— И этого тоже! — добавил король, указывая пальцем на Иджабо, который хотел под шумок выбежать за дверь. — И этих! — королевский палец описал полукруг, указуя на разбегающихся лакеев. Главный Окунатель выстроил своих жертв по росту и повёл строевым шагом прочь из пиршественного зала.

— Вообще-то всех прочих тоже бы окунуть не мешало, — пробормотал Верховный Пампер, с трудом поднимая голову.

— Ни в коем случае! — возразил строгий, но справедливый король, обмахивая блюдом упавшую в глубокий обморок королеву Розалилли. — Но что это всё-таки значит? — Вспомнив происшедшее, король снова стал распаляться гневом.

— А я почём знаю? — отозвался Кабампо. Он вытащил принца Помпадора из-под стола и, чтобы привести в чувство, вылил ему на голову кувшинчик сливок.

— Что-то ударило меня по голове, — прошептал принц, открывая глаза.

— Не что-то, а пирог, — пояснил Кабампо. — Поразительный пирог оказался, ползала поразил по голове. Изысканный Слон с грустью посмотрел на свою парадную мантию, безнадёжно перепачканную разноцветной многослойной начинкой. Потом он приложил хобот к голове, куда его ударило что-то тяжёлое. Интересно, что? Он пошарил хоботом по полу и обнаружил нечто твёрдое, блестящее и круглое. Слон собрался было показать находку королю, но в этот миг и сам Помпус сделал открытие: в его кубке торчал свёрнутый в трубочку и запечатанный свиток пергамента, невесть откуда взявшийся.

— Ну-ка, ну-ка, что же нам, интересно, пишут? — и король решительно сломал печать.

Королева Розалилли открыла со вздохом глаза. Из-под стола понемногу выползали растерянные и ошарашенные придворные. Король с вытаращенными от изумления глазами прочёл про себя свиток, после чего вскочил и в неистовстве заплясал на месте.

— Что такое? Что там написано? — воскликнула королева, пытаясь прочесть загадочное послание из-за плеча супруга. И вдруг она взвизгнула — не так, как визжат простые женщины, а особым, аристократическим образом, как полагается визжать столь знатным дамам, — и снова упала в обморок. К счастью, её успел подхватить оказавшийся рядом маршал Нетрусь.

К этому времени Верховный Пампер успел несколько прийти в себя и вспомнить, что оглашать послания и всяческие документы входит в его обязанности. Пошатываясь, он подошёл к его величеству и взял пергамент у него из рук.

— Внемлите! Внемлите! — по привычке воскликнул он и стукнул жезлом об пол.

— Да брось ты эти свои штучки, читай скорей, что там написано! — нетерпеливо воскликнул Кабампо, хлопая ушами.

«Да ведают все, — дрожащим и слабым голосом прочёл старик, — что ежели принц достославного и древнего Королевства Пампердинк не женится в должный срок на подходящей принцессе-фее, то означенное Королевство Пампердинк исчезнет из Страны Оз до скончания веков и даже долее того. Д. Г».

— Что-что? — вскричал принц Помпадор, вскакивая на ноги. — Но я не хочу жениться!

— А придётся! — простонал король, указывая на пергамент. Придворные сидели, не смея пошевелиться, и только обменивались растерянными взглядами.

Со двора доносились всплески, стоны бедняжек лакеев и скрип колодезного ворота.

— С чего же начнём? — проговорил, тяжко вздохнув, король и ухватился обеими руками за голову. — Дайте мне подумать!

— Вот-вот! — проворчал Кабампо. — Подумай раз в жизни!

Собравшиеся поняли намёк и разошлись, а король, разложив перед собой загадочный свиток, погрузился в глубокую задумчивость. При нём остались только принц Помпадор, королева Розалилли, Верховный Пампер и, разумеется, Изысканный Слон. Их задачей было помогать королю в размышлениях. Однако даже с их помощью дело не двигалось.

— Откуда же мы можем знать, — снова и снова повторял бедный король, — какая принцесса нам подходит? И где её искать? И если даже мы не ошибёмся и найдём подходящую, то как узнать, когда надо ребёнку на ней жениться?

И это были ещё не все вопросы. Кто такой или кто такая Д. Г.? Как загадочное послание попало в пирог? Чем больше король ломал себе голову надо всем этим, тем больше морщин появлялось у него на лбу.

— Хорошенькое дело! — мрачно сказал он. — Эдак мы, проснувшись в одно прекрасное утро, обнаружим, что исчезли! Интересно, что при этом чувствуешь?

— Ну, наверное, что-то такое… Чувствуешь, словом, что тебя уже нет. Это, наверное, не больно… не очень больно, — предположил Кабампо и почему-то тревожно оглянулся.

— Даже если и не больно, всё равно радости мало. Я считаю, что принца надо женить незамедлительно, — подал голос Верховный Пампер, — тогда и исчезать не придётся.

