Горас закрыл глаза.

— Больше всего на свете.

И она запела нежным жалобным голосом, тихим, но, казалось, облетавшим все плато и его окрестности:

Горас открыл глаза. Глядя в мерцающие угольки костра, он пробормотал:

— Никогда не слышал такой печальной и прекрасной песни. Где ты ее выучила?

Завернувшись в плащ, Саликса прилегла возле костра.

— Табура научил. Он сам сочинил ее давным-давно. Так он сказал.

Горас снова закрыл глаза.

— Табура — чудесный зверь. Хотел бы я провести с ним хотя бы несколько сезонов. Многому бы я у него научился.

Саликса помолчала.

— Он был моим Табурой. А теперь мне не суждено его больше увидеть. И тебе тоже, мой друг.

— Как? Почему? — вскинулся пораженный Горас.

— Табура сказал мне, что наши пути разойдутся, когда мы придем в Рэдволл. Я опечалилась, но Табура все объяснил. Он сказал, что обучил меня множеству вещей и теперь моя очередь обратиться к миру, учить и помогать. Он предрек нашу встречу на западной равнине возле Рэдволла и сказал, что нам с тобой суждено пройти по миру вместе, а ему — окончить дни свои в аббатстве. Теперь я понимаю, что он имел в виду, и больше не печалюсь. Моя обязанность — присматривать за тобой. Тебе пора уснуть, Пламенный Горас.

Горас послушно улегся, счастливый, ошеломленный, но уверенный, что больше не расстанется с Саликсой. Оба они заснули, оба отправились странствовать по тропам Страны Снов, обоих посетили видения. Горас увидел Мартина Воителя, Табуру, лорда Пепельный Глаз и того, в ком он узнал своего давно погибшего отца. Каждый из увиденных поведал молодым барсукам что-то важное, необходимое.

Моди не могла заснуть. Ее будоражило предчувствие приближающейся битвы. Кроме того, попробуйте-ка заснуть, если Рангвал храпит в ухо, как два диких кабана, хлебающих пойло из одного корыта. Она встала, отпустила двух землероек-часовых. К ней присоединилась Качуч, осанистая жена Барбаулы:

— К таким, как мы, мисс Моди, сон в такую ночь не идет.

— Особенно если рядом хранит Рангвал, — буркнула Моди.

— И если у землероек желудки урчат на всю округу, — охотно согласилась статная выдра. — Я думала, что уже битва началась, такой из них гул и грохот раздается. Приходилось уже сражаться, Моди?

Не отрывая взгляда от дальних костров, Моди ответила:

— Трудно избежать боя, если ты заяц Дозорного Отряда, во. Как вам кажется, мэм, эти костры у нечисти гаснут хоть чуть-чуть или горят все так же ярко?

Выдра вгляделась в даль:

— Вроде чуть пригасли. А что?

— Если огни гаснут, значит, возле них все спят. А если они горят так же ярко, значит, нечисть затевает какую-нибудь гадость, во.

Качуч поскребла хвост.

— Какую гадость?

— Старый фокус, мэм. Глупая уловка. Если они хотят застать кого-то врасплох, то оставляют сзади двух-трех чертовых негодяев, чтобы поддерживать огонь. Чтобы враг думал, что они еще в своем лагере.

Выдра озадачилась:

— А что ж тут глупого?

— Во-во-во, подумайте. Кто будет оставаться на ногах, чтобы подбрасывать топливо в костры в летнюю жару? Не больше ли смысла выспаться перед боем, как спят наши друзья?

— Это верно, но если больше смысла выспаться, то чего ж мы тут рассиживаемся?

— Потому что еще больше смысла — следить за врагом, во! — Моди назидательно подняла лапу.

Качуч махнула лапой в сторону храпящих защитников плато:

— Это вы им скажите, сударыня.

Моди улыбнулась:

— Пусть отдыхают, во. Будем надеяться, что наши враги дрыхнут еще крепче.

Бурые крысы в своем лагере и правда действовали так, как предполагала Моди. Но Виска и его гвардия не спали, капитан объяснял свои планы:

— Бурые теперь наши друзья. Если эти друзья влезут завтра на каменную гору, они там всех покрошат в труху, потому что их очень много.

Рагчин отважился на вопрос:

— Я вот думаю, кэп, а что, если этот Грантан Кердли появится?

