Рогатый жёлтый месяц
Сиял на небесах,
Из дома вышла кошка
С ромашками в усах.

Вся юбочка в оборках,
А шляпка – просто Ах!..
Спешит куда-то кошка
С ромашками в усах!

– Ах, дорогая кошка! —
Сказал я, чуть дыша. —
Вас проводить немножко?
Уж больно хороша!

Но хвостиком махнула
И скрылась в лопухах
Застенчивая кошка
С ромашками в усах.

В доме чистом, в доме ладном
Поселилась тётя Кошка.
Стол поставила, кроватку
И цветочек на окошко.

Фотография – на стенке.
Миски, ложечки – в буфете.
На тарелке – сливки с пенкой,
И творожники – в пакете.

Так тепло, уютно в доме.
Здесь никто не беспокоит.
Если вы придёте в гости,
Кошка дверь всегда откроет.

Ведь гостям хозяйка рада.
Всё, что есть, на стол поставит.
Для неё одна отрада:
Промурлыкать соло, с вами
Сидя рядом на диване.

По июльской речке вниз
Брассом плавает Борис.
Впереди плывёт Кирилл —
Он освоил вольный стиль.
Стоит «кроль» таких усилий —
Нет быстрее в мире стиля.

Экономит силы Нина,
На воде легла на спину.
Ей до Васи далеко,
Тот летает мотыльком
Над водой из края в край
Быстрым стилем «баттерфляй».

А Иван плывет на круге
Вместе с необычным другом.
Друг его – простой щенок —
Весь до ниточки промок.
Оба друга возле дачи
Стиль освоили собачий.

В чулане, где журналов ворох,
В углу таится дядя Шорох.
И только ночка наступает,
Он из чулана выползает.

Когда спокойно спят детишки,
Он под кроватью смотрит книжки.
Вот у окна в тиши скребётся,
Как будто мышь в ночи крадется.

Следит он также за порядком,
Чтоб были сложены тетрадки,
Чтоб всё лежало по местам,
Тогда не страшен Шорох вам.

Но если ваш сынок – неряха,
И на полу его рубаха,
Лежат игрушки тут и там,
То спать не даст он ночью вам.

В вещах он будет копошиться,
Вздыхать, сопеть и очень злиться,
И не спастись под одеялом,
Вам ночь покажется кошмаром.

В чулане, где журналов ворох,
Живёт нестрашный дядя Шорох.
Он никого не обижает,
А только лодырей пугает.

Я словно сон чудесный вижу:
В дрожащем мареве жары
Навстречу жеребёнок рыжий
Ко мне спускается с горы.

– Отбился, бедненький, от мамы!
И руки я к нему тяну.
Но он, свободный и упрямый,
Лишь гривой шёлковой тряхнул.

И скрылся в зарослях
ветвистых,
Едва задев кусты ракит,
Оставив на песке
след быстрых,
Ещё не кованых копыт.

Пригласили звери павиана:
«Поиграй нам на фортепиано».

Аргентинское звучало танго.
Танцевали все орангутанги.

На широком пне, вовсю стараясь,
Чётко выбивал чечётку страус.

Танцевали вальс собачий динго,
А фламенко – розовый фламинго.

Бегемот, енот и даже крот
Исполняли медленный фокстрот.

Возле стройной кобры в темпе вальса
Уж кружился, так уж извивался!

В стороне скучал один лишь слон.
Обижался он на всех немного.

Танцевать боялись с ним, ведь он
Наступить мог запросто на ногу.

Ну а без партнёра разве сам бы
Станцевал он румбу или самбу?

Но грустил он зря. Пришла слониха…
Как слоны плясать умеют лихо!

Волку снился странный сон,
Будто на балконе он,
Но балкончик без перил:
Уф, куда он угодил?

Слышит Волк какой-то вой,
Видит: шарик голубой
Опустился рядом с ним,
А вокруг – огонь и дым.
Шар погас, открылся люк,
Из него выходит вдруг
Заяц – в шлеме, уши вверх
(Волк – голодный, как на грех).

Волк на Зайчика глядит,
Мыслит так: «Ну, погоди!
Милый Зайчик, кыс-кыс-кыс —
Ишь, ну прямо суперприз!»
К Зайцу лапу протянул,
Тот в ответ лучом кольнул

И потребовал: «Стоя́ц!
Я – космический зая́ц!
Лучше ты меня не трожь!» —
Стал колючий, точно ёж!

Волк зубами застучал,
Как-то робко промычал:
«Ждать не ждали мы гостей
И космических вестей»,

Сам же пятится назад,
А балкон-то – без оград:

Волк – кувырть – и вниз летит,
Космос меж ушей свистит.

Бух – свалился: «прилетел!»
Чешет шишку – «вроде цел!»

И проснулся, оглянулся:
Он с кровати кувыркнулся!

Вот приснится же, поди!
(Сериал «Ну, погоди!»)

Раз в кромешной темноте,
Там, где листьев ворох,
Поселился (быть беде!)
Очень страшный Шорох!..

Слышал я, как он шуршит
Где-то под окошком,
До утра совсем не спит,
Бродит по дорожкам.

А как только рассвело,
Я во двор – не видно…
Может, ветром унесло?
До чего обидно…

Вдруг навстречу колобок
Из листвы цветастой,
Говорит: «Привет, дружок!»
Я ответил: «Здравствуй!

Ты меня не проведёшь,
Ты не Шорох, просто ЁЖ!!!»

Стоят деревья, словно в сказке,
Как зачарованные, дремлют —
Их солнце не одарит лаской
И до весны не обогреет.

Шёл по озеру чудак.
Босиком и просто так.
Он не знал, что по воде
Проходить нельзя нигде.

Он поднялся на лужок,
Смастерил себе рожок.
На рожке он заиграл.
Всех зверей вокруг собрал.

Собрались вокруг него
Зайцы, белки, барсуки.
И устроили они
Хоровод вокруг реки.

И лягушки хороши —
Веселятся от души.
И хохочут, и поют,
И квакушки раздают.

Ква – налево, Ква – вперёд.
Ква ещё и – поворот.
Ква-ква-ква и ква-ква-ква —
Так и слышно до утра.

Шёл по озеру чудак
Босиком и просто так.
Шёл чудак и напевал.
Звёзды на небе считал.

Спешат, бегут прохожие,
Подняв воротники,
Летят с каштанов ёжики —
Смешные колобки.

Листвой укрывшись, ёжики
В траве лежат и ждут,
Когда промокших ёжиков
Нечаянно найдут,

Когда ладошки тёплые
Запрячут их в карман
И понесут, баюкая,
Сквозь морось и туман,

Спешат, бегут прохожие,
Окутаны туманами,
И что-то ищет девочка
Под жёлтыми каштанами…

Кто нам скажет?
Кто-то видел?
Кто обиду так обидел?
Вся она взъерошена —
Ничего хорошего.
Брови к переносице,
Хмурится и косится.
Надувает губы,
Всё-то ей не любо.
Может, всё же кто-то видел,
Кто обиду так обидел?

Быстро мчит велосипед
по тропинке склона,
тормозов, конечно, нет,
только скрип со стоном.
Вдруг, откуда ни возьмись,
мне коза навстречу…
Опустила рожки вниз,
поджидая встречу.
Я от страха побледнел,
вдруг проколет шины!
Разглядеть рога успел,
острые, как вилы.
Резко в сторону свернул,
оказался в яме,
встал, рубашку отряхнул
грязными руками,
рукавом смахнул слезу
(сдержишься едва ли)…
Ту сердитую козу
люди Белкой звали.