— Ишь ты как вам женить меня не терпится, — угрюмо заметил принц Помпадор. — А я вот не желаю жениться, и всё!

— Не будь таким эгоистом, мальчик мой! — печально произнёс король. — Неужели ты хочешь, чтобы твой старенький папа вдруг исчез?

— Если бы только один старенький папа, — прошептал, закатив глаза, Верховный Пампер. — Я-то ведь тоже исчезну!

— Ну вы-то… Исчезайте себе на здоровье, когда хотите! — жестокосердно ответил принц.

— И всё из-за этого несчастного пирога! — вздохнула королева. — Я уверена, что пергамент вылетел из пирога, когда тот взорвался.

— Ясное дело, из пирога! — воскликнул король. — Давайте-ка сюда повара! Сейчас мы его допросим с пристрастием!

И вот Лангет, весь синий от купания в колодце, предстал перед королевскими очами.

— Что ж ты за повар такой! — взревел Помпус. — Как ты смел подкладывать порох и пергамент в королевский пирог?

— Не подкладывал я! — зарыдал Лангет, падая на колени. — Яйца подкладывал, да, было дело, самые свежие, клянусь, ваше величество! Сахар подкладывал, муку, кардамон… Ну, ещё…

— Бомбу! — сердито подсказал король.

— Пирог-то исчезал перед подачей на стол, — раздался голос Иджабо.

Все подскочили от неожиданности. Незаметно прокравшийся в зал Иджабо смело шагнул к трону.

— Исчезал! — хрипло проговорил старший лакей. Синие капли стекали с него на королевские ковры. — Только что он лежал на столе — и на тебе, взял и исчез! — Иджабо всплеснул руками. — И тут же, никто и глазом моргнуть не успел, он снова появился. Колдовство это, вот что, а мы ни в чём не виноваты, и зря нас в колодец окунули!

— А что ж ты раньше не сказал? — ворчливо спросил король.

— Как будто меня кто-то спрашивал! И рот раскрыть не дали, скорей в колодец окунать! — И обиженный Иджабо принялся отжимать синюю воду из своих кружевных манжет.

— Да… э-э-э… Ладно, любезный, даруем тебе выходной вне очереди. — И король смущённо покашлял, что надо было понимать как извинение. — И тебе тоже! — Он кивнул Лангету.

Безвинно наказанные, не поклонившись, пошли к дверям, а Иджабо ещё и проворчал:

— Очень нужен выходной ваш, синему-то…

— Да, ты, кажется, поспешил, дорогой, — мягко заметила королева Розалилли, участливо глядя на выходящих верных слуг.

— Все вы хороши! — огрызнулся её царственный супруг, хватаясь за голову. — Хорошенькое дело, мы можем исчезнуть в любую минуту, а от вас, кроме критики, ничего не дождёшься! Брысь! — рявкнул он на пажа, робко просунувшего в дверь голову.

— Нечего на людей кричать! — рассердился Изысканный Слон. — Нам самим того и гляди кто-то «брысь!» скажет.

Королева Розалилли приложила к глазам шёлковый носовой платок. Это зрелище так растрогало принца, что он бросился к матери и нежно обнял её.

— Женюсь! — воскликнул он. — Женюсь, и всё, что хотите! Да только принцесс под рукой никаких нет.

— Не может быть, — сказал король. — Чего-чего, а уж принцесс-то…

— Есть! — завопил воспрянувший духом Верховный Пампер. — Есть принцесса! Внемлите! Внемлите! Извольте вспомнить, ваше величество, у нас же есть Фалиро, принцесса-из-тёмного-леса!

— Конечно! — Король радостно прищёлкнул пальцами. — Фалиро, безусловно, принцесса, да ещё и фея, все говорят. То, что надо!

— Фалиро?! — Изысканный Слон от неожиданности протрубил и сел на пол, отчего зал сотрясся. — Эта страшная безобразная старуха? Постыдитесь, ваше величество!

— Молчать! — прогремел король.

— Не замолчу! — упрямо ответил Кабампо. — Этой Фалиро исполнилась тысяча лет в прошлую пятницу. И страшна она, как древесная коряга. Даже и не думай на ней жениться, мой мальчик!

— А я приказываю! — король стукнул кулаком по столу.

— Фалиро? — повторил опешивший принц. Он не верил своим ушам. Да и неудивительно.

Фалиро действительно была настоящей принцессой и вдобавок феей. Только уродилась она такой некрасивой, что никто-никто за всю тысячу лет её жизни не пожелал на ней жениться. Она жила в лесной хижине в соседнем королевстве и день-деньской собирала хворост в лесу, других занятий у неё не было. Лицо у неё было худое и длинное, волосы жидкие и чёрные, а нос великоват, и при взгляде на него всем почему-то вспоминалась цветная капуста.