– Да ты, батенька Авгур, как я погляжу, отъявленный романтик! – Череп поковырял в клюве зубочисткой. – Чего это тебя, на ночь глядя, на сантименты потянуло?

– Кусок плесневелого сыра! Негодяй ты, Череп, негодяем родился, негодяем и помрёшь – это я тебе как ответственный генсек накаркал, – обиделся ворон.

– От негодяя слышу, – обозлился гриф, спрятал лысую голову под крыло и пробурчал: «Подумаешь, бессмертные, завтра узнаем, из какого мяса сделаны эти бессмертные».

– Бедные дети! – надсадно хрипел Авгур. – Завтра Повелитель страны Ос заманит Сахарника карамелькой и укусит, мальчик не долго сможет бороться со смертельным ядом, негодяй Череп хочет, чтобы секрет добычи волшебного сахара из облаков растаял вместе с мальчиком. Стеклянке мы объясним, что мальчишка первым полез в драку, и Ос в пылу сраженья не рассчитал силу укуса, кто же знал, что парень окажется настолько дохлым. А малышку мы отнесём Колдунье и продадим назад в рабство вместе с её секретом. Кто бы мог подумать, что замарашка, которую Стеклянка поймала в лесу для коллекции, окажется Ягодной феей? Стеклянке стоит теперь лишь одеть девчонку в новое платье, взять двумя пальцами за талию и хорошенько встряхнуть, и с платья феи посыплются душистые ягоды. Если платье малиновое, то посыплется малина, если красное, то земляника, если фиолетовое, то черника. Какой простор для экспериментов! На ночь ведьма опять посадит фею в банку, но теперь Стеклянка станет осторожнее и спрячет банку далеко в погреб. Эх, дети, дети! И кто надоумил Сахарника подарить своей маленькой лесной подружке малиновое платье, она покружилась на пенёчке, и вокруг выросли кусты малины, усыпанные сочными, крупными ягодами? А потом Сахарник посмотрел на облако, дунул, хлопнул в ладоши, что-то шепнул, и облако спустилось с неба сахарным одеялом. Неразумные дети! Ели бы малину с воздушным сахаром, так нет, они притащили котелок, смешали сахар с малиной, развели костёр и сварили волшебное варенье. Кулинары, кусок плесневелого сыра! Говорят, что каждая ложка облачного ягодного варенья хранит каплю солнечного лета, и если сварить много-много такого варенья, то можно закатать всё лето по банкам. Ха! Не видать Стеклянке воздушного варенья, ведь она спрячет лето у себя в погребе, станет есть волшебное варенье в одиночестве, тогда никто больше настоящего лета не увидит. А Череп дождь не любит, да и я, признаться, не слишком жалую холод и плохую погоду. Ос? А Ос? Повелитель, ззаразза, спишь, что ли? Ты лето с вареньем любишь? Ззнаю, любишь, кусок плесневелого сыра! Бедные дети! Помню, когда я был птенцом… Ос? А Ос? Убийца, ты помнишь себя личинкой, которую мог прихлопнуть любой ребёнок? А личиночка росла, росла и выросла с личиной палача и паразита!

– Ззаткнись, Авгур, и ззадрыхни, ззавтра нам предстоит тяжёлая, напряззённая и гряз-зная работа. Раззбудишь Черепа, он тебя в ззубной порошок сотрёт, ему ещё предстоит рано утром духов из преисподней выззывать.

– Ззадрыхни, Авгур! Легко сказать! – ворон существенно снизил накал страстей и громкость карканья. – Гады бессердечные! А если меня бессонница и остатки совести мучают? А духи у вас злобные, страшные и вонючие! А там дети и монахи…

