– Мы успеем, – спокойно повторил муравей Мур, – для нас сейчас главное – проложить дорогу, а за нами пойдут наши соплеменники. Что будет толку от того, если мы упадем здесь бездыханными? Тогда погибнет все наше племя. Мы за всех в ответе.

И муравьи расположились на отдых.

Теперь Женя смотрела на них во все глаза. Но поскольку это был только сон, эти события не казались ей сказочными.

Разговор продолжался.

– Мы сейчас с Румом принесем цветочной пыльцы, нам надо подкрепиться.

– Ах, Мур, лучше я сама займусь этим, – на этот раз мягко и дружелюбно ответила Мура.

– Хорошо, может быть, это занятие немного отвлечет тебя от грустных мыслей, – ответил ей рассудительный муравей.

– Ах, Мур, если бы ты знал, как я боюсь за всех нас, и особенно за наше потомство. Я не знаю, что нас может спасти от этой беды, потому и нервничаю. А нектар я сейчас с удовольствием принесу.

– Я тоже пойду с тобой, – поддержала ее Рума, – я даже отсюда вижу великолепный Клевер и Колокольчики, они наверняка поделятся с нами нектаром.

И подруги пошли искать пищу.

– Трудно нам сейчас приходится, – сказал Мур брату, – но мы должны выдержать это испытание. И я думаю, мы найдем способ справиться с этой бедой.

– Ты уже что-то знаешь?

– Недавно прилетала Золотая Стрекоза Злата с дальнего озера.

– Ты имеешь в виду с Уржинского озера? – спросил Рум.

– Да, оттуда. Она кое-что узнала, но рассказывать пока не спешит, потому что сама еще толком не разобралась. Но она обязательно прилетит снова, ты же знаешь, она нас никогда не подводила.

В это время подошли Мура и Рума, они принесли с собой вкусный цветочный нектар. Друзья подкрепились и снова отправились в путь.

– Ой, – вскрикнула в этот момент Женя, проснувшись от боли. Одна нога ее свесилась вниз, и на ней преспокойно сидел муравей. Она пристально посмотрела на него, а тот торопливо сполз на траву и был таков.

– Ну и ну, – только и смогла сказать девочка.

– Что такое? – встрепенулась мама, – проснулась? Ты так хорошо спала.

– Меня укусил муравей, – сонно ответила она.

– Ну и что? Бог с ним, – сказала мама.

– Это ладно, – ответила девочка, – но мне сейчас приснился такой сон.

– Опять фантазии?

– Нет, мама, нет, мне приснились говорящие муравьи.

И Женя рассказала маме свой удивительный сон.

– Куда это они так спешили? – вдруг заинтересованно спросила мама, – и от кого убегали?

– Понятия не имею, – ответила Женя.

– А знаешь, Жень, я бы с удовольствием написала такую сказку. И кажется, это замечательное начало.

– Напиши, – загорелась Женя, – и ее опубликуют. Напиши, мамочка, я даже название придумала для твоей сказки.

– Какое название? – недоуменно спросила мама.

– Колокольчиковый колодец, – вот какое!

– А причем здесь колодец?

– М-м-м… Не знаю, – ответила Женя, – название красивое.

– Поживем – увидим, – резонно заметила мама.

В этот день больше ничего удивительного не произошло. Они вместе еще раз сходили к колодцу, набрали воды и пошли домой.

Но и дома Женя все никак не могла успокоиться. Весь вечер на разные лады она рассказывала папе и о происшествии у колодца и о своем удивительном сне. Потом она приставала к маме с просьбой написать об этом сказку. Она долго не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок.

Но ночь прошла совершенно спокойно.

Утром девочка проснулась раньше обычного, даже папа еще не успел уйти на работу. Понятное дело, что на каникулах не было нужды вставать ни свет ни заря, и потому Женино появление на кухне в такую рань было воспринято с удивлением.

– Ты что поднялась в такую рань? – спросила ее мама.

– Мне захотелось проводить папу на работу, – ответила она.

Женю в это утро вообще было не узнать. Из резковатой, с неровным характером, как говорят, отроковицы, она вдруг в одночасье превратилась в приветливую, доброжелательную и сдержанную барышню. Она поставила чайник, налила папе чаю и приготовила ему бутерброды.

Папа пил чай и выглядел чрезвычайно довольным.

И тут что-то произошло с мамой. Она неожиданно заявила, что ей давно необходим для дачи минитрактор, и что она уже не может без него жить.

– Понимаете, после того, как попишу-попишу, я потом попашу-попашу, и это будет компенсировать мою умственную и физическую нагрузку, – сказала она.

