Придя к Бергару, она показала ему портрет Грёзы, и рассказала, что боги послали ей пророчество: Грёзе, её племяннице, и Бергару суждено родить на свет величайшее чудо — Белого мага, который избавит в будущем мир от какой-то страшной напасти. Бергар, увидев портрет принцессы, тут же влюбился и, обладая немалой волшебной силой, выяснил, что Маргисса говорит правду. Несмотря на то что колдунья была ему неприятна и вызывала чувство какой-то гадливости, Бергар согласился, чтобы та стала свахой. К тому же, раскинув белые камни истины на полотне судьбы, Бергар увидел, что Маргисса права: вероятности судеб его и Грёзы пересекаются, образуя в центре луч чистоты и света — их будущего сына. Не желая верить внутреннему голосу предубеждения, Бергар обошёлся с колдуньей ласково и сказал, что принимает её услуги как будущей тётушки и родни. Маргисса, смиренно поклонившись, ответила, что ей, отверженной и пинаемой с детства, всегда хотелось иметь близких и пользоваться хоть чуточку теми прелестями домашнего очага и привязанностью, которые даёт семья. Бергар поверил, и в его сердце вкрались сострадание и жалость к уродливой отщепенке, столь несправедливо гонимой людьми.

Маргисса была счастлива. Её план начинал сбываться. Скоро она обретёт силу, свободу и власть над миром. Тогда она покуражится над всеми, кто так гнал и презирал их с матерью, лишив законного места на троне и счастливой жизни подле короля Лималота XII. Теперь пусть Лималот XIII ответит за грехи отца, и на землю опустится сумрак, в котором будут царствовать они — Маргисса и Морана со своими марами и маарами, наполняя кошмарами и ужасами сердца людей, куражась и принося в жертву всё новых и новых младенцев, наслаждаясь своей беспредельной властью и криками отчаяния и боли матерей, отцов и самих новорождённых…

Всё живое, чуя исходящую злую силу от жилища Маргиссы, ушло далеко за пределы своих прежних мест обитания. Когда-то зелёные и раскидистые дубы засохли и искорёжились в отчаянной попытке вытащить свои мощные корни и отойти подальше от проклятого дома. Их ветви стали напоминать уродливые узловатые морщинистые руки труженика, всю жизнь проработавшего в поле, на пашне.

Не пели в этом краю птицы, не селились звери, не росли цветы. Только пауки, птицы-стервятники и гнус да ещё отвратительные жабы и ядовитые змеи чувствовали себя уютно в окрестностях жилья Маргиссы.

Когда-то крепкий и добротный домик покосился. В деревянном срубе завелись жуки-древоточцы. Слюдяные окошки были залеплены слизью улиток и каких-то других ползающих тварей. Внутри стояли только старая скрипучая кровать, покосившийся деревянный стол и несколько трухлявых стульев. На стенах висели полки, на которых были расставлены многочисленные банки с непонятным, но явно мерзким содержимым. Кругом были развешаны травяные веники из шалфея, сон-травы, брылицы ползучей, ромашки, подорожника, череды, папоротника и других трав, но их запах не мог заглушить зловоние самого обиталища. В сплетённых из болотного лозняка клетях томились старая общипанная ворона, иссохшая от голода двухголовая белка да подслеповатая беззубая крыса размером со здоровенную кошку. Старый очаг с закопчённым котлом занимал почти полдома, так как играл важную роль в занятиях Маргиссы. Она любила экспериментировать над составлением новых зелий. Поскольку иногда они взрывались, все стены, пол и потолок были покрыты отвратительной коростой. Поблизости от своей избушки, у старого, сломанного бурей дуба, Маргисса соорудила жертвенник для Мораны, где приносила ей в жертву всяких новорождённых существ, которых только могла добыть. Гулкая, бухающая в уши тишина стояла над этим проклятым местом. Там лежал белый камень, созданный Маргиссой из тела своей матери после её смерти. Обагрённый кровью, он впитал в себя зловещие эманации боли и первобытного ужаса, невинности и чистоты жертв и теперь требовал ещё и ещё подношений, становясь всё более алчным и ненасытным. Маргисса же впадала в эйфорию, не замечая, как с каждым днём она становится всё старее и уродливее, как появляются всё новые и новые морщины, как удлиняются, заостряясь, её ногти, как расползается по коже плесень и гниль. Ничего человеческого в ней уже не оставалось…

Бергар был волшебником, причём очень могущественным. Он жил один, без семьи, держа в замке только нескольких слуг для исполнения необходимых работ да преданного старика-камердинера. Родителей своих он не помнил, как и не помнил совершенно своего детства. Бергару казалось, что он всегда и был таким, как сейчас, в этом же возрасте, в этом замке, со слугами и камердинером. В его раз заведённом порядке ничего не менялось. Много времени он отдавал научным изысканиям и созданию новых заклинаний, исследовал звёздные пути в поисках каких-то новых линий вероятностей, иногда совершал прогулки по лесу, стараясь оказать помощь тем, кто в ней нуждался. Он не отказывал никому.

