Вот барин и говорит Йонасу:

— Йонас, дурень, разорил ты меня.

А Йонас отвечает:

— Пока еще не разорил, разве что разорю еще.

Наутро велит барин Йонасу:

— Йонас, дурень, поди зарежь овцу.

Йонас отвечает:

— Не знаю, которую резать.

Барин говорит:

— Какая на тебя поглядит, ту и режь.

— Ладно.

Пошел Йонас в хлев, распахнул дверь, все овечки повернулись к нему. Он одну за другой всех перерезал. Вернулся и говорит барину:

— Зарезал, барин, овечку.

Барин спрашивает:

— Которую?

— Всех, — отвечает Йонас.

— Зачем это?

— Да они все на меня глядели.

— Разорил ты меня, дурак! — говорит барин.

А Йонас в ответ:

— Пока еще не разорил, разве что разорю еще.

Через несколько дней собираются барин с барыней к соседям в гости. Нарядились, сели в коляску. Отдал барин Йонасу ключ от клети и говорит:

— Вот тебе, Йонас, ключ, сторожи дверь от воров.

Уехали барин с барыней, а Йонас стоит, дверь стережет.

Надоело стоять, вынул он ключ, отпер клеть, снял дверь с петель да и унес с собой.

Забрались в клеть воры, унесли все, что было. Вернулся барин, а клеть без дверей. Ни добра, ни Йонаса. Глядь — Йонас идет, дверь на спине несет.

Спрашивает барин:

— Ты где был?

— На гулянке, барин.

— А зачем дверь унес?

— Боялся, как бы не украли. Ты же велел мне сторожить дверь, вот я и сторожил.

— Разорил ты меня, дурень, — говорит барин.

А Йонас свое:

— Пока еще не разорил, разве что разорю еще.

«Как тут быть? — думает барин. — Ведь в доме ничего не осталось, придется уйти отсюда».

Нашел барин два мешка и собирает в них последние пожитки. Один мешок барин укладывает, другой — барыня. А Йонас рядом стоит и глядит. Только барин отвернулся — Йонас шмыг в его мешок. Барин ничего и не заметил. Прикрыл еще Йонаса каким-то тряпьем и завязал мешок. Взвалили барин с барыней на плечи мешки и ушли из дому.

Барыня еще спросила:

— Куда это наш Йонас девался?

А барин отвечает:

— Пропади он пропадом, дурень. Разорил он меня. Пускай больше на глаза мне не попадается!

И пошли куда надо.

Шли они, шли — целый день. К вечеру дошли до речки, сбросили с плеч мешки и сами свалились от усталости. Барин говорит:

— Вот устал я, так устал!

А Йонас из мешка отзывается:

— И я, барин, устал.

Барин спрашивает:

— Где это ты, дурень?

А Йонас в ответ:

— Я, барин, в мешке.

Барин развязал мешок, вывалил Йонаса и говорит:

— Разорил ты меня, дурень.

Йонас отвечает:

— Нет, барин, не разорил пока. Разве что разорю еще.

Барин говорит барыне:

— Я вот тут лягу, ты ложись рядом, а дурень-Йонас пускай с краю ложится. Только он заснет, я его возьму и брошу в речку.

А Йонас все слыхал, боится, чтоб в реку не бросили. Встал он и улегся между барином и барыней. Барыня очутилась на краю. Барин проснулся, встал, сгреб барыню за ворот да в реку ее — думал, что Йонас. Барыня и утонула. Тогда барин говорит:

— Вот тебе, шельма, больше не станешь меня разорять!

А Йонас отвечает:

— Твоя правда, барин. Больше она не будет тебя разорять.

— Так ты здесь, дурень?

— Ну да, здесь.

— Разорил ты меня, дурень.

А Йонас отвечает:

— Твоя правда, барин, теперь-то уж разорил.

Оставил Йонас барина на берегу, а сам пошел, куда надо.

Один барин нанимал себе батрака, а платить уговаривался так: коли за год батрак ни разу не рассердится, а барин рассердится, то щедро вознаградит батрака, а коли батрак рассерчает, то барин вырежет у него из спины ремень и прогонит на все четыре стороны.

Жили в тех краях три брата: двое умных, а третий дурак дураком. Пошел к барину работать старший брат, самый умный. Вышел он рано поутру молотить. Долго махал цепом на гумне. Молотит, молотит, уж и до обеда недалеко, а его завтракать не зовут. Рассерчал батрак, пошел к барину и просит дать поесть. Барин и говорит:

— Так ты, может, сердишься, что так долго завтрака ждешь?

— Известно, сержусь.

Барин тут же вырезал у него из спины ремень и прогнал.