Женя, чтобы успокоить маму, достала кофе, помолола и сварила свежий и ароматный напиток. Это тоже было необычно, потому что, как правило, в ответ на мамины бурные эмоции она тоже реагировала довольно бурно.

А папа, съев бутерброды и выпив мамин кофе, вдруг заявил, что он вообще на работу сегодня не пойдет.

– Она мне ужасно надоела. Одни счета, чужие реквизиты, операции с валютой и прочая ерунда. Надоело, – заявил он.

Самое удивительное, что мама спокойно все это выслушала и сказала:

– Правильно, Сергей, не ходи. Так давно надо было поступить. Сколько можно работать на чужого дядю?

– Интересно, на какого это чужого дядю работает папа, если он служит в государственном учреждении? – подумала Женя. И рассудительно сказала:

– Папусик, но ведь у тебя будет прогул, тебя за это могут наказать.

– Какой прогул? У меня не может быть никаких прогулов, потому что я не знаю, что такое прогул вообще, – странно ответил папа.

– Может быть, ты плохо себя чувствуешь? Тогда давай вызовем врача и возьмем «больничный», – снова предложила девочка.

– О чем ты говоришь? – неожиданно спросила мама, – зачем нам это нужно? Отец решил правильно, он просто не пойдет сегодня на работу, и все.

И она обратилась к нему:

– Какой ты у меня умный. Действительно, все гениальное просто. Ты знаешь, ведь до такого решения еще надо додуматься – не хочет человек идти на работу и не идет. И при этом даже не надо ломать голову. Ты настоящий мудрец, Сергей. А чем ты думаешь сегодня заняться?

– Я буду пить кофе и сибаритствовать, – ответил папа и обратился к дочери, – Женя, свари мне, пожалуйста, еще кофейку.

Надо сказать, папа решительно не любил кофе и пил его крайне редко. Теперь же он с удовольствием поглощал чашку за чашкой.

Мама от кофе почему-то отказалась, что тоже было довольно странным, потому что она-то как раз кофе обожала. Она снова завела речь о минитракторе.

– Это просто невозможно. Трактор мне необходим, как воздух, что мне там без него делать? – затараторила она.

– Правильно, Полина, – неожиданно и без тени улыбки поддакнул папа, – действительно, как может современная женщина, и тем более – писательница – обходиться сегодня без трактора?

– Вот именно, – согласилась она, – Лев Толстой в свое время землю пахал плугом, но мы должны идти в ногу с прогрессом.

Женя взглянула на родителей, но никакой тени иронии она не заметила, и папа и мама были совершенно серьезны.

– Так… – тихо, как бы про себя сказала Женя, – маму понесло и папу, кажется, тоже.

Мама между тем продолжала.

– Нет, понимаете, трактор сегодня в работе писателя – предмет первой необходимости. Можно, конечно, работать и лопатой, это, знаете, как писать сначала ручкой, и в этом есть определенный ритуал. Если хотите, – таинство. Если хотите, – магический обряд, священнодействие. Да, в этом проявляется невидимая связь между писателем и неведомыми силами, между рукой и чистым листом бумаги. И я, например, тоже с удовольствием потом набираю с рукописного листа собственный текст, но ведь мы же не будем противоречить своему времени, упорствовать и продолжать писать только так.

– Сколько при этот тратится сил, – добавил папа, – какая потеря времени! Надо идти в ногу с техническим прогрессом.

– Так и работа на земле, – продолжала мама, – мы не можем, не имеем права обрабатывать ее, как в доисторические времена – мотыгой и лопатой.

– Мама, – перебила этот страстный монолог Женя, – а что такое мотыга?

Но родители ее словно не услышали.

– Правильно, Поленька, – воскликнул Сергей Владимирович, – сейчас же идем покупать тебе трактор. Сколько можно без него жить? Лопата – это давно вчерашний день, как стационарный компьютер. Идем, моя хорошая, купим то, что нам нужно, а потом мы с тобой будем сибаритствовать. Идем немедленно.

– Идем, – подхватила мама, и она действительно стала собираться.

Женя смотрела на них с удивлением.

– Интересно, зачем это им понадобился трактор, тем более маме? – думала девочка, – что они с ним собираются делать? И вообще, он, наверное, стоит приличных денег, а они не миллионеры, чтобы незапланированно тратить такие суммы. К тому же, они собирались в отпуск, и деньги им были нужны на другое.

Еще удивительнее было потом, когда папа стал обуваться, а мама, нарядная, при макияже, вместо того, чтобы идти вместе с ним, как они договорились, поцеловала его на дорожку и дала с собой бутерброды. То есть, в этом не было ничего особенного, напротив, так было всегда, когда папа уходил на работу. Но сейчас-то они как будто куда-то собирались вместе.