– Держитесь, волна!

Пламенная завеса разодралась, и с двух сторон в корабль ударила огромная волна, гребень ее перехлестывал через борта. Эдвард вцепился рукой в канат, а зубами во что-то волосатое, Агриппа улетел в грузовой трюм – только худые руки мелькнули в широких рукавах хламиды да шлепанцы – черт, да он в пляжных шлепанцах все это время вышагивал! Джей успел схватить Эвелину и прижаться к борту. Волны ударили, шхуну завертело, как волосы в сливе водостока, а потом все кончилось.

Посреди палубы, будто пустив корни, стоял Билл Морриган. Сухой и раздраженный до крайности. Он стряхнул с плеча пару капель и ушел в каюту.

– Руку отпусти. Больно.

Эдвард открыл глаза. Над ним нависло хмурое лицо Дьюлы. Ларкин немедленно выплюнул жилистое запястье клоуна и уселся на палубу:

– Прости. Рефлекс.

– Ты точно сословием не ошибся?

– Что это было? – Из трюма высунулся Лекарь, очумело оглядывался, вытряхивая из волос солому и селедочную шелуху.

– Роджер, – Эдвард ткнул пальцем в небо. – Летит, герой.

Грифон сделал победный круг над кораблем и пошел на снижение.

– Агриппа, ты бы убрался с пути, – посоветовал Бард. Лекарь торопливо отбежал в сторону.

– Видали?! – Роджер Брэдли спрыгнул на палубу, победно похлопал Снежка по шее.

– Чего так долго? Нас чуть не поджарили!

– Вечно ты недоволен, Ларкин, – нахмурился ирландец. – Разбирался с дротиками.

– Так действует звездное железо? – спросил Джей. – Хорошая вещь. Эффективная. Жаль, у тебя их мало.

Брэдли вытянул правую руку, на большом пальце блеснуло кольцо отполированной стали. С тяжелым свистом в ладонь ему прилетела темная толстая стрела. Он стряхнул светлые капли воды на палубу, деловито обтер локтем.

– Стрелы возвращаются к носителю кольца.

Роджер выдернул из чехла новую стрелу, сложил их вместе. Использованная стрела была короче примерно на ладонь.

– Каждый удар укорачивает стрелу. Ее хватает примерно на десять метаний. При попадании пробивает полметра композитной танковой брони или два метра железобетона. На полигоне проверял.

– А всего их у тебя двадцать, – прикинул Джей. – Получается примерно двести ракет класса воздух – земля.

– Это все прекрасно, – сварливо заметил Эдвард. – Только я вымок до нитки.

– Так давай позовем еще пиратов, они тебя просушат, – предложил Брэдли.

Хороши они с Шандором – калеки беспамятные! Шлепают по дорогам Франции, вернее Джейн едет со зверем непонятной породы в корзинке – кстати, он там едва помещается, лапы свешиваются, а хвост так и норовит в спицы колеса залететь, – а Шандор шлепает. Мерно, спокойно, сзади, огромными ножищами – топ-топ, а оглянешься – вот он, за спиной маячит. Как ему только удается?

Смешно, солнышко в ручьях блестит, улыбается, вода журчит под каменными мостиками, и деревни пустые навстречу выкатываются, тоже улыбаются – распахнутыми дверями, выбитыми окнами. Они вступили в разоренные области зоны отселения. Здесь Джейн не нравилось и сильно хотелось повернуть обратно. Такие чудесные мирные городки были там, возле леса, где она проснулась. А здесь… Джейн отводила взгляд, но это попадалось слишком часто. Сгоревшие дома и машины, брошенные в спешке вещи, тела, обезображенные, объеденные собаками или кем похуже. Хорошо, что нет детей, детей спасли, твердила себе Джейн, но внутри билась подлая мысль – если ты не видишь тел детей, это не значит, что их нет. Опомнись, куда ты идешь, там, впереди, война и разорение. Поверни обратно.

– А может, повернуть? – спросила она, когда вечером они подъехали к очередной деревне. Миновали черный остов трактора, который кто-то опрокинул набок и перегородил дорогу. Рядом с трактором притулились две машины – крыши их были смяты, словно на них присел слон. Вокруг деревни возводили баррикады, поняла Джейн, все подходы перекрыли чем смогли – машины, мешки с песком, даже шкафы и комоды из домов вынесли. И не только шкафы…

Она остановилась за трактором, прошла по закопченному, в бурых пятнах засохшей крови асфальту – она уже научилась узнавать ее цвет, различать ее разлагающийся сладковатый запах.

Тронула лакированный бок, подняла черную крышку. Пианино. Кто вынес на дорогу пианино?

На черных досках белели глубокие параллельные борозды. Очень-очень большой пес провел лапой по этой лакированной игрушке, прислушался недоуменно к глухому звону внутри этого ящика и помчался дальше – в нем не было ничего интересного.