Пришел другой брат, тоже умница. Тоже пошел молотить. Молотит, молотит, а завтракать все не зовут. Уж и обедать пора, а ему все завтрака не дают. Пошел он к барину, обругал его по-всякому за то, что без завтрака оставили. Барин тут же два ремня у него из спины вырезал и выгнал.

Пошел тогда младший брат, дурачок, работать на барина, раным-ранешенько молотить отправился. Молотит, молотит, уж и до обеда недалеко, а его и завтракать не зовут. Видит, едет пекарь с калачами. Остановил батрак пекаря, насыпал ему воз пшеницы, взамен попросил калачей. Дал ему пекарь калачей, сколько душеньке угодно. Поел батрак и опять молотит. После обеда уж пришел сам барин поглядеть, почему парень не идет завтрак просить. Глядь, а зерна всего ничего. Молотит с самого утра, а зерна нету.

— Где зерно? — спрашивает барин.

— Да завтрака что-то долго не было, я и променял его на калачи. Может, ты, барин, серчаешь?

— Чего мне серчать, — отвечает барин.

Задумался барин, как ему быть с этим парнем. На другой день погнал его на волах пахать. Пашет тот, пашет с самого утра, уж и обед недалеко, а ему все завтрака не несут. Едет мимо мясник с колбасами. Остановил батрак мясника.

— Бери, говорит, одного вола, дай мне колбасы.

Тот и дал ему колбасы, сколько душеньке хотелось. Поел батрак, обрезал хвост у того вола, которого мяснику отдал, всунул в горло другому волу, а сам полеживает на брюхе. Приходит барин.

— Почему не пашешь?

— Да как завтрака долго не приносили, оголодал я, и волы оголодали, вот и съел один другого, а теперь не на ком пахать. Ты может, барин, сердишься?

— Чего мне сердиться.

На другой день погнал его барин свиней пасти. Вот пасет батрак свиней. Опять едет мясник с колбасами… Остановил его парень, поменял свиней на колбасы. Сам поел, да еще и на завтра оставил. Хвостики у тех свиней отрезал, в трясину воткнул, а сам лежит. Приходит барин — свиней нету.

— Где свиньи? — спрашивает.

— Ох, все потонули в трясине. От свиней-то ничего не осталось, всех черви сожрали, одни хвостики торчат.

Барин повыдергивал хвостики из трясины, положил все в карман.

— А ты, может, серчаешь, барин?

— С чего мне серчать.

Погнал его барин коров пасти. Пасет батрак коров с самого утра до обеда и опять без завтрака. Взял он одну корову, поднял на березу, а остальных отдал мяснику за колбасу, поел и ждет, что дальше будет.

Приходит барин.

— Где коровы? — спрашивает.

— Да они все на небо взобрались, завтрака дожидаючись. Одна только не успела, вон на березе сидит.

Видит барин, взгромоздилась корова на березу, никак ее оттуда не достать. Созвал он всех своих батраков, полдня маялись, покуда корову с березы сволокли.

Нечего барину делать. Как ни старался дурака рассердить, а тот все не сердится. И надумал барин сжечь его. А парень услышал, как барин с барыней сговаривались, взял да и залез в сундук, где барин деньги хранил. Рано утром, покуда еще все спали, барин вытащил сундук с деньгами из дому, запер двери, окна затворил и поджег. Горит дом, полыхает. Барин радуется, что сгорел сатана-батрак.

Отпер барин сундук с деньгами — глядь, а батрак там сидит. Испугался барин.

— И деньги не сгорели, и этот сатана жив остался!

А батрак сидит в сундуке на деньгах и спрашивает:

— Ты, может, серчаешь, барин?

— С чего мне серчать!

Боится барин сказать, что гневается — как бы не пришлось много денег отдать.

Решил барин батрака утопить. Пошли они с барыней под вечер гулять и позвали с собой батрака. Гуляли, гуляли вдоль речки, уж и стемнело. Улеглись на берегу спать. Парня положили на самом бережку, барин посередке, а барыня с другого боку. Барин и думает: «Как уснет он, я столкну его в речку и утоплю».

Только барин с барыней привыкли помногу спать, — как улеглись, сразу и уснули. Тогда батрак поднялся, влез в середку, схватил бар за шиворот и бросил в речку. Барыня еще побрыкалась, да он как толкнет ее, — она вверх тормашками полетела в речку да потонула.

И стал батрак всему поместью хозяином.

Померли бедняки-родители и оставили сиротой единственного сыночка.

Узнал об этом один скряга-хуторянин и приехал нанимать его в пастухи — думал сторговаться подешевле.