– Давным-давно, когда небо было прозрачным, звонким, блестящим и чистым, как вымытая стеклянная банка из-под варенья, жил-был Сахарных Дел Мастер… Хотя, дети мои, почему «давным-давно» и «жил-был»? Он и сейчас живёт вон на той горе, и часто бывает у нас в монастыре «Серая обитель». Появляется он только по воскресеньям строго с 8:00 к заутрене до 12:00 к обедне, послушно ожидая своей очереди в лодке, Отец Апостол у нас строгий, ни для одного, даже очень уважаемого, прихожанина не делает исключений. Глаза у Сахарных Дел Мастера карамельного цвета, а волосы, брови и борода пушатся и белеют сахарной ватой, то ли он рано поседел от забот, то ли родился белоснежным – об этом знает лишь его отец Утренний Туман, мама Родниковая Вода, дедушка Тростник да бабушка Свёкла. Давно забыто его детское прозвище Сахарник, обращаться к нему следует почтительно – Сахарных Дел Мастер, ведь он умеет превращать облака в сахарную вату, а его жена варит чудесное, волшебное варенье из ягод и сахарного снега. Скажу по секрету, – нахмурил брови Отец Книгочей, – для нас, бессмертных монахов, он всегда останется мальчишкой, который заявился в непозволительно неприёмный час, тайно притащив в мужской монастырь неразумную девчонку с непокрытыми плечами и коленками. Мы её, конечно, одели, накормили, причесали, коленки феи помазали йодом и отправили восвояси… жить на одно из наших оливковых деревьев. Отец Апостол не раз сурово выговаривал Отцу Ягодке, который тайно от всех ездил в город покупать своей любимице кружева на платья, жемчужные бусы, из полудрагоценных камней браслеты и другие, совершенно лишние для девочки её возраста побрякушки. Может, от свежего горного воздуха или ежедневного купания в волшебной воде, а может, заботливый Отец Булочка откормил фею после длительного заточения в стеклянной банке Колдуньи, только девочка стала расти как на дрожжах. Через год она перебралась на нижнюю ветку оливы, ещё через три года стала жить в дупле, а потом и вовсе переселилась под дерево, достигнув хотя и миниатюрных, но вполне приемлемых размеров девушки на выданье. Тогда они с Сахарным Дел Мастером перебрались в город, а мы… стали немножко скучать, – грустно вздохнул Отец Ягодка.

– Хотя скучать нам было некогда, – возразил Отец Шапочка, – потому что капризный Череп неожиданно объявил голодовку, отказываясь питаться вкусной и здоровой скоромной пищей, пришлось отпаивать его монастырским пивом, как большого. Когда у Большого Грифа выросли на голове длинные разноцветные перья, он так удивился, что объявил себя говорящим попугаем какаду и улетел с первым попавшимся матросом бороздить морские просторы. Оказывается, ему мешал вести праведный образ жизни комплекс неполноценности.

– Ну и Бог с ним, – заметил Отец Булочка, – в самом деле, зачем уединённой и мрачной «Серой обители» разноцветный говорящий попугай, нам вполне зануды Авгура хватает.

Художник: Алиса Брекель, 14 лет

Ворон, конечно, норовит по воскресеньям собрать вокруг себя восхищённую толпу прихожан, но Отец Книгочей даёт ему иногда вещать ровно двадцать пять минут, чтобы посетители поутихли, прониклись атмосферой благочестия и обратили, наконец-то, внимание на незримое, но явное присутствие Всевышнего.

– Дети думают, что монастырь неуязвим, пусть верят, на то они и дети малые, – но монахи знают, что это не так. Сегодня вода и огонь, земля и ветер служат добру, а завтра так же охотно подчинятся силам зла. Сколько монастырей стёрто с лица земли, сколько церквей разрушено и осквернено. Бессмертные монахи прячут в повозках с трудом спасённые реликвии и отправляются в долгий путь искать убежище, но и бессмертных мучает жажда, голод, холод, они страдают от ран и болезней…

На этом месте Отец Апостол разрешает притихшей толпе зайти в церковь послушать песнопения, поставить свечки: кому во здравие, кому за упокой, – и помолиться. Что поделаешь, церковнослужителям приходится хотя бы раз в несколько столетий разнообразить свои обряды, поощряя всякую тварь божью на служение Господу.

– Повелитель страны Ос улетел наводить порядок в своей стране, говорят, даже превратился в приличного, скромного человека, сочиняет памфлеты, управляет пасекой, содержит многочисленное миролюбивое войско в целях профилактики болезней и лечебного иглоукалывания, – робко добавил застенчивый Отец Пуговка, опасно переместившись на самый краешек скамьи.

– Кусок плесневелого сыра, отцы мои, полный караул! Даже духи ваши молитвы на дух не переносят, забились в свою преисподнюю маяться. В округе мне теперь совершенно некого обозвать убийцей, палачом и паразитом, – хрипло раскаркался неожиданно появившейся в трапезной Авгур. Монахи на него дружно шикнули. – А вороне Бог сегодня послал кусочек свежего сыра? – ворон существенно снизил накал страстей и громкость карканья.

Сахарных Дел Мастер посмотрел на облако, дунул, хлопнул в ладоши, что-то шепнул, и облако спустилось с неба сахарным одеялом. Ягодная фея затанцевала на поляне в новом кружевном платье, собирая в корзинки спелую крупную землянику. Фея и Мастер развели костёр, смешали ягоды с сахаром, повесили котелок над костром и сварили волшебное варенье своего детства. Говорят, что