Фруечки зааплодировали.

— Какая замечательная бабочка, — воскликнула Пуся и засмеялась.

— Я никогда не видела ничего красивее.

— А как прекрасно она будет смотреться в моей гостиной! Эта бабочка такая праздничная, — со слезами радости на глазах сказала Плакса.

Закавыка нарисовала бабочку. Она получилась словно живая. Фруечка торжественно вручила рисунок Плаксе и прикрепила новый белый лист бумаги.

— Ты не слезакапь рисунок, а то вся работа в траву, — сказала Закавыка Плаксе и прищурилась, увидев новую бабочку.

На полянку прилетел «Павлиний глаз». Его красно-коричневые крылья словно горели на солнце.

— Это моя любимая бабочка, м-м-м, — выдохнула Мямля. — Вы только посмотрите на эти огромные г-голубые глаза. Знаете, зачем они на крыльях?

— Нет, — хором ответили фруечки.

Мямля говорила медленно, вдумчиво. Фруечки внимательно слушали.

— Чтобы обмануть птицу, м-м-м, или напугать. Что птица увидит, когда бабочка раскроет крылья?

— Два огромных глаза!

— Верно. Если птица решит полакомиться, то клюнет в эти нарисованные г-глаза, а настоящие даже не заметит. Дырочка на крылышке для бабочки не с-страшна. Или подумает, что на неё смотрит огромный зверь, раз у него такие глазищи, и улетит.

— Как интересно! — воскликнула Пуся и снова закружилась в танце.

Закавыка старалась изо всех сил. Наконец и эта бабочка была нарисована. На лужайку влетел мотылёк с зелёными волнистыми крылышками.

— А это моя бабочка, — засмеялась Пуся.

Тут она увидела, что Закавыка смотрит на неё как-то странно.

— Ой, почему ты не прикалываешь лист! Быстрее! Быстрее!

Бабочка же может улететь!

— Краски… Краски покончились, — сказала Закавыка и выпятила нижнюю губу. — Самой обидно. Я не смогу нарисовать тебе бабочку.

Пуся замерла, закрыла лицо руками и подбежала к перилам веранды. Быстро махнула знакомому шмелю, который сразу подлетел, и, перепрыгнув на мохнатую спину, поднялся в воздух.

— Но что же делать! Я не специально! — крикнула вдогонку Закавыка.

Настроение у всех испортилось. Фруечки не знали, что сказать в такой ситуации. Наконец заговорила мудрая Мямля.

— Закавыка, а дома у т-тебя больше нет красок?

— Нет, — вздохнула фруечка.

— Быть может, их можно сделать? — со слезами на глазах сказала Плакса.

— Можно. В ЭНЦИЛОКПЕДИИ написано как, но это очень долго.

— В энциклопедии! Так мы тебе все п-поможем, — предложила Мямля.

Фруечки отправились к Мямле, прочитали, из чего делаются краски и очень удивились. Оказалось, краска растёт повсюду. Бордовый цвет даёт ягодка черешни, фиолетовый и жёлтый — слива, розовый — груша, красный — яблоко, зелёный отлично получается из крапивы, коричневый — из коры яблони. Фруечки взялись за дело. Они собирали кусочки плодов, кору, листья. Затем сушили, перетирали, варили, цедили, смешивали и снова сушили. Наконец новые краски лежали на столе, а перепачканные фруечки радостно улыбались. Передохнув немного, Закавыка принялась рисовать понравившуюся Пусе бабочку по памяти, а Мямля и Плакса готовили ужин. Все ждали Пусю, чтобы обрадовать.

Наступила ночь. Бабочка была нарисована. Фруечки, укутавшись в розово-голубые пледы, сидели на веранде. А Пуси всё не было и не было.

А с Пусей случилось вот что… Когда один шмель устал, Пуся перебралась на другого, третьего, четвёртого… Фруечка сильно расстроилась, сама не понимая почему, и летела куда глаза глядят. Фруктовый сад был огромным. Он рос между горными склонами и тянулся вдоль хребтов без начала и конца. Пуся летела мимо высоких яблонь и пышных груш. Впервые в жизни ей совсем не хотелось смеяться и танцевать. Фруечка не замечала ничего вокруг. Она вспоминала, как радовались подруги, получив рисунки с красивыми бабочками в подарок. Видела их весёлые глаза и улыбающиеся лица. А на ней закончилась краска… И тут Пуся опомнилась.

— Ну и что? — сказала она сама себе вслух. — Не хватило на мой рисунок краски. Мне так нужна эта бабочка? Конечно, мне приятно повесить яркую картину у себя на стене, но что поделать, если действительно закончилась краска? Закавыка ведь не виновата.

Синий вечер сменила фиолетовая ночь. В небе загорелись яркие звёздочки, и Пуся решила больше никуда не лететь, а переночевать где-нибудь на ветке и завтра утром вернуться домой.

