Кус подошёл к другу и приобнял за плечи:

– Ну, ты и напугал меня! Нельзя так рисковать! Неужели не страшно было?

– Я просто не успел испугаться! – честно признался Джимми. – Ты же знаешь, в таких случаях время не ждёт!

Он подошёл к поверженному исполину. Глядя со стороны, трудно было поверить, что этот вот маленький человечек, ниже ростом даже лежащего на боку мамонта, умудрился с одного выстрела уложить его наповал.

Толпа первобытных людей окружила моряков. В их слегка раскосых глазах сквозило непомерное изумление, щедро разбавленное страхом перед этими необычными двуногими, умеющими поражать мамонтов каким-то непонятным оружием. У него даже и наконечника-то не было!

– Нет, наконечник, однако, был, дырка-то от него в палке осталась, – решил вождь аборигенов Егеви. – Просто он, как стрела из лука, вылетел из этой дырки и улетел в мамонта…

В чём-чём, а в сообразительности Егеви не откажешь. Не зря он был избран вождём племени.

Вождь подошёл к капитану Таллу, оказавшись всего на полголовы его ниже, присел перед ним на корточки и, взяв его руку, положил себе на голову. Этим он показывал, что признаёт незнакомца главней себя и готов отдать ему власть над племенем.

Джим взъерошил жесткие волосы вождя и легонько потянул за них, как бы предлагая встать на ноги. Егеви решил, что чужеземец хочет снять с него скальп и с готовностью протянул ему кремневый нож. Капитан, подумав, что абориген делает ему подарок, взял нож, повертел его в руках, рассматривая со всех сторон. Толпа замерла в ожидании. Затем Джим решительно поднял вождя, достал из ножен, висевших на бедре, свой кортик и протянул его аборигену.

Егеви взял оружие, внимательно осмотрел, провёл лезвием по ладони. На ней тут же выступила кровь. Джим взглянул, по какому-то наитию проделал то же самое со своей ладонью и протянул окровавленную руку вождю. Тот нерешительно взглянул на белого человека, оглянулся на своих людей, перевёл взгляд на мамонта и тоже протянул незнакомцу руку. Они крепко пожали их друг другу, тем самым став кровными братьями.

Джимми решил, что теперь самое время представиться. Он отошёл на пару шагов назад, ударил себя в грудь кулаком и воскликнул:

– Талл!

Вождь старательно повторил маневр Джима, проорав, в свою очередь:

– Егеви!

– Мы поняли друг друга! – обрадовался капитан.

Чтобы закрепить успех, Джимми встал рядом с Егеви и, ударяя в грудь то себя, то вождя, повторил несколько раз:

– Талл-Егеви, Талл-Егеви, Талл-Егеви!

Толпа одобрительно загудела, взметнула над головой копья, у кого, конечно, они ещё остались, и принялась скандировать, притопывая в такт ногами:

– Талл-Егеви, Талл-Егеви, Талл-Егеви…

Постепенно племя вошло в раж, ритм речёвки становился всё быстрей и быстрей:

– Таллегеви, таллегеви, таллегеви…

Кус быстро смекнул, как с пользой использовать ситуацию, подбежал к людям племени, взял одного из них за руку и потащил за собой, жестами показывая, чтобы и все остальные следовали за ними. Боцман пританцовывая помчался вокруг мамонта, ведя за собой всё племя. Вернувшись назад, Кетцаль втащил в круг и мальчишек. Теперь уже все присутствующие в едином порыве кружились в танце вокруг поверженного гиганта, с упоением горланя:

– Таллегеви, таллегеви, таллегеви!

Они поначалу даже не обратили внимания, как хоровод танцующих окружило второе кольцо, из тела Глуа. А когда увидели, бежать, куда глаза глядят, стало поздно. Никто из местного населения не отважился бы по доброй воле приблизиться к гигантскому змею.

– Это ты здорово придумал, побрататься с местным вождём, – одобрительно прошипел Глуа. – Нам рабочие руки будут, ой, как нужны!

– Хватит плясать! – скомандовал он. – Пусть эти американские индейцы, или как их называют, америнды, разбираются с мамонтом, а мы пойдём на место будущего лабиринта. Я расскажу, как будем действовать…

И Глуа, нимало не сомневаясь, что друзья последуют за ним, пополз к утёсу над рекой.

– Так это америнды? – воскликнул Кус. – То-то, я смотрю, этот Егеви напоминает мне Чингачгука – Большого змея…

– А ты что, как Лафкадио Хирн, думал, что здесь поселились атланты? – на ходу, не оборачиваясь, ответил Глуа. – Так здесь их на всю Северную Америку всего двое: Мо-Атл да Но-Атл. Правда, есть мнение, что америнды – отдалённые родственники… японцев. Так что не зря Хирн в Японию подался, наверно, японские корни америндов искать…

– А кто такой этот Лафкадио? – крикнул вслед Кетцаль.

