«Последнюю», – промелькнуло в голове у Бродяги, и он погнался за третьей. Но тут внезапно он увидел перед собой пастуха. Пастух стоял неподвижно, его глаза округлились в ужасе, рот искривился в немом крике. Видимо, он лежал недалеко в траве и, услышав шум, вскочил на ноги.

Бродяга, недолго думая, в несколько прыжков очутился в овраге и побежал в гору, где ожидал его Брат. Брата он нашел на горе; как и в прошлый раз, перед ним лежала туша овцы.

– Меня увидел пастух. Он, оказывается, лежал в траве, – выпалил Бродяга, тяжело дыша и высунув язык.

– Это очень плохо, у нас будут неприятности, – вымолвил Брат задумчиво.

– Мы взяли свою долю! – недовольно рявкнул Бродяга.

– Ты сказал ему об этом? – печально спросил Брат.

– Мы будем брать свою долю без разрешения, – настаивал Бродяга.

– Я просто уверен, что им это не понравится. Уходим, – и Брат потащил тушу выше в горы.

В тот день в поселке у Синих гор было ЧП. Пастух, столкнувшийся с молодым волком, сразу же позвонил своему начальнику. Он сообщил, что на стадо напали волки, которые загрызли и утащили около десятка овец.

Хозяин стада был в шоке. Как это: средь бела дня волки напали на стадо? Такого не было никогда. Он тут же позвонил районному главе и торопливо заговорил, что его стадо подверглось нападению волков и что пострадало два десятка голов.

Районный глава от неожиданной новости вскочил с кресла. Проблем и так хватало, а тут какие то волки! Он совсем недавно обещал областному главе увеличение поголовья овец в его районе, а тут все планы могли рухнуть.

Нужно было срочно что-то решать, и он тут же набрал номер телефона областного главы. Он доложил, что в его районе волки проявили свою активность раньше времени, и сегодня стая напала и загрызла полстада, поэтому надо срочно принимать какие-то меры, иначе он не может гарантировать выполнение взятых обязательств по увеличению поголовья скота.

– Невозможно работать в таких условиях, – закончил он свою речь.

Областной глава, услышав новость, пожевал толстыми губами. С чрезвычайными обстоятельствами он сталкивался часто, и такими сообщениями его трудно было вывести из равновесия – это его работа.

– Хорошо, я вас понял, – сказал он холодно и положил трубку.

Через минут десять на его стол легло письмо, прошение о выделении суммы со многими нулями на борьбу с волками, на которую он наложил свою резолюцию.

На другой день рано утром Бродяга и Брат заметили суету возле поселка. Туда-сюда ездили большие машины, скакали всадники, вокруг них носились и заливались визгливым лаем собаки всех мастей.

Руководил всем этим какой-то бородатый мужик. Это был главный охотовед района, он раздавал указы во все стороны, кому куда идти и что делать. Бородач хотел охватить все места, где могли укрыться серые разбойники: они не могли уйди далеко. Движения бородача были резки и суетливы. Еще не так давно за дружеским столом он бахвалился перед главой района, что без его разрешения здесь никто не смеет пробежать, пролететь или проползти, а тут средь бела дня волки загрызли полстада. Для размышлений не было времени, нужно было действовать быстро.

Вся компания охотников вереницей уходила в степь, чтобы найти, где могла устроить себе привал стая серых. Собаки с радостным лаем мчались впереди скачущих всадников. А посёлок на целый день затих: казалось, все, кто мог двигаться, убежали в степь ловить волков.

Охотники вернулись в посёлок только к вечеру, уставшие и недовольные. Собаки, набегавшиеся за день, молча свалились на землю. Волков не было.

На молчаливый взгляд районного главы бородач махнул рукой:

– Поздно все делаем: пока ждем деньги, пока купим все необходимое, пока соберемся, волки уходят. Невозможно работать и гарантировать в такой ситуации хоть что-то.

Бородач говорил так, потому что надо было хоть что-то говорить. Всю дорогу он был в раздумьях: что-то не сходилось в его расчетах. Волки, загрызшие полстада, не могли уйти с набитым брюхом далеко, но их нет.

Затягиваясь сигаретой, он прислонился к бамперу своего вездехода и долго смотрел на горы, растянувшиеся с запада на восток на несколько километров, местами покрытые хвойными лесами вперемешку с редкими березами.

– Не может быть, – говорил он сам себе. Еще весной он уничтожил последнюю семью в этих горах. Волка-самца он догнал на снегоходе в степи и расстрелял в упор из своей пятизарядки, через неделю нашел и волчье логово в горах. Волчица, бросив потомство, пыталась ускользнуть, прячась по пути среди камней, но и ей не удалось уйти от его точного выстрела. Из небольшой норы он достал троих месячных волчат и тоже уничтожил.