— Умный вопрос, приятель. И вот что мы сделаем. Вы ему заговорите зубы, а я зайду сзади и… — Он выразительно махнул своим кистенем и мечом. — Так что с ним разберемся.

— А нам что делать, кэп? — воспользовался случаем задать вопрос тщедушный Ферти. — Вести атаку?

— Нет, Ферти. — Виска подманил его поближе. — Ты, Пятая Нога, Рагчин, Заплата и Билджер все время держитесь меня. В атаку их поведут остальные наши. — Он оглядел пятерку избранных. — Но ежели что пойдет наперекосяк, ваша задача — обеспечить мою безопасность. Поняли?

Билджер решился уточнить:

— Э-э… смоемся, что ли, кэп? А куда?

Виска едва удержался от желания врезать этому недоумку по уху.

— Куда-куда! Обратно на судно, вот куда.

— А-а, — сообразил Билджер. — А я уж и запамятовал про судно-то.

— А вот кэп не забыл! — ткнул Билджера Заплата.

Виска с довольным видом кивнул Заплате:

— Верно, верно. Хороший капитан всегда заботится о судне и о команде. И я вас выбрал как лучших из лучших. А пока мы будем держаться сзади и заворачивать всех, кто вздумает отлынивать от боя. Мы должны победить, потому что сил у нас немерено и крысы их задавят. Ну а уж если… тогда я заору: «Вперед, храбрецы!» Это сигнал, и по этому сигналу мы рванем на судно. Много где еще можно найти жизнь веселую, пойдем на юг, в богатые земли с легкой добычей.

Пятеро избранных, конечно, не возражали. Чего ж возражать, если не надо идти в бой, да еще и с благословения капитана.

Рагчин заверил Виску от имени всех:

— Мы с тобою, кэп!

Виска кивнул:

— Перед зарей отправимся к скале. Внезапная атака застанет их врасплох. Ферти, скажи Глурме, пусть возьмет двух бурых крыс и поддерживает костры. Пусть те, наверху, думают, что мы завтрак готовим.

Ферти отправился будить Глурму, потряхивая головой. Умный у них капитан. Все до мелочей предусмотрел, ничего не упустил.

Рассвет пришел серый, без единого солнечного луча, укутанный мелкой моросью, в лесу переходящей в густой туман. Моди стояла на краю обрыва вместе с Рангвалом и Осбилом, пытаясь высмотреть что-нибудь внизу.

— Смотрим, смотрим… И что видим? — ворчал Рангвал. — Разве что кончик своего носа да вытянутую вперед лапу.

— Согласна, сэр, однако не слишком засматривайтесь на свой нос и лапу. Старайтесь высмотреть и выслушать что-нибудь подальше. Иначе нечисть нежданно сядет нам на шею, во.

Впопыхах подбежала Качуч:

— Мисс Моди, я костры даже сквозь такой туман вижу!

Осбил недовольно поморщился в ответ на возмущенный рык своего пустого желудка:

— Чего ж им не гореть… У них там есть из чего завтрак приготовить.

Моди слизнула с губ капли дождичка.

— Не угадал, приятель. Какой там завтрак! Давайте быстренько перекиньтесь словечком с нашими барсуками да все при полном вооружении — к краям, во! Чтобы нечисть ненароком через край не хлынула!

Виска Длиннозуб поплотнее запахнул плащ, стараясь спастись от всепроникающей промозглой сырости.

— Погодка — что надо, — утешал он себя. — Как раз для внезапной атаки. Ни ветерка, дождь, туман. Они и не поймут, что на них свалилось. Пятая Нога, Заплата, топайте к войску, гоните их в бой. Пусть первый отряд лезет. Как из виду скроются, посылайте второй. Да чтоб ни звука!

Половина крыс банды во главе с десятью членами экипажа «Кравявой кешки» поползли вверх. Еще десять головорезов Виски подгоняли их сзади, понукая отстающих. Кошмарное зрелище представляли они собой! В боевой раскраске, увешанные костями, вооруженные самодельными копьями и дубинами, погоняемые морскими разбойниками… Когда первая волна атакующих поднялась примерно на треть высоты плато, вслед пустили остальных.

Подъем оказался трудным. Крысы скользили на мокрых камнях и тут же увязали в месиве из глины и земли. Армия Виски, боясь капитанского гнева, усердствовала, носясь от крысы к крысе, подгоняя, подпихивая и подкалывая дикарей сзади. Опасаясь орать, они шипели на крыс: