидит.

– Зайка, давай играть, – говорит Мишка.

Роман Тищенко, 7 лет

– Не могу, – отвечает Зайка, – к зиме готовлюсь.

– А как ты к зиме готовишься? – спросил Мишка. – А вот сижу здесь в кустах и бурую шубку меняю на белую, – ответил Зайка.

«Я тоже буду шубку менять», – решил Мишка. Забрался в кусты, одни пятки сверкают. Пролетала мимо Ворона. Ничего не поймёт: Мишка головой в кустах торчит. Заволновалась, раскаркалась:

– Что случилось, Мишка, что случилось?!

– Ничего не случилось. Я к зиме готовлюсь. Бурую шубку на белую меняю, – отвечает Мишка.

– Ну и глупый же ты, – рассмеялась Ворона. – Белые медведи на полюсе живут, а у нас только бурые. Спросил бы лучше у мамы, как к зиме готовиться.

Пошёл Мишка домой, в тёплую и уютную берлогу. Прижался покрепче к маме и просит:

– Расскажи, как медведи к зиме готовятся.

Стала медведица рассказывать. Мишка слушал, слушал да уснул. Медведи в наших лесах всю зиму спят.

Забрался Мишка на самое высокое дерево в лесу. Посмотрел вниз и испугался. Сидит на верхушке, слезть боится. Увидал зайку и кричит:

– Зайка, Зайка, сними меня с дерева!

– Как же я тебя сниму, – отвечает Зайка, – я ведь по деревьям плохо лазаю.

Стал Мишка Белочку звать:

– Белочка, Белочка, сними меня с дерева!

– Как же я тебя сниму, – отвечает Белочка, – ты такой большой, а я маленькая.

Совсем пригорюнился Мишка. Но вдруг видит: летит ворона.

– Тётка Ворона, тётка Ворона, помоги мне с дерева слезть! – попросил её Мишка.

– Некогда мне тобой заниматься, – каркнула Ворона, а сама летит и думает, как же Мишку с дерева снять. Вернулась и говорит:

– Давно, видать, ты тут сидишь, а мама твоя обед вкусный приготовила. Ждёт тебя или разыскивает по всему лесу.

И так Мишке есть захотелось, так ему жалко стало, что мама из-за него огорчается, что забыл о своём страхе. Слез с дерева и на всех четырёх лапах побежал домой, обедать.

Lucky

г. Москва

Вы когда-нибудь были в Регенсбурге? Нет? Жалко. Очень красивый и старый город. Весь его центр застроен каменными домами с черепичной крышей. Черепица выцвела со временем и потеряла свой цвет. Наверное, поэтому жители Регенсбурга так любят весну. Когда яркое, как молодой подсолнух, солнце расцвечивает крыши домов в чуть более яркие цвета, чем есть на самом деле.

Екатерина Смолянская, 13 лет

Весной на улицы выходит городской трубочист. Он так стар, что жители уже и не помнят – кто из них старше? Город или трубочист? Он выходит на улицы весной, потому что зимой по крышам очень опасно ходить. На левом плече у него длинный трос, сплетённый из прочного конского волоса, к концу которого привязан тяжёлый груз в виде шара с длинными стальными ворсинками. Ни дать ни взять – чёрное солнышко. А на правом он несёт короткую лёгкую лесенку.

Иногда приезжие спрашивают горожан: «Как же он поднимается на крышу? Ведь его лесенка такая короткая?»

На что горожане, внимательно посмотрев на гостей сверху вниз, отвечают: «В центре города есть ратуша. Напротив неё – дом трёх сестёр. Там вот уже семь веков стоит большая деревянная лестница. (Которую иногда чинят.) Трубочист поднимается там. И только ему одному известна дорога, по которой можно с помощью его лёгкой лесенки перейти с крыши на крышу, обойдя весь город, ни разу не спустившись на землю».

– Почему же он идёт не в центр, а обратно?

Горожане с ещё большим удивлением отвечают: «Трубочист разносит счастье».

– Счастье?

– Во многих странах, в том числе и у нас, встретить трубочиста, а уж тем более прикоснуться к нему, – большое счастье! Поэтому после работы он ходит по городу и разносит счастье.

– Ну хорошо, – удивляются приезжие, – а почему тогда вот этот пожилой бюргер не коснулся трубочиста?

– Со счастьем надо быть осторожным. Его не должно быть много. И не должно быть мало. Нельзя быть счастливым всегда и во всём. Иногда людям бывает грустно. Но и тогда они не всегда готовы коснуться трубочиста. Только когда счастье необходимо тебе как воздух, когда ты не можешь жить без него… Люди выходят на узкие улицы Регенсбурга и ждут трубочиста.

И только мальчишки, которые и так переполнены весенним озорством и жизнерадостностью, порой касаются его из баловства. Он не обижается. Он знает, что дети обязательно должны быть счастливы.

Трубочист завернул за угол дома Греты Кюрстхоф и пропал из вида.

– Кажется, мы только что упустили своё счастье, – с грустью говорят приезжие.

– Ничего, – утешают их горожане, – когда Вам будет его очень не хватать, Вы обязательно увидите трубочиста.

– Разве он никогда не спит?

– Да. Но это старая и долгая история.

– Может быть, Вы расскажете её нам в удобном и тихом месте?