– Есть, кэп, – тут же вытянулись по струнке юнги, – отставить трещать!
– Ну, попутного ветра вам! – выдохнул Глуа. – Пора!
Капитан Талл поднял А-диск, служивший катамарану якорем, и «АРЗАК» плавно и спокойно вошёл в широко разинутый рот змея, как в тихую речную заводь. Все зрители замерли в ожидании, что будет дальше.
Сначала ничего не происходило, яхта просто скользила по покрытой утренней росой траве, как по маслу. Но ближе к концу участка, на подходе к эпсилон Дракона, присутствующие заметили, что катамаран мало-помалу начал погружаться в землю, прямо-таки как в воду. По крайней мере, килей корпусов уже не было видно. Толпа ахнула.
– Сработало! – прошептал змей. – Лабиринт ожил!
Капитан Талл, конечно, тоже обратил внимание на то, что уровень горизонта стал плавно понижаться, словно яхта и в самом деле скользнув по невидимым стапелям, стала входить в воду. Правда на ходовых качествах яхты это пока не сильно сказалось, скорость уменьшилась на какую-то только ему заметную чуточку. Джим слегка выдвинул А-диск, горизонт на одну, только им увиденную капельку приподнялся.
– Значит, маневренность пока сохраняется, – обрадовался капитан. – Молодец, «АРЗАК»!
– Кэп, ты заметил, мы погружаемся? – счёл своим долгом нарушить тишину эфира боцман.
– Молодец, что заметил, Кус, спасибо! – ответил Джим. – Пока всё в порядке, катамаран потихоньку шлёпает вперёд и слушается руля. Прибавь-ка немножко паруса…
– Стоп! Пока хватит, но по-прежнему будь начеку! – одобрил он действия боцмана.
И впредь такие действия повторялись после прохождения каждого виража. Когда катамаран добрался до спирали, окружающей лямбду Дракона, звезду Джансар, он оказался погружённым в землю по самую палубу. Сверху оставалась только рубка, леерное ограждение и кормовой флаг – гюйс.
Теперь силы ветра, чтобы преодолевать сопротивление лабиринта, уже не хватало. Катамаран полз еле-еле, как черепаха, хотя боцман уже давно поднял полный парус, а Джим до отказа убрал А-диск. Преодолеть же им предстояло ещё целый виток спирали.
– А что будет, когда под землю уйдёт и парус? – подумал капитан. – Пока мы проиграли только в скорости, а ведь можем вообще потерять управляемость. Тогда, клянусь голубой каракатицей, мы просто-напросто застрянем в лабиринте.
– Хоть бы ветер, что ли, немного усилился, тысяча чертей ему в глотку! – нервно воскликнул Джим, от волнения вспомнив крепкие словечки из лексикона капитана Чарли Блека.
И словно обидевшись на его восклицание, вдруг, как-то неровно, порывами, но ветер усилился.
Капитану было некогда оглядываться по сторонам, но Кус со смехом объяснил ему, что произошло.
Королевский мамонт Мэм, которого чуть не убил Джимми (и убил бы, если бы патроны оказались не со снотворным, а настоящими, боевыми), пришёл на помощь. Он подошёл почти вплотную к спирали и, двигаясь вдоль её полукруга, изо всех сил дул на парус, когда катамаран поворачивался к нему боком или кормой.
– Спасибо, Мэм! – закричал в восторге весь экипаж.
– Не стоит благодарности, вы же не позволили таллегеви меня съесть! – со смехом ответил… Оох. – Долг платежом красен!
Оказывается, дух услышал обращение капитана к ветру, слетал к Мэму и попросил его помочь Говорящему Богу, научив, как это лучше сделать.
– Молодчина, Оох! – воскликнул Но-Атл. – Не ударил в грязь лицом, не подвёл папочку…
– Вот прилетим на Ирэну, разберёмся, кто из нас папочка, а кто – сыночек! – в шутку пригрозил дух.
Тем временем катамаран вышел на финишную прямую, уже добравшись до площадки в середине спирали. Теперь уже и рубка, и гюйс полностью оказались под землёй. Сверху оставался только флагшток на самом верху мачты со звёздно-полосатым флагом Соединённых Штатов Америки. Он гордо реял под действием отрывистых, ставших какими-то всхлипывающими дуновений уставшего Мэма. Но и этого хватало, чтобы катамаран продолжал крутиться вокруг своей оси, штопором ввинчиваясь в землю, пока наконец совсем не исчез.
Таллегеви радостно закричали. Ведь прямо на их глазах Говорящий Бог, Счастливый человек и Близнецы ушли в Иной мир. Егеви подошёл к мамонту и ласково похлопал его по боку. Мэм легонько дунул ему в ухо, отчего волосы таллегеви встали дыбом, и подхватил его хоботом.
