— Ты зачем ворону прогнал? — спросила Паля. — Мы с ней только начали разговаривать, а ты пришел и палкой её побил.
— Вороны людей не любят, — сказал домовенок, — а особенно они не любят тех, кто делает доброе волшебство. Это все знают, только такие глупые девчонки, как ты, ничего не знают. Она бы тебя клюнула и улетела, она уже давно хотела это сделать, да я ей не дал.
— Почему? — удивилась Паля. — Я же ей ничего плохого не сделала.
— Я же сказал, что они такие, эти вороны. Они ни с кем не дружат, а людей совсем не любят. Они к злым волшебникам пристают и колдунам. Они только с ними договоры заключают, я думаю, что и эта ворона прилетела сюда, чтобы за тобой подсматривать, а потом все какому-нибудь злому колдуну рассказать.
— А чего им про меня рассказывать? — спросила Паля. — Я совсем даже обыкновенная девочка, никому про меня слушать и не интересно.
— Глупая ты все-таки, — вздохнул домовенок. — Не зря тебя сюда прислали, чтобы ты у чокнутого волшебника училась. Может, хоть он тебе что-нибудь объяснит, а я не буду, мне нельзя. Меня за это ругать будут.
— Почему ругать будут? — снова удивилась Паля.
— Отстань от меня, — сказал сердито домовенок. — Лучше ты меня на свое плечо посади, а то мне тяжело за тобой по лесу бегать. У меня уже и ноги болят, в этом лесу норок совсем мало, по которым мы обычно бегаем, это же лес, а не дом, и тут их никто не копал.
— А ты и не бегай за мной, — сказала Паля, — раз ничего говорить не хочешь. Сидел бы себе в пещере и радовался.
— Конечно, сидел бы, — сказал домовенок. — Только кто тогда за тобой присматривать будет? Ты же такая глупая, что того и гляди снова в какую-нибудь неприятность залезешь. Вот, немного бы запоздал, ты бы и с вороной бы уже подружилась, а она бы тебя либо бы больно клюнула, либо ещё что-нибудь плохое бы тебе сделала.
— А ты значит меня спас? — сказала Паля. — Ты значит такой умный и смелый, да? Герой?
Но все равно пожалела домовенка, и осторожно посадила себе на плечо. Тот сразу обрадовался и стал что-то радостно кричать на своем непонятном языке.
Но Паля не очень-то его слушала потому, что искала дерево, чтобы сделать стулья и стол. Она уже нашла несколько деревьев с детками, но они не захотели из леса уходить, поэтому ей пришлось идти ещё дальше в лес.
Шла, шла и зашла в такое место, которое ей совсем не понравилось, здесь и деревья были какие-то низкорослые и кривые, и много их уже повалилось на землю и уже совсем сгнили.
Трава тоже вся исчезла, а остался на земле только один темно-синий сырой мох, в который ноги проваливались, и идти было очень даже неудобно. Кусты вокруг стали гуще и злее, у них откуда-то появились острые шипы, которыми они царапали Палю, а некоторые вообще хотели порвать её новенький комбинезон, она едва из них вылезла.
— Ты куда-то не туда идешь, — сказал домовенок. — Здесь плохо и даже немного страшно.
— Наверно, не туда, — согласилась Паля. — Я и сама уже это поняла.
Она повернула обратно, но кусты стали перед ней стеной и такой плотной, что она пройти не смогла, и никак не расступались, как она их не просила.
Паля свернула в одну сторону, потом в другую, но лес стал только гуще, поваленных деревьев стало больше, да и колючих кустов тоже. Домовенок совсем испугался.
— Ты нас, мне кажется, совсем убить хочешь, — сказал он. — Ты лучше обратно иди в пещеру, а то тут ходить, похоже, совсем нельзя. Здесь и сыро и холодно, и солнца нет.
— А я куда иду? — спросила Паля. — Я обратно и иду, только у меня как-то не идется.
— Ты, может, дорогу не знаешь? — спросил домовенок.
— Дорогу я знаю, только тут никакой дороги и нет, а один лес, — сказала Паля. — Если ты знаешь, куда нам надо идти, то скажи куда, туда и пойдем.
— Конечно же, я не знаю, — сказал домовенок. — Это же не дом, а лес, это в доме я все знаю, а в лесу ничего не знаю, я же домовой, а не леший какой-нибудь.
— Леший? — удивилась Паля. — А, что, разве такие бывают?
— Бывает, — вздохнул домовенок. — Только мы с ними не дружим. Они в лесу живут, и они в лесу главные, как и мы в доме. Так-то они, конечно, не очень плохие, но им скучно в лесу, и они не любят, когда в их лес кто-то ходит. Вот они тогда всех и заблужают.
— Как это? — спросила Паля. Лес снова изменился, у Пали под сапогами захлюпала вода, а вместо мха появилась трава, только это была совсем другая трава, она была высокая, больше Пали ростом, а ещё она была какая-то острая.
