Аня приплелась на кухню, заглянула в телефон — вдруг хоть Полина с ней дружит? Нет, с Полиной как обычно: она вся в своём эстрадном вокале, с Аней общается очень редко и неохотно, раз в неделю скинет ссылку про «стремись к мечте, будь лучшей версией себя» — и скажи спасибо. Конечно! Если её родители не любят умную Варю, то Варя-дурочка им и подавно не нравится.

Интересно, как Лауре удалось её испортить? Просила же: обыкновенного человека без лишних интересов. Неужели же без зубных заскоков Варя была бы такой… никакой?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В шкафчике с формами для выпечки, в укромном месте, лежала книжка — чтение всегда спасает. Сейчас это было «Собачье сердце». Аня погрузилась в повествование, полностью отключившись от реальности. Но реальность очень скоро о себе напомнила. Варя и её подружки прогрохотали через кухню к выходу. Мариша остановилась около стола, выхватила книжку у Ани из рук, по складам прочитала название. Предложила поиграть «в собачку» и перекинула книгу Кате. Та — Лизку. Аня тряслась от гнева, но сделать ничего не могла: их же четверо, и Варя с ними заодно. К счастью, у этой компашки были какие-то свои дела. Варя небрежно уронила книгу на стол, все четверо оделись и ушли. Лизок на прощание посоветовала Ане что-нибудь сделать со своим лицом.

Когда они убрались восвояси, Аня прошлась по квартире. Мама с папой на работе, бабушка с дедушкой куда-то ушли. А стеллаж с книгами… он стоит там же, где стоял. Конечно, не будут же Варины дурочки клад искать и стену разбирать. Но время ещё есть, и Аня помнит — достаточно в полночь оказаться в нише, всего лишь отодвинув стеллаж, и Лаура спасёт её от «самой обыкновенной сестры». Жаль, что придётся до конца проживать весь день — и так ясно, что ничего хорошего из него не выйдет.

Аня осторожно стала снимать книги с полок. Странно — первый ряд стоит нормально, а второй — корешками к стене. Ни Аня, ни бабушка так бы книги не поставили — так и названий не видно, и доставать труднее.

Аня замерла: ей послышался противный голос Мариши, потом змеиный шёпот Лизка. В щель между стеллажом и стеной пробивался свет — как будто с противоположной стороны посветили фонариком или телефоном. Аня присмотрелась повнимательнее. Свет пропал, но возле плинтуса обнаружилась кирпичная пыль, очень знакомая. Похоже, вчера кто-то в спешке мыл пол, но не заметил, что следы остались — или не успел их замести.

Значит, стену разобрали. Тогда понятно, почему книги стоят нелепо: спасибо, что Мариша и Лизок их хотя бы не измяли.

За стеллажом поскреблись, грохнули, хохотнули. Интересно, как Варя и её подруги — если это они — оказались по ту сторону? Просто Алиса в Зазеркалье!

За стеллажом что-то протащили по полу. Послышался звонок телефона, удаляющийся топот и шёпот. И эхо шагов, как будто человек с телефоном вышел на лестничную клетку.

А вдруг там воры? Разобрали стену с противоположной стороны и только и ждут возможности пробраться в квартиру и утащить всё барахло из кладовок. Откуда им знать, что там лежат чугунные утюги и пыльные ковры!

Вот сейчас они отодвинут стеллаж и окажутся совсем рядом!

Аня побежала в детскую, натянула уличные джинсы, тёплые носки и свитер. Выглянула в окно, убедиться, что снег уже прошёл и сквозь облака пробивается солнце. Поворот от зимы к весне — пока что лучшее в этом повторяющемся дне.

Снег прошёл, но ещё не растаял. Внизу, под окном, из арки слева появилась Варя. За ней шёл дворник. Останавливаясь через каждые три шага, он тащил старую деревянную, крашенную белой краской дверь. Хорошо, что дедушка не видит этого: кто-то, видимо, выкинул историческую дверь на помойку, когда делал ремонт! Какое варварство. Сестра поторапливала дворника, но дверь была тяжёлая — видно было, как он жестами показывает: сама попробуй подними. Варя попробовала, у неё не получилось. И они медленно — впереди Варя, следом дворник с дверью — пошли в сторону арки, ведущей на улицу.

Аня выбежала из дома. Снег ещё не растаял, и она пошла по следам двери: дворник исправно опускал её на землю через каждые три шага. А вот и Варя с дворником — заворачивают за угол.