– Да так, один местный проницательный журналист XIX века! – уже на ходу ответил змей, не вдаваясь в подробности. – Кстати, он и о Великом шторме в Новом Орлеане писал, как будто навстречу катамарану по вашим следам прошёлся! Автор удивительно-необычных фантазий о волшебстве, духах и привидениях. Он многих заставил поверить, что жизнь полна таинственного, загадочного! Я думаю, что он мог путешествовать во времени с помощью лабиринта и встречал в Слоистых мирах героев своих историй…

Глуа торопился.

– Скоро наступит самый благоприятный момент для пуска лабиринта, а у нас ещё и конь не валялся, – ворчал он, скользя своим знаменитым гусеничным ходом, при котором брюшные щитки змея цепляются за грунт, как гусеницы трактора, подтягивая за собой тело. – Разве что мамонт неподалёку разлёгся, но он к нашему делу отношения не имеет…

Он дополз до утёса, нависающего над речкой, свернулся в позу отдыха, высоко приподняв голову над сложенными в пирамидку кольцами тела, и внимательно оглядел долину, окаймлённую рощицами конских каштанов. В густых ветвях пересвистывались-перещёлкивались красные кардиналы с торчащими над головками задорными хохолками, которые придавали им забавный сердито-удивлённый вид.

– Знаю-знаю, что эта территория уже занята вами, – правильно понял змей вызывающе-настороженный посвист. – Потерпи немного, не баламуть всю округу, мы здесь ненадолго. Так своим друзьям и передай, нечего тут демонстрацию возмущения устраивать.

Может быть, кто-нибудь другой только и заметил бы эту цветущую зелень поляны, но змей Глуа, биармианский дракон, отчётливо видел, что скрывается глубоко под землёй, как в этом месте проходит линия разлома земной коры. И ему нужно было так расположиться вдоль долины, чтобы не пропустить ни одного из семи изгибов, не миновать ни одного из семи колен. Иначе проекция созвездия Дракона на Землю не будет соответствовать своему оригиналу, и связь между мирами через лабиринт Биармии может не возникнуть…

– Парни, подойдите поближе, – наконец прошипел змей, обращаясь к экипажу катамарана, стоящему поодаль и внимательно наблюдающему за выкрутасами змея.

Джим фыркнул:

– Очень уж твоё приглашение напоминает мне предложение, сделанное удавом Каа бандерлогам, от которого те оказались не в силах отказаться. Ты тоже собираешься нас загипнотизировать, чтобы потом «ам» и проглотить?

Глуа взглянул на капитана и серьёзно ответил:

– Обязательно, но потом!

Змей ещё раз тщательно примерился, выбрал какую-то ему одному ведомую точку на утёсе, отметил её камешком, приложил рядом голову и разинул рот так широко, как будто и впрямь собирался проглотить друзей, причём всех сразу. Они от неожиданности испуганно отшатнулись, на мгновение решив, что и в самом деле настало время стать добычей.

– Да вы что, совсем одичали! – негодующе прошипел Глуа. – Не собираюсь я вами завтракать. Лучше начертите вокруг того, вон, камешка круг, метров сорок диаметром. Надеюсь, вас не нужно учить, как это сделать.

– Не нужно! – буркнул Джим. – Ребята, тащите сюда из рубки тросик, тот самый, с помощь которого мы скатов доили.

– Оригинальное решение! – восхищённо воскликнул Глуа, без труда уловив картинки, промелькнувшие в памяти духов. – Кто это придумал?

Кус смущённо улыбнулся, пустяк, мол, такое каждый сможет, стоит только чуточку пошевелить извилинами.

– Не скажи! – возразил змей. – Такое вытворить даже у меня смекалки бы не хватило.

Мальчишки тем временем уже вернулись и теперь разматывали тросик, отмеряя шагами двадцать метров. Затем Мо-Атл с одним концом канатика встал у камешка Глуа, в центр будущей окружности, а Но-Атл, натянув тросик, как бычок на привязи, пошёл вокруг брата, одновременно чертя по земле острым концом ветки.

Глуа одобрительно кивнул, примерился и, ловко перехватив палку кончиком хвоста, несколькими точными движениями превратил круг в овал, вытянутый по ходу ложбины:

– Ну, а теперь выкопайте по моей отметке канавку и выложите её плоскими белыми камешками, чтобы было заметней, где проходит линия.

– Ты что, отметил место своей будущей кладки? Решил яичко снести? – продолжал подтрунивать капитан.

У него с Глуа ещё со Змеиного острова, когда Джим чуть-чуть не забросил в пасть гранату-лимонку, сложились обострённо-дружеские отношения, временами переходящие в пикировку. О таких говорят: «Вместе тесно, а врозь – скучно!»