Паля даже порезала руку, когда её отодвигала, чтобы она не мешала ей идти. А деревьев совсем не стало, вокруг остались одни только острые пеньки.
— Заблудили нас с тобой, лешие, — сказал домовенок грустно. — Совсем заблудили. Теперь мы никогда домой не придем, мы теперь здесь жить будем, а они над нами смеяться будут.
— А как мы здесь жить будем? — спросила Паля. — Если здесь даже пещеры нет, одна трава острая, да вода. Мы пропадем здесь совсем.
— Ага, — всхлипнул домовенок. — Точно пропадем. И зачем я с тобой пошел? Сидел бы себе в пещере. А теперь мой папа спросит, — а где наш сынок? А ему скажут, а нету его, совсем пропал, пошел с глупой девочкой и обратно не вернулся…
У домовенка и слезы настоящие побежали, так ему себя жалко стало.
Паля тоже устала и совсем запуталась и не знала, куда ей дальше идти. Она уже хотела какое-нибудь волшебство сделать, да ничего придумать не смогла, потому что не знала никакого лесного волшебства.
— Эй, Гром, — закричала Паля. — Мы тут совсем заблудились, ты нас отсюда выведи. Но ей никто не ответил.
— Все, — сказал домовенок. — Совсем пропали, никто нас не слышит, так здесь и умирать будем.
Неожиданно рядом послышался шорох и тяжелые шаги. Домовенок вздрогнул, больно вцепился руками Пале в плечо и прошептал.
— Вот уже и чудища лесные идут, сейчас нас с тобой есть будут.
— Чудища? — улыбнулась Паля. — Чудища, это хорошо. Чудищ я не боюсь, я с ними уже умею драться. Может, это какой тролль, или орк. Лучше если орк, они глупые, мы его обманем, и он нас обратно в пещеру отведет.
Трава перед ними раздвинулась, домовенок вздрогнул, и ещё крепче и больнее в Палю вцепился, и перед ними показалась голова оленя, может быть, того самого, что утром к ручью приходил, а может, какого другого. Он посмотрел на Палю своими желтыми глазами, и ей даже показалось, что он ей улыбнулся.
— Мы тут заблудились, — сказала Паля вежливо. — Вы не могли бы нас обратно к пещере Грома отвезти? А то мы тут совсем уже испугались. Олень вежливо в ответ наклонил голову, потом повернулся и пошел от них, пройдя несколько шагов, он остановился.
— Ты чего стоишь? — прошептал домовенок. — Ты за ним иди, может, он нас на самом деле в пещеру отведет. Видишь, стоит, нас ждет. А может, это какой плохой олень, может, как раз в совсем плохое место отведет? Нет, лучше не ходи…
— Так идти, или не идти? — спросила Паля.
— Иди, — сказала домовенок. — Нет, не иди. Не знаю я. Он снова заплакал.
— Вот папа утром встанет, а меня уже и совсем нет. А ему скажут, что он с оленем пошел, а это и не олень был, а вовсе какой-то страшный зверь, который только оленем прикидывался…
Паля засмеялась, потому что ей совсем не страшно было, и пошла за оленем. За оленем идти было одно удовольствие, кусты с острыми шипами перед ним сами раздвигались, да и острая трава тоже. Они совсем немного прошли, а лес уже стал другим.
И трава стала пониже, и деревья высокие появились, да и вода под ногами перестала хлюпать. Они прошли ещё немного и вышли на круглую большую поляну, здесь уже и солнце светило, и вообще было тепло и хорошо.
Олень подошел к дереву и остановился, наклонив голову, словно что-то хотел сказать. Паля потрогала кору этого дерева и почувствовала, что это именно то дерево, которое ей и было нужно.
Она тут же сразу поняла, что это тот самый олень, что был старым знакомым Грома, и теперь бояться уже совсем ничего не надо.
— Спасибо, — сказала Паля. — Вот из-за этого дерева мы с домовенком и заблудились. Вы нам очень помогли. Она погладила оленя по жесткой шерсти, достала книгу из рюкзачка и прочитала заклинание: «Когда деревья падают сами собой».
Дерево задрожало, потом упало, ломая свои ветки. Паля прочитала ещё одно заклинание и, сделав его легким, взяла его за ветку и повела с собой. Домовенок развеселился, он перебрался с её плеча на дерево, и теперь оттуда радостно кричал, путая её.
— Направо, нет налево, нет опять направо.
Паля, правда, его не очень слушала потому, что шла за оленем, который бежал впереди и показывал дорогу, а домовенок просто так баловался.
Так они ещё немного прошли и вышли прямо к пещере. Здесь олень остановился, Паля опустила дерево на землю, подошла к оленю, погладила его по склоненной голове и сказала.
— Ещё раз большое спасибо, олень. Вы нас спасли, без вас мы бы оттуда не вышли. Домовенок он бы вам тоже сказал что-нибудь хорошее, но он не умеет, он только ругаться умеет.