Но не отзывается Нафаня. Только вода как бежала в речке, так и продолжает бежать.

Сел на пригорочке Кузька, в воду смотрит, и слезы горючие в речку капают. Долго ли сидел так маленький домовенок, он и сам не знал. Только вдруг показалась на поверхности рыба невиданная. Глазами круглыми поводит, высматривает, кто это в ее речку слезы соленые роняет.

— Вода у меня пресная, — сказала рыба, — а ты мне соленую пускаешь. Непорядок. В соленой я не живу. Не порть мне среду обитания.

Кузька не сразу понял, кто это с ним разговаривает. Потом увидел рыбину, обрадовался, что хоть одна живая душа есть. Начал он ей жаловаться.

— Утащила какая-то образина друга моего. В эту речку и забрала. И что делать мне, я не знаю. Помоги. Не оставь.

— Снова, наверное, кикимора промышляет, — плеснула водой рыба, — не сидится ей на своем болоте. Как скучно ей становится, то по моей речке сюда приплывает и игрушки себе находит: то суслика какого присмотрит, то белочку. А сегодня, значит, домовенок к ней попался.

— Кикимора? — переспросил Кузя. — А что, болото где-то рядом?

— Для нее рядом, а тебе в обход полдня идти придется.

— А Нафаню я смогу спасти? Ничего страшного она с ним не сделает?

— Да нет. Говорю, скучно ей, вот и развлекается, как может.

— Спасибо тебе, рыба добрая. Успокоила ты меня, — поблагодарил маленький домовенок, — надеюсь, мы с Нафаней еще свидимся. Ты скажи мне, в какую сторону идти.

— Подожди, может, удастся тебя на листе лилии отправить. Все короче выйдет, — с этими словами рыба нырнула глубоко в реку.

Кузька остался на бережку. Он увидел цветок ромашки и принялся на нем гадать. Увидит он друга или нет. Ромашка нагадала ему встречу, от этого маленький домовенок еще больше повеселел. Радовало его еще и то, что фляжка с росой с маковых цветов у него осталась, не потерялась. Ведь надо думать не только о том, что сейчас происходит, но и о будущем.

Рыбины все не было. Лягушки-хохотушки на бережок вылезли, на домовенка косятся, переговариваются, пересмеиваются. Вскоре показался большой лист лилии. Он плыл по воде прямо к тому месту, где на берегу сидел Кузька. Лист был таким большим, что домовенок мог запросто на нем уместиться. Домовенок встал и подбежал к воде. Он уже собрался с силами, чтобы на полном ходу запрыгнуть на этот лист, но тот вдруг, несмотря на сильное течение, остановился и стал приближаться к берегу.

Из воды показалась уже знакомая рыба и сказала:

— Внизу лист рак держит. Забирайся скорее и в путь отправляйся. Только держись крепче. Здесь вода быстро бежит, течение сильное и бурное, но и это не самое страшное. Самое страшное — впереди. Там вон за тем поворотом, речка с небольшой высоты падает. Но потом зато становится тихой и гладкой. Такой, что смотреться в водную гладь можно, как в зеркало.

— Ой, спасибо тебе, рыба неведомая. Помогла ты мне, — Кузька уже ногу хотел приподнять, чтобы на лист поставить.

— Не торопись, — остановила его рыба, — потом по этой глади ты уже не сможешь просто так плыть. Тебе парус понадобится. Вот, видишь, для этого у тебя еще один лист на палочке. Поставишь себе парус. А вот тебе еще одна палочка — вместо весла управлять будешь. Но как только болотом запахнет, то сразу к берегу причаливай, по нему иди, бобров ищи. Они тебе помогут друга твоего отыскать и спасти.

— Ага, — торопился Кузька.

— Ну, кажется, все. Теперь плыви.

— Подожди, а ты не знаешь, Дрема в том болоте живет, куда я направляюсь, или нет? — спросил домовенок, располагаясь на большом листе лилии.

— Не знаю, — рыбина тяжело стукнула хвостом по воде, и в этот самый момент, видимо, рак отпустил стебель.

Листок закрутило и понесло.

Листок лилии несся с такой скоростью, что домовенок не успевал ничего рассмотреть. Его кружило и бросало из стороны в сторону. Кузька почти лежал, так боялся свалиться с этого плота в воду.

Кроме того, домовенок помнил, что это еще не самое страшное. Впереди водопад, и еще придется попотеть. Но надо было продержаться, потому что друга спасти необходимо. А когда речь шла не о себе, то Кузька и сам не знал, откуда у него берется такая необычайная сила и храбрость.

Вот он — водопад. Кузька понял это, когда увидел перед собой пропасть. Туда он сейчас и упадет. Будь что будет, но глаза лучше все же закрыть. Кузька зажмурился.