Змей, внимательно наблюдавший за всем происходящим, замер.
– Не проткнул бы бивнями, – встревоженно подумал он. – Еще отомстит за прошлую охоту!
Глуа уже приготовился прийти, в случае чего, на помощь. Он ведь был очень сильным телепатом и сам мог управлять любым живым существом не хуже любого элма.
Но его вмешательство не понадобилось. Мэм одним махом посадил Егеви себе на шею и победно протрубил, как бы объявляя об окончании представления. Глуа облегчённо вздохнул.
– Пора и мне отправляться в путь, – решил змей. – А то, как бы ребятишки не заплутали в Ином мире. – Этот лабиринт не такой простой, как наш спиральный. Может и не выпустить…
Он ловко перекатился с обочины, из тени раскидистых конских каштанов, на дорожку, окаймлённую белыми камешками. Примерившись, Глуа аккуратно уложил себя в контур созвездия Дракона, от кси до лямбды, от Грумиума до Джансара. Теперь ему оставалось только широко разинуть рот, от гаммы до беты, от Растамана до Этамина, самой яркой звезды в этом созвездии, и стартовать. Он мысленно представил себя с другой стороны этого Верхнего мира, в первом слое Слоистых миров, куда в первую очередь должен был попасть катамаран, и стал медленно погружаться.
– Злой Маниту уходит от нас! – зашумели таллегеви. – Говорящий Бог берёт его с собой.
Это радостное событие непременно нужно было отметить ритуальным танцем. Егеви похлопал по холке мамонта. Мэм, сообразив, что от него требуется, осторожно ссадил наездника на землю. Вождь погладил его по хоботу, поблагодарив, и показал на землю, предложив Мэму ожидать его здесь. Мамонт выполнил и эту команду. Соплеменники с восхищением смотрели на своего вождя.
– Да здравствует Егеви, Повелитель мамонта! – хором завопили они.
Вождь поднял руку, требуя тишины.
– Тише, тише, Повелитель мамонта, друг Говорящего Бога, просит слова! – зашикали америнды друг на друга.
– Воины племени таллегеви! – торжественно обратился он к толпе. – Так впредь мы сами и воины всех других племен будут называть нас. Это великая честь – носить имя Талла, Говорящего Бога, друга Великого водяного змея – злого Маниту. Великий змей остался доволен нами, не причинил никакого зла и сам ушёл вслед за Говорящим Богом.
– Сегодня – хороший день, чтобы воздать им должное! – воскликнул он. – Все согласны?
Толпа в едином порыве вскинула вверх руки и прокричала:
– Согласны!
– Я предлагаю построить для Великого змея и Говорящего Бога дома-хаганы, куда они всегда смогут вернуться! Все согласны? – спросил Егеви. – Внутри их всегда должны ждать еда и питьё. Там мы будем разговаривать с ними, прося удачи перед охотой или сражением с врагом!
– Согласны, согласны! – подтвердили воины.
– Хаган Говорящего Бога будет на том месте, откуда отправилась в путь его большая лодка – в Священном яйце, а хаган Великого водяного змея – в извилистой насыпи с завитком на кончике хвоста! – предложил вождь.
– Согласны, согласны, согласны! – троекратно прокричали воины.
Это была клятва, после которой отказаться от предложенного вождём дела было уже преступлением, за которым может последовать и наказание.
Создание таких больших хаганов потребовало много времени и сил. Ведь нужно было ещё и охотиться, чтобы добывать себе и семьям пропитание.
Если бы не мамонт, племени таллегеви долго бы ещё не управиться с задуманным делом. Мэм обламывал с деревьев и подтаскивал к месту строительства ветки, необходимые для изготовления каркаса хаганов. Мамонт так активно участвовал в работе, что казалось, что он не менее разумный, чем сами таллегеви. А может, так оно и было? Ведь слон, его далёкий потомок, входит в пятёрку самых умных животных, наряду с дельфинами, медведями и собаками. У них великолепная память и музыкальный слух.
Слоны понятливы, у них существуют свои симпатии и антипатии. Им ведомы любовь и ненависть, боль и радость. Слон способен долгие годы помнить о событиях, которые произвели на него наибольшее впечатление.
Таким, самым большим событием в жизни мамонта было появление катамарана с его экипажем и водяного змея. Конечно, он был бы рад встретиться с ними снова, поэтому и помогал увековечивать их память. Были бы рады этому и таллегеви. Впоследствии они часто посещали хаганы своих кумиров, делясь с ними своими бедами и обращаясь с разными просьбами. Иногда желания америндов даже сбывались. И тогда над рекой Огайо-Браш-Крик до поздней ночи на утёсе горел костёр, можно было увидеть ритуальные танцы и услышать песни в честь Великого водяного змея Глуа и Говорящего бога – капитана Талла. Не забывали и о Счастливом человеке и Близнецах!