– Даже если и какому-то волчонку удалось выжить, – продолжал размышлять Бородач, – он еще не способен загрызть полстада. Здесь почерк другой.

Бородач махнул рукой, подзывая к себе пастуха, который только что подъехал узнать о новостях.

Пастух неторопливо слез с лошади и подошел к бородачу:

– Скажи мне, Сахи, только честно, сколько овец у тебя загрызли?

– Больше десятка, – протянул пастух.

Бородач чуть понизил голос и, слегка растягивая слова, спросил снова:

– Сахи, ты меня давно знаешь, я тебе даю слово, наш разговор останется здесь, на этом месте. Говори, сколько загрызли?

Сахи посмотрел по сторонам, нервно вдавил носком сапога мелкий камешек в землю и тихим голосом ответил:

– Пострадали только две овцы: у одной рана на боку, у другой на шее.

– Спасибо, Сахи, – бородач резко выпрямился и крикнул охотникам:

– Завтра идем прочёсывать горы, всем к шести утра быть здесь!

Все участники облавы поплелись по домам, следом молча побежали их собаки.

– Сахи, подожди, давай покурим, – вытаскивая пачку сигарет, обратился бородач к собравшемуся было уходить пастуху.

Мужчины закурили.

– Стоять! – крикнул пастух, дёргая за уздцы свою лошадь, потянувшаяся в сторону пощипать травку.

– Мне сказали, что у крайней балки барсуков видели, – проговорил бородач, косясь на пастуха.

– Не видел, – пастух покачал головой.

– Ко мне большие люди собираются, просят устроить им отдых. Если что приметишь, дай знать.

– Хорошо, – отрешенно протянул пастух. Он не был настроен на разговор. Но немного помолчав, он добавил:

– Тебе скажи только, ты же со своими варварами наскочишь, всё перекопаете, всё перестреляете.

– Я тебя не обижу, – опешил бородач, добавив спустя минуту. – Ты совсем одичал со своими баранами.

Пастух бросил сигарету. Потянул за уздцы лошадь. Бородач продолжал:

– Ты много времени проводишь среди баранов, тебе нужно пожить среди людей.

Пастух вскочил на лошадь и, перебирая поводья, ухмыльнулся:

– Нету искренности среди людей.

– А оно тебе надо? И есть ли оно в мире? – задал вопрос бородач.

– Мои бараны всегда искренни со мной, – он тронул лошадь, и она помчала его в степь.

После того, как Брат увидел около поселка скопление машин и людей на лошадях, он сильно забеспокоился. Волк понял: это облава. Это все из-за того, что пастух увидел Бродягу. После увиденного они ушли на самую западную окраину Синих гор и пролежали весь день в густых зарослях молодых берез. Брат то и дело поднимал голову, вслушиваясь в звуки, долетающие до них со всех сторон.

Вечером он сказал Бродяге:

– Я чувствую, как воздух наполнился опасностью. Этой ночью нам надо уходить. Они завтра придут проверять горы, и собаки учуют нас и пойдут по следу. За ночь нам надо уйти как можно дальше, иначе они нас догонят в степи, а в степи это верная гибель.

– Куда мы пойдем? – удивлялся Бродяга. – Может, отсидимся у Актоса, как ты отсиделся в прошлый раз?

– Если собаки выйдут на след, то он приведёт их к Актосу. Мы не можем так рисковать.

– Куда мы пойдем? – еще раз спросил Бродяга.

– Моя мама сказала мне на прощание: если опасность подойдет к тебе очень близко, то уходи в сторону солнца. Днем всегда внимательно смотри, где именно находится солнце в самой высшей точке. Запомни эту сторону и держи путь туда. Если потеряешь ориентир, то дождись нового дня, смотри на солнце и запоминай. Беги только ночами, днем отлеживайся в укромном месте. Будешь бежать, пока не увидишь большое озеро, настолько большое, что не видно другого берега. Потом поворачивай к утреннему солнцу и беги, пока озеро не повернет вслед за солнцем. Продолжай бежать вдоль озера за солнцем, пока не начнутся тугайные леса. Там ты будешь в безопасности, там ты найдешь и нас.

– А ты ничего не перепутал? Уж как-то все непонятно, – Бродяга не мог представить себе, как он может покинуть свои места.

– Я все помню, что мне говорила мама, это моя молитва, я её повторяю каждый раз, как только закрою глаза, – Брат опустил голову и закрыл глаза.

– А я даже не знаю, была у меня мама или нет.

– Мамы у всех есть, просто их иногда не бывает, – сквозь дрему вымолвил Брат.