Джейн слезла с велосипеда, тронула пальцем белую клавишу, потом черную. Нажала на педаль, пробежалась по клавишам.

Нет, она не умела играть на пианино, но как красиво оно звучало. И как страшно – в этой мертвой деревне.

– Может, повернем?

Шандор пожал плечами:

– Думаешь, старик идет за нами? Может быть… – Он посмотрел на солнце. Оно клонилось к горизонту. – Нам надо переночевать, а спать в поле плохая идея. Сегодня полнолуние.

– И что? – не поняла Джейн.

– Не знаю, – нахмурился мужчина. – Но мне это не нравится. Я ничего не помню, доверяюсь чутью. А оно мне четко говорит – лучше ночевать здесь. А завтра повернем. Мне все равно, куда идти.

– Хорошо, – вздохнула Джейн. – Пошли искать целый дом. Вот бы он был с душем, и чтобы душ работал… Ты куда?!

Тоби выскочил из корзинки и поскакал по дороге вперед.

– Он найдет, – оскалил зубы Шандор. – Твой кот умный.

– Ага, – согласилась Джейн. – Иногда мне кажется, что слишком умный.

Тоби действительно нашел им дом. И что характерно – с целыми окнами и душем! Душ был с водонагревателем, света в деревне не было, но в баке была вода.

– Тоби, ты меня пугаешь, – сказала Джейн. – Ты, наверное, мутант. Жертва генетических экспериментов.

Питомец прищурился. Девушка сжала зубы – опять эти чертовы мотыльки вернулись. Почему, как только заговаривает с этим зверем, у нее начинает зверски болеть голова?

Он точно мутант. Облучает ее.

Жертва генетических экспериментов махнула хвостом, протопала на кухню. Девушка поплелась следом, потирая виски. Ужас, надо какую-нибудь таблетку найти.

– Что?

Тоби поцарапал дверцу кухонного шкафчика. Джейн выжидательно смотрела на него. Вздыхающего кота она раньше не видела, это был первый. Тоби страдальчески сморщил морду, подцепил лапой дверцу снизу и открыл ее. Выкатил под ноги Джейн консервную банку.

«Фуа-гра. Лучшая утиная печень, только для вас», – ошарашенно прочла девушка. – Это мне?!

Тоби фыркнул, нырнул в шкафчик. Выволок пакет «Вискаса» и удалился через открытое кухонное окно в садик.

– Точно мутант, – заключила девушка, заглядывая в шкаф. – О, тут и хлебцы есть. И… все. Ну, не так уж и плохо, хлебцы с фуа-гра, правда Шандору это на один укус, если из банки не вынимать. Если вынимать, он и не заметит, что что-то съел.

…Впрочем, голод они слегка утолили. Темнело быстро, а свечки Джейн берегла. Пожелала Шандору спокойной ночи и пошла наверх – не то чтобы она ему не доверяла, но спать все же предпочитала в отдалении. Мало ли, вдруг его опять безумие охватит. Вон какие лапищи: он ей шею свернет, она и пискнуть не успеет. Долго потом убиваться будет, наверное, но Джейн от этого легче не станет.

Она проснулась за полночь. Резко, мгновенно, в холодном поту. Нет, ее разбудили не странные сны, не образы существ и битв, которые не давали покоя. Острое чувство опасности, словно к горлу приставили нож и она чувствует бритвенное лезвие кожей. Джейн отогнула занавеску.

Полная луна торжествовала в небе, проливала на землю потоки молочного сияния, в этом свете все дрожало, края предметов делались немного зыбкими, словно луна отрицала их бытие, делала их только возможными, а не существующими. Длинные черные тени протянулись от домов, в черных их глазницах сверкали уцелевшие острые осколки – как зубы. Ни облачка на небе, бархатная чернота неба и звезды, бледнеющие перед царственным светом ночного солнца. Лес темной полоской прижался к горизонту, тусклым зеркалом сверкает пруд за деревней, а по выжженному серебряным светом полю – каждая травинка там чернеет, охваченная пламенем серебра, – мчатся тени, голубовато-серые, огромные, чудовищные. Стая летит, бесшумно, только зрачки пылают желтым (и как она их различает с такого расстояния?), могучие легкие мерно прокачивают воздух, ловя запахи ночи, мощные лапы ударяются о землю, все чаще и чаще – или это стучит ее сердце, все громче, оно оглушает ее?!

Это не волки, это не могут быть волки – разве бывают волки размером с легковой автомобиль, на тонких, почти паучьих лапах, поросшие голубой шерстью, с серебряными гривами на горбатых спинах?

Кошмарная стая промчалась как сон, как ветер и скрылась в лесу, откуда долетел дальний вой.

Девушка осела на пол, руки никак не могли отцепиться от подоконника. Она всхлипнула, ее колотила крупная дрожь.