Но с тех пор как в его доме впервые появилась Маргисса, мысли Бергара стала всё больше и больше занимать Грёза. Он сам не заметил, как влюбился в неё, и распорядок дня его стал сумбурным и хаотичным, а часть времени теперь непременно посвящалась написанию стихов и портретов Грёзы, придумыванию сувениров и подарков будущей жене (Бергар надеялся, что принцесса не откажет ему, так как теперь уже не мыслил своего существования без любимой). Он засадил свой сад цветами диковинной красоты, поселил в нём небывалых фантастических птиц с чудными голосами и радужным оперением, устроил в саду беседку из живых цветов и лиан, переплетающихся между собой и создающих живые картины, причудливо меняющиеся в зависимости от времени суток и показывающие различные сюжеты из древних легенд. Пол беседки был устлан сотканными самими феями-пряхами чудесными шёлковыми коврами ручной работы, являвшимися редчайшей диковинкой, по всему миру таких отыскать можно было от силы ещё штук пять, не больше.

Бергар заранее нанял новых служанок для принцессы. Он переделал несколько комнат в замке и даже частично скопировал интерьер покоев Лималотова дворца, чтобы Грёза смогла бы находиться в привычной для себя обстановке и первое ей не было грустно. Мебель для неё была сделана из редкого розового дерева ланге, растущего далеко за морем. Отшлифованная и покрытая лаком, она приобрела нежный цвет лепестков роз и чудный их запах. Несколько шкафов, комодов и зеркал были инкрустированы разноцветной смальтой, складывающейся мозаичной картинкой в сюжеты старинных легенд о принцессах, драконах и разных таинственных сказочных существах. Бергар постарался учесть все возможные пожелания своей суженой и готовился к свадьбе, продумывая мельчайшие нюансы и разыскивая свадебные подарки по всему миру, чтобы несравненной Грёзе и её достопочтенному отцу Лималоту XIII не на что было сетовать.

По словам Маргиссы, кортеж с принцессой должен был отправиться в путь через неделю и провести в дороге месяц, прежде чем доберётся до владений Бергара. К этому времени всё должно быть готово. Бергар послал Лималоту и Грёзе ворох небывалых свадебных подарков, двух белоснежных породистых коней из своей конюшни, подобных которым никто ещё не видывал, нескольких слуг и служанок и десять рыцарей-воинов, обученных справляться с любой опасностью и неожиданностями. Хотел так же передать ей два охранных амулета, защищающих от сил зла — Альктский Крест и Кольцо Жизни, но побоялся, что ценные амулеты могут пропасть по дороге. К тому же у Бергара было предчувствие, что они могут пригодиться значительно позже…

Альктский Крест, как рассказал ему камердинер, всегда принадлежал семье Бергара и передавался из поколения в поколение старшему сыну. Этот магический амулет был символом, защищающим от любых сил зла, он предостерегал эти силы от вмешательства в жизнь и судьбу того, кто его носил. Зло, посланное носящему крест, возвращалось к колдуну в стократном размере и разило наповал, и никакие другие амулеты не были способны отразить эффект бумеранга. Кроме того, Крест был способен предупреждать своего владельца о грозящей опасности изменением цвета. В зависимости от рода опасности он становился красным — при смертельной угрозе, жёлтым — при вероятной, синим — при незначительной и зелёным — при насылании болезней. Сделанный из неизвестного серебристо-белого металла, простой, незамысловатой ковки, он совершенно не бросался в глаза, и на него бы вряд ли покусился даже самый алчный вор, но эта простота была так обманчива.

Другой амулет — Кольцо Жизни — был найден Бергаром в своём собственном дворце при совершенно необычных обстоятельствах. Однажды, в полусне, какая-то странная сила заставила его спуститься в подземелье. Пройдя по нескольким извилистым проходам подземного лабиринта, Бергар оказался в маленькой пещере. Там на небольшом каменном постаменте лежало медное кольцо, испещрённое странными символами, постоянно менявшимися, словно бегущими по кругу. Взяв его, Бергар отправился обратно в опочивальню. Проснувшись утром, он обнаружил это кольцо на своей руке. Бергар решил исследовать подземелье, но больше не нашёл той пещеры. Поскольку присущая ему колдовская сила была велика, Бергар интуитивно знал свойства кольца и не боялся его, но так и не смог определить щедрого дарителя. Несколько позже в своей библиотеке он обнаружил описание амулета, которое гласило, что «носящий Кольцо Жизни не может умереть ни при каких обстоятельствах. Раны, нанесённые владельцу, тут же затягиваются, отрубленные конечности прирастают обратно. Но если носящий кольцо раз снимет его, то потом Кольцо Жизни переходит к другому владельцу, вернуть его себе уже невозможно, кольцо больше не служит прежнему хозяину».