Смерти не пришлось долго ждать, она скоро пришла. Когда кузнец умер, соседи постарались выполнить его волю — положили в гроб молоток и гвозди. Умерший кузнец идет на небо, просит Бога, чтобы его впустил. Бог говорит:

— Когда ты подковывал коня святого Петра, не все гвозди использовал, обманул.

Кузнец идет в пекло. Черти увидели кузнеца и тут же заперли дверь: это были те панычи, которых он так измучил. Кузнец загрустил: его не пускают ни на небо, ни в пекло. Он долго стоял у дверей пекла.

Один черт захотел посмотреть на кузнеца и высунул голову. Кузнец вынул гвоздь, стук, стук! — и приковал. Черт как подскочил, как подскочил — и дверь выломал. Кузнец вошел в пекло. Все черти испугались и разбежались по свету. Тогда Бог взял кузнеца на небо, а чертей опять загнал в пекло.

К 1.1.1.21. / AT 330А. Деревня Лушнос, приход Вишакио Руда, уезд Мариямполе. Зап. Она Паукштене. LTt 3 219. Ранее опубликовано TŽ 2 с. 360.

Имеется 163 варианта. Кузнец принимает на ночлег нищего / отдает хлеб старику / подковывает коней Бога и святых и за это получает возможность сделать так, чтобы кто-либо прилип к его наковальне / дереву. Иногда кузнец отказывается просить у Бога неба. Поэтому после смерти его не пускают на небо. Он бросает туда свою шапку / фартук, заходит на небо за своим предметом и остается там (ср. № 67).

Однажды человек шел по полю и встретил старичка. Старичок был очень бледный и казался голодным. У человека был хлеб, и он угостил [старичка]. Тогда старичок сказал:

— Выбери для себя то, что хочешь, а я все дам.

Человек выбрал:

— Если я кого посажу, чтобы [он] не мог встать, пока [я] не велю.

Старичок сказал:

— Будет то, чего хочешь.

Человек вернулся домой. Однажды пришли смерть и черт. Смерть [говорит]:

— Теперь приготовься к смерти, ибо сегодня умрешь.

Черт тоже:

— Ты большой грешник, потому мы оба поедем к судье, может быть, [ты] достанешься мне.

Человек испугался. Но он вспомнил обещание старичка. Поэтому он сказал смерти:

— Я столяр, поэтому перед смертью не хочу оставить другим свои инструменты. Вы подождите какой часок. Вот полная [плодов] яблоня, так ты, смертушка, можешь залезть и есть, пока я приду. А ты, черт, чего здесь будешь стоять — садись вот на этот камень.

Чертенок сел. Человек ушел и не возвращается. Чертенок проголодался. Он хочет встать с камня — и не может. Смерть тоже на яблоне ест яблоки. Пришла зима, холодно, яблок не стало. Вороны напали [на смерть] и стали [ее] клевать, а она не может слезть с яблони. Пробыла там несколько десятков лет. Чертенок, пока сидел, почернел как уголь, а смерть высохла, как губка, да и вороны за зиму [ее] обклевали, так что остались только сухие кости.

Через сколько-то лет человек совсем состарился и вспомнил о своих гостях, которых посадил. Много лет люди не умирали, и стало их великое множество. Человек пошел к черту со смертью и сказал:

— Ну, теперь пришел — слезай с яблони!

Смерть как пошла, черт тоже! Смерть — к Богу. Бог:

— Иди и зарежь того человека.

Смерть его не узнала, поэтому она как начала резать людей [всех подряд] — они падали, как листья. А черт даже не показывался. Говорят, что тогда был настоящий мор — это смерть искала виновного.

К 1.1.1.21. / AT 330А. Волость Йонишкис, уезд Шяуляй. Зап. Пранас Нарвидас (1903). ŠLSP 111.

См. № 65. Освобожденная смерть заставляет умирать многих людей и в других вариантах. Объяснение причины морового поветрия см. в № 54.

Когда-то был кузнец Йокубас. У него не было работы и нечего [было] есть. Он подумал: продам душу черту. Тут же и продал. Как только продал, вскоре пришли Бог со святым Петром и [попросили], чтобы [он] оковал их повозку. Йокубас забыл договориться о плате за работу. Бог ушел, а кузнец стал догонять его.

— Боже, Боже! Мы не договорились о [плате] за работу!

Бог остановился и спросил:

— Чего ты хочешь?

— Я хочу, чтобы без моей воли никто не мог идти.

Бог сказал:

— Ну, хорошо, не пойдут.

Кузнец вернулся и оковал повозку.

Уже Йокубасу время умирать. Прибежал чертенок и кричит:

— Йокубас, Йокубас, время тебе умирать…

Йокубас сказал:

— Паныч, скоро, скоро. Ты иди в мой сад и нарви себе яблок.

