Подъем оказался трудным. Крысы скользили на мокрых камнях и тут же увязали в месиве из глины и земли. Армия Виски, боясь капитанского гнева, усердствовала, носясь от крысы к крысе, подгоняя, подпихивая и подкалывая дикарей сзади. Опасаясь орать, они шипели на крыс:

— Живей, живей, не спать, шевелите толстыми задами!

— Веселей, веселей, ребятки, вас ждет богатая пожива!

Горас в сопровождении Саликсы и Моди обходил позиции, проверял готовность бойцов, состояние оружия. Моди видела, что землеройки рвутся в бой, поэтому все время их сдерживала.

— Берегите боезапас, не расшвыривайте камни, стрелы и дротики попусту, — убеждала она, помахивая пращой. — Туман, знаете ли, все искажает, во, в нем всякое иной раз привидится…

Молодой Гуосим, нервно теребя свою пращу, признался:

— И точно, мэм, мне уж столько раз привиделись в тумане их кошмарные рожи. Туман с глазами заодно. Сплошной обман зрения.

Моди потрепала его по плечу:

— Все будет хорошо. Подключай здравый смысл, во.

— Ха-ха, — встрял некстати Рангвал. — На грани нервного срыва — на краю обрыва.

— Очень остроумно, сэр, во… — начала отповедь Моди, но тут перед ней из тумана вынырнула сине-желтая размалеванная морда бурой крысы.

Она взмахнула пращой, но Горас реагировал еще быстрее. Тычок вилами — и крысиный воин с полуоторванной головой летит с откоса, сшибая товарищей.

Над плато грянули боевые возгласы:

— Еулалиа-а-а-а! Логалогалогало-о-о-ог!

Тут же откликнулся хор наступающих крыс:

— Кердли! Кердли! Бей, дави! Й-йи-ха-а-а-а-а-а!

Закипела битва.

Моди металась от одного места к другому, работая пращой, лупя взобравшихся крыс лапами, истошно вопя:

— Кр-р-ровь и уксус! Еулалиа-а-а-а-а! Во-во-во!

Рангвал скакал по краю обрыва, зажав в лапах два кинжала, встречая нечисть острыми клинками и издевательским смехом.

Осбил увидел, как копье бурой крысы пронзило сердце его воина. Он рванулся вперед, взмахнув рапирой:

— Смерть тебе, нечисть, я принес ее на острие моего клинка! Логалогалогало-о-о-о-ог!

Саликса старалась держаться рядом с Горасом, опасаясь, как бы он не впал во власть заклятия. Молодой воин размахивал вилами, как крестьянин в разгар трудового дня, без устали смахивая нечисть в пропасть. Иной раз он взмахивал вилами с насаженной на них крысой и запускал ею в следующего противника.

Саликса почувствовала, что дождь больше охлаждает правый бок.

— Ветер! — крикнула она.

— Еулалиа-а-а-а-а! — завопила Моди. — Конец туману! Сейчас мы увидим все их гнусные морды!

Ветер, как по волшебству, очистил воздух.

— О-о-о, сезоны страха! Дорогая зайчиха, лучше бы вы не произносили этого заклинания. Любуйся теперь на их гнусные рожи!

Зрелище открылось впечатляющее. Все склоны казались живыми от наступающих крыс и морских разбойников. Всех их было бы не уместить на плато. Моди свирепо размахивала трофейным копьем, сбрасывая с утеса крысу за крысой.

— Так я их побольше захвачу с собой, если на то пошло, во! Они дорого заплатят за этот утес.

Виска Длиннозуб выступил из своего укрытия, обнажив клыки в торжествующей ухмылке. Он увидел, что крысы начинают одолевать защитников плато.

— Всех в зубы дьявола! Наша взяла!

Почти половина крыс первой волны уже вскарабкалась на плато. Второй ряд наступления тоже подкатывал к вершине. Рагчин приплясывал от радостного возбуждения:

— Победа, кэп, победа! Йо-йо-хо-хо-о-о-о!

Взобравшийся на край плато морской разбойник, услышав клич товарища по команде, обернулся к нему и взмахнул клинком.

— Йо-йо-х-х-х-х-х… — начал он победный вопль, но тут же свалился с пронзенным стрелой горлом.

— В чем дело? — возмущенно спросил Виска Рагчина, как будто обвиняя его в происшедшем.

И тут же услышал за собой оглушительный вопль:

— Рэдво-о-о-о-о-олл!

Орквил Принк и аббат Даукус вели за собою громадное войско. Десятки белок-лучников осыпали стрелами ползущую по склонам и откосам нечисть. Они прошли к месту боя, не спускаясь наземь, по деревьям, и сейчас стреляли, взобравшись на самые верхние ветки. Огибая стволы деревьев и кусты, вперед стремились кроты, ежи, мыши, выдры и землеройки, вооруженные кто чем, яростно вопя:

— Рэдво-о-о-о-олл!