Аня добежала до угла, остановилась. Выглянула осторожно и сразу спряталась обратно. Сестра и дворник стояли в двух шагах от неё, возле парадной, выходившей на улицу. Слышно было, как пискнула кнопка — значит, Варя нажала на домофон. «Медцентр!» — ответил голос из домофона. «На приём!» — послышался голос сестры. Домофон крякнул, дверь открылась. Дворник охнул, грохнул, дверь захлопнулась.

Аня выглянула — никого. На подгибающихся ногах — а вдруг выйдет охранник и наругает — она подошла к двери. Нажала на выпуклую кнопку с приклеенной сверху бумажкой «Медцентр».

Охранник не вышел, дверь открылась так же, как и раньше перед Варей.

Грохот двери, которую переставляли со ступеньки на ступеньку, и недовольный голос сестры были слышны хорошо. Аня спряталась в нишу, за колясками и велосипедами. Раньше здесь был камин, обогревавший парадную лестницу, но теперь камина нет (хорошо, что дедушка не видит). Аня дождалась, пока дворник выйдет из парадной, и только после этого осторожно стала подниматься.

Анина квартира располагается со стороны чёрного хода, там ступеньки узкие, крутые, разной высоты. Здесь же ступеньки как клавиши, блестящие, полированные, одна к одной. И перила широкие, деревянные, а не холодные узкие железные. Аня поднималась, и голоса были всё ближе.

Остановилась она, когда до Вари и её подруг оставался один пролёт.

Мариша и Лизок рассуждали о том, как было умно разобрать не только стену в квартире, но и ту, что граничила с другой парадной. Осталось только установить дверь, и убежище готово! Можно сколько угодно торчать у Вари дома, пока нет взрослых, а чуть только звякнет домофон — отодвинуть шкаф и спрятаться здесь, в этом закутке. И потом потихоньку уйти.

Аня робко сделала шаг наверх. Она же всё равно успеет убежать, правда? Ещё шаг. Не убьют же её в случае чего. Новый шаг. Может, Аня получит власть над старшей сестрой, если пообещает не рассказывать об их тайнике. Снова шаг. Балбески великовозрастные! Как будто одним днём живут. Даже Ане ясно, что очень скоро соседи или дворник заинтересуются новой дверью, обратятся в ЖЭК, оттуда придут специальные ребята, вскроют дверь, и всё выплывет.

Аня поднялась на площадку. Здесь была только одна квартира — с тяжёлой чёрной железной дверью и глазком, похожим на оптический прицел. По левую руку темнел пролом в стене. Там, внутри, словно спелеологи в пещере, светили телефонами и что-то двигали четыре здоровенных балбески. Раздавались команды Вари и комментарии Кати. Они поумнее Мариши с Лизком. Но почему свой ум так глупо расходуют?

— Всё-таки клад найти было бы лучше, — послышался совсем рядом голос Лизка. Аня вжалась в стену. — Могли бы снять нормальную квартиру. А тут даже туалета нет.

Внутри что-то грохнуло, негромко ругнулись.

— Тихо там! — цыкнула Варя. — Анька дома.

— Надо было сказать этому дворнику, чтобы кирпичи вынес, — прошептала Катя. — Накинули бы ещё рублей триста сверху, а так будем сами корячиться.

Аня даже позавидовала им: хоть и глупые, а вместе и заодно. Она прислушалась, а потом стала потихоньку спускаться вниз. Вот бы у неё был такой свой маленький домик! Раньше, давным-давно, они вместе с Полиной залезали под круглый стол в бабушки-дедушкиной комнате. Бабушка набрасывала на него две простыни, давала девочкам электрический фонарик, и они там играли в «хозяйство». Иногда пили чай с печеньем. Как-то раз к ним даже Варя забралась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Дома Аня, чтобы как-то себя занять, стала наводить порядок в комнате. Вдруг эта реальность где-то существует или возникла и отныне будет существовать. Пусть хоть в ней будет почище. Большего Аня сделать для неё не может.

Закончив с комнатой, она отправилась на кухню и протёрла плиту. Тут и бабушка с дедушкой вернулись. Дедушка злой, всклокоченный. Рывком снял дублёнку, почти швырнул на крючок, скинул сапоги и, не здороваясь, широким шагом ринулся к себе. Бабушка посмотрела на Аню, потом на «Собачье сердце», брошенное на столе, потом — на чистую плиту.