— Ничего страшного не произошло! — сказала себе фруечка, улыбнулась, и от этого ей стало спокойно. — И чего это на меня нашло? Вот, наверное, все сейчас переживают. Ведь такого ещё никогда не было, чтобы я не ночевала дома. Но сейчас возвращаться уже поздно. Мой шмель уже засыпает на лету. Нужно переночевать, где-нибудь здесь.

Пуся попросила шмеля оставить её в кроне высокого дерева. Внизу в траве стрекотали цикады. Тёплый ветерок играл листочками. Пуся подобрала ноги к подбородку, и тут ей показалось, будто между листьев сверкнул огонёк.

Что бы это могло быть?

Она встала и пошла по ветке на свет. Подойдя ближе, Пуся увидела аккуратный домик с закрытыми ажурными ставенками, через которые лился тёплый свет.

— Какая красота! — невольно воскликнула фруечка.

Пуся обошла домик кругом. Он оказался почти круглым. Фруечка постучала в дверь. В домике кто-то шевельнулся, но тут же затих.

— Эй! Пустите на ночлег! — весело попросила Пуся.

Но никто не спешил отворять дверь.

— Что такое? Может быть меня боятся? Я фруечка по имени Пуся! Я не дерусь и не кусаюсь! — Пуся даже засмеялась своим словам.

За дверью раздалось шуршание, потом испуганный голосок спросил:

— А кто такие фруечки?

— О! Это… — Пуся даже не знала, что ответить. — Это крошечные девочки фруктового сада.

— Я вас не знаю, — осторожно сказали за дверью. — Я живу тут одна.

— Так давай знакомиться. Скучно и страшно, наверное, жить одной.

Похоже, Пуся нашла правильные слова. Дверь медленно приоткрылась, и наружу выглянула незнакомая фруечка. Волосы у неё были пышные золотистые. Носик маленький. На шее висела большая нитка прозрачных бус. А пышное платье было такого тёплого розового-жёлтого цвета, что Пусе показалось, дверь отворил солнечный зайчик.

— Ой! Ты кто?

— Я… — шёпотом ответила хозяйка домика, испуганно замигав чёрными, как угольки глазками. — Не знаю.

— Можно войти?

Новая знакомая посмотрела по сторонам, пропустила Пусю и тут же закрыла дверь.

— Как тебя зовут?

— Никак. Меня никто никак не зовёт. Я же здесь одна.

— Удивительно. У тебя нет имени? Ты будешь Абрикосовая Бояка.

— Бояка?

— Ты живёшь здесь во фруктовом саду?

— Да, — несмело ответила Бояка.

— На абрикосе — значит, абрикосовая. Всего боишься — значит, Бояка. Ты такая же фруечка, как мы все! А кого ты боишься?

— Я боюсь всего. Шорохов. Стуков. Криков.

— Так никого конкретного не боишься?

— Нет. Здесь никто не живёт, кроме меня.

Пуся захохотала:

— Так чего же ты?

Бояка сначала вздрогнула, потом тоже улыбнулась:

— Не знаю…

— Это потому что ты здесь одна живёшь, вот всего и боишься! Нас во фруктовом саду четыре подруги: Закавыка, Плакса, Мямля и я, Пуся. С тобой пять. Хотя теперь уж и не знаю, пять ли! Может, нужно поискать получше, и кто-нибудь ещё найдётся, какая-нибудь Пискля, Болтушка, Забияка, Путалка.

И фруечка рассказала Бояке о себе и своих подругах. Бояка забралась с ногами в мягкое кресло и с удивлением слушала свою новую знакомую тихо и не перебивая.

— А пить у тебя есть? — спросила Пуся.

— Есть. Будешь абрикосовый сок?

— Давай!

Пока Бояка наливала сок, Пуся огляделась. Жильё новой знакомой отличалось от пусиного. Вся мебель в домике была резной. Спинки стульев, кресел, дверцы шкафов, этажерка — всё было ажурное. Даже настольная лампа стояла на резной ножке. Комнатка была удивительного розово-жёлтого оттенка, как и платье хозяйки, от этого казалось, что вовсе не ночь, а тёплое солнечное утро. И везде стояли какие-то маленькие штучки. Пуся повертела в руках одну такую вещицу, она была похожа на поющую птичку и поставила на место.

— Какая красота! — воскликнула Пуся. — Что это?

— Это статуэтки, — порозовела Бояка. — Я сама вырезаю их из косточек абрикоса.

— Статуэтки? А для чего они нужны?

— Для красоты.

— Забавные штучки! Нужно запомнить. А как называется этот удивительный солнечный цвет? — развела руками Пуся по всей комнате. — У нашей Закавыки нет такой краски.

— Это абрикосовый цвет, — с радостью начала рассказывать фруечка. — Я сама добываю краску из корней абрикоса, на котором стоит мой дом.