Без его воли [чертенек] не может выйти из сада. [Кузнец] подбежал и избил, отколотил чертенка до смерти.

Потом другой чертенок пришел:

— Йокубас, Йокубас! Тебе пора умирать.

— Ой, паныч! Прошу сесть, я тут побегу, скоро прибегу.

Чертенок послушался и сел, стал ждать. Йокубас принес нагайку, избил, избил так, что он его издали боялся.

Так он избил всех чертей. Наконец, пришел Люцифер, хромой приковылял:

— Йокубас, Йокубас! Тебе пора умирать: мне нужна твоя душа.

— Если надо, так помру. Прошу садиться, я побегу оденусь.

Люцифер сел и стал ждать. Йокубас взял большой молот, избил [Люцифера] до смерти. Теперь все черти боятся и видеть его.

Йокубас состарился, уже надо умирать. Когда он умер, то пошел на небо. Бог [его] не принял:

— Ты продал душу черту — иди себе в пекло.

Йокубас пошел в пекло. Куда там! Черти стали издали кричать, не пустили. Что ему делать? Он вернулся к небесным вратам. Подошел к святому Петру и сунул голову в небо возле Петра. А его шапка была красивая. Святой Петр хотел [ее] забрать, снял и запустил в небо. Йокубас кинулся в небо за своей шапкой, и до сих пор он там.

1.1.1.21. / AT 330А. Зап. Юлия Жимантене-Жемайте. LRš 91.

См. № 65. Во многих вариантах сюжета имя кузнеца — Йокубас. В большинстве вариантов сам кузнец бросает в небо свою шапку.

Когда-то, еще в древности, жили два брата. У них было много земли. Один из них жил очень богато, а второй — очень бедно. Тот богач устраивал балы и пировал по два дня. А почему бы ему не пировать: животные водятся, деньги за зерно мерит мерами. А его бедный брат, хотя и очень старался, никак не мог разжиться. Но он никого не винил, говорил: «Такова Божья воля».

Однажды весной Бог ему дал малое дитя. Он и думает: «Что теперь делать? Некрещеное [дитя] нельзя держать, а кумовьев нечем накормить». Он подумал про себя: «Как Бог даст, так и будет. Пойду просить в кумовья. Кого встречу первым, того и попрошу».

Он вышел и первого встретил старого нищего. Нищий согласился [стать кумом]. А кумой [он] пригласил какую-то старушку. Они отвезли [младенца], окрестили, вечером закусили — и все было хорошо. Но старик сказал уходя:

— Я дам тебе такой совет. Изо всех сил старайся перенести свою избушку на другое место. Когда перенесешь на другое место, приготовь ступицу. Один конец забей, а для другого конца имей хорошую затычку. Когда первый раз искупаешь маленького в новой избе, это корытце оставьте и все уходите. А когда увидишь, что кто-то там купается, схвати его и сунь в ступицу.

Тот [бедняк] так и поступил. Он перенес избушку, первый раз искупал младенца и оставил корытце. У него уже была готовая ступица. Он смотрел через замочную скважину — вот вылезло из-за печки какое-то ничтожество. Он быстро подскочил и схватил его за воротник, засунул в ступицу и заколотил. А потом отнес ступицу и засунул под мостом за бревна, накрыл, чтобы никто не нашел.

С того дня этому человеку все удавалось — животные водились, посевы давали урожай. Так он прожил пару лет, и у него всего было вдоволь. Теперь и он устроил бал, пригласил и своего брата. Во время бала брат все расспрашивал: «Как ты разжился?» А тот и так, и сяк, а потом сказал. Теперь его брат и думает: «Погоди, раз теперь я знаю — я тебе снова выпущу!»

Так брат никому ничего не сказал и пошел домой, ибо ему не терпелось выпустить это существо. Он оделся в плохую одежду и пошел под мост искать. Но разве так быстро найдешь то, что не сам положил? Он не знает даже, в которой стороне. Но раз начал работу, надо ее кончить. А еще в это время воды прибыло. Он шарил с обеда до вечера и сам чуть не утонул, но в конце концов нашел. От радости не заметил, как очутился на берегу. Теперь он вынул затычки, вытряс и сказал:

— Теперь беги, я выпустил.

Но тот не бежал, а прыгнул ему самому на шею и сказал:

— Неси в свой дом, а его я боюсь. Я очень проголодался, скоро подох бы, потому поспеши.

Пан прибежал домой, страдая от боли: [это существо] ободрало ему почти всю голову. Когда он вбежал в избу, оно быстро спрыгнуло с шеи и залезло за печку — и найди его, если хочешь.