Домовенку показалось, что он летит, проваливается в пустоту. Еще секунда, и лист плюхнулся в воду. Кузьку с ног до головы обдало прохладной водой. Какое-то время на него лился поток воды, и казалось, что плотик вот-вот утонет. Но все-таки листик лилии выбрался из этого водоворота и уже не так быстро поплыл дальше.

Кузька оглянулся, чтобы самому увидеть, где же он чуть не простился со своей лохматой головенкой. И тут маленький домовой увидел сам водопад. Со стороны это выглядело очень даже красиво. Теперь, когда опасность осталась позади, даже шум воды уже не был устрашающим.

Домовенку показалось, что он не просто домовой, который живет в своей деревеньке и занимается хозяйственными делами. Он почувствовал себя великим путешественником, которому не страшны ни дождь, ни водопады — ничего.

Маленькому домовенку не часто приходилось попадать в такие вот ситуации, поэтому он имел право гордиться собой. И было чем гордиться!

Течение становилось все медленнее и медленнее. Ширина речки заметно увеличилась. Это раньше казалось, будто до берега рукой подать. Теперь же берег был очень далеко.

И такое с маленьким домовенком случилось в первый раз. Тут он вспомнил о том, что говорила ему добрая рыбина. Надо парус ставить, чтобы двигаться. Кузька воткнул палочку с другим листом так, чтобы получился парус. Он не был большим, но сразу наполнился ветром, и плотик поплыл быстрее. Теперь домовенок уже не сомневался, что запросто может стать моряком. Он даже решил как-нибудь оставить все свои домовеночьи заботы и ненадолго отправиться в странствия по воде.

Одна стрекоза села на самый конец палочки-паруса и застыла там, как флажок. Все было хорошо. Но вскоре речка стала снова сужаться, деревья были уже рядом и наклонялись над водой. И сама вода уже стала не такой прозрачной, как раньше. И запахло чем-то странным.

«Наверное, это болото начинается, — вспомнил Кузька предостережение рыбины, — надо причаливать и идти дальше пешком».

Маленький домовенок палочкой-рулем повернул к берегу. Скоро он пристал к нему и легко выбрался на сушу. Его сразу окружили лягушки. Они с восхищением смотрели на маленького домовенка, который так ловко спрыгнул со своего плотика, и, наверное, завидовали ему.

— Помогите мне, любезные, — обратился к ним Кузька, — найти бобров. Они где-то здесь должны жить.

— Знаем, знаем. Пройдешь по этой дорожке, там будет плотина из веток. Это их дом.

Кузька поклонился лягушкам, чем еще больше их удивил. Им никогда не встречался такой симпатичный, рыжий домовенок, и уж тем более этим лягушатам никогда никто не кланялся и так не благодарил.

Кузька поправил на плече котомку и пошел по указанной дорожке. Совсем скоро он увидит своего Нафаню и расскажет ему свои приключения. А тот поведает Кузьке, что с ним произошло.

Наконец показалась плотина. Ее не сразу можно было различить. Она была похожа просто на кучу мусора, и если бы домовенок не был предупрежден лягушонком, что она выглядит именно так, то наверняка просто прошел бы мимо. Но Кузька ее узнал.

— Бобры! — закричал Кузя. — Бобры! Непонятно откуда вылез один бобр и посмотрел на домовенка.

— Ты кто? — спросил он.

— Я домовой. Слыхал про таких?

— Это те, кто в домах живут и проказничают? — прищурился бобр то ли от солнца, то ли от своей шутки.

— Почти угадал, — не стал обижаться Кузька. — Скажи мне, пожалуйста, где тут у вас кикимора живет?

Она друга моего утащила.

— Эка проказница, — бобр улыбнулся и показал домовенку ряд своих крепких выступающих зубов. — Снова хулиганит.

— А где она?

— Видел я, что она на прогулку отправилась.

— На прогулку? Ах она! — у домовенка даже нужных слов не находилось, так он разозлился на кикимору. — Украла Нафаню, а теперь еще и на прогулку отправилась. Совести у нее нету. Покажи мне ее дом.

— Идем за мной. Я тебе помогу, — сказал бобр.

Бобр бежит на четырех лапках, а Кузька еле поспевает за ним на своих двух. Прошел домовенок с бобром через какие-то кусты и остановился перед деревом. В нем было большое дупло.

— Здесь она живет, — сказал бобр. — Я постою, а ты давай, лезь туда и товарища своего из беды выручай.

Бобр подсадил маленького домовенка, и тот залез в дупло. Упал Кузька прямо на подстилку. Открыл глаза — ничего понять не может. А потом глаза к темноте немного привыкли, и маленький домовенок увидел Нафаню. Спит Нафаня, посапывает!