К Виске подбежали несколько его матросов и бурые крысы. Ошеломленный Джанго не мог осмыслить происшедшего:

— Кэп, что случилось? Мы уж вроде победили, а тут откуда-то стрелы с деревьев.

Виска рассмеялся, потрепал Джанго по плечу и прошелся между крысами и своими разбойниками, похлопывая их по плечам и спинам:

— Ничего особенного, друзья. Я этим сейчас займусь. — Подтолкнув Джанго в направлении плато, он подмигнул своей гвардии. — Вперед! Вперед, храбрецы!

Джанго и вся остальная братия потрусили к плато, а Виска обернулся к пятерым избранникам:

— Пора на борт!

Обстановка на плато изменилась. Нечисти поубавилось. Карабкавшиеся вверх бандиты передумали и спешно спускались. Виска Длиннозуб воинственно размахивал мечом и кистенем, но войско на него уже не обращало внимания, оно прислушивалось теперь к воинственным воплям землероек Гуосим и увертывалось от летящих сверху трупов товарищей по оружию. Оказавшись зажатыми меж двух огней, крысы стремились избежать того, чего боялись больше всего на свете, — окружения, тупика. Настало время расплаты.

Моди все так же носилась, прыгала, колотила противника, которого становилось все меньше и меньше. Рангвал задержал ее, крепко сжал лапу:

— Мы спасены, дорогая, к тому же еще и нашим героем Орквилом, что в два раза приятнее.

Обоих чуть не снесла лавина Гуосим, несущаяся за Осбилом, размахивающим двумя рапирами.

— Мы спели Песнь Клинка, ребята! Вперед! Лога-логалогало-о-о-о-ог!

Поддавшись их порыву, Моди и Рангвал тоже полезли вниз, в едином порыве преследуя противника. Горас и Саликса постояли, наблюдая за происходящим, затем барсук вскинул на плечо вилы и повернулся к Саликсе:

— Я должен идти, дорогая. Следовать видениям…

Она понимающе кивнула:

— Иди. Я последую за тобой, как велят мои сны.

Он молча коснулся Тунгом пламенного пятна на лбу, салютуя Саликсе, и двинулся в путь, спускаясь с противоположной стороны плато. Последней плоскую вершину покидала Саликса, полная решимости исполнить свой долг.

Позже утром дождь иссяк, ветер выдохся в бессильные дуновения, в неслышный шепот. Лес как будто вспомнил, что лето еще не закончилось. Виска вел пятерых своих подчиненных, то и дело оглядываясь, опасаясь преследования. Промокшие звери остановились, огляделись. На юге виднелась колокольня Рэдволла. Лис повернулся к северу:

— Брод и борт в той стороне.

Ферти навострил уши:

— Кэп, за нами кто-то увязался.

— В канаву, быстро!

Они попрыгали в канаву, отделявшую тропу от равнины. Канава оказалась местом весьма грязным, к тому же заросла крапивой, однако недовольства никто не проявлял. Все сжались на дне, а Виска высунул нос, прикрываясь пучком травы. Он облегченно вздохнул, услышав знакомое хихиканье.

Толстуха Глурма, старый корабельный кок, переваливаясь с лапы на лапу, подковыляла к канаве.

— Хи-и-хи-и, задумали удрать без старой Глурмы, шалуны.

Виска нахмурился:

— Кто-нибудь еще за тобой?

Глурма уселась на тропу.

— Не-е, кэп, только я. Остальные ждут, должно быть, когда их впустят в Темные Леса.

— Ладно, старая, полезай в канаву.

Глурма потянула воздух носом. Запах ей не понравился.

— Не-е, кэп, сезоны мои не те, в грязи тонуть. Я уж лучше по тропке потихонечку.

Виска поманил ее лапой, как будто собираясь доверить что-то секретное. Любопытная Глурма пригнулась, подставила ухо. Она даже не заметила, как взметнувшийся в воздух шипастый металлический шар врезался ей в голову. Виска недовольно отступил в сторону.

— Старая дура. Выдать нас захотела. «По тропке потихонечку…» Суньте ее в грязь, спрячьте. Пусть отдохнет.

Привыкшие ко всему бандиты ужаснулись, увидев, как капитан разделался с корабельным талисманом. Они спешно принялись выполнять распоряжение.

— Дальше пойдем по канаве, — бросил Виска. — Так безопаснее.

А в лесу возле плато Орквил воссоединился с друзьями. Рангвал ерошил иголки на его голове, приговаривая:

— Да, а мы уж боялись, не увидим тебя больше… Да, а мы-то уж совсем отчаялись… Куда ты пропал?

Орквил поведал, что с ним приключилось:

— Я лез с вами по скале, темно было. Зацепился за что-то, свалился. Во что-то головой врезался, иголки сломал… А главное, в глазах потемнело, сознание потерял. Очнулся, как во сне, и куда-то побрел, сам не знаю, куда и зачем. Не совсем очухался. А вокруг бурокрысы, пираты, кишмя кишат. Ну, я туда, где их меньше. Вышел к Рэдволлу. Доложил все аббату и старому барсуку. Табура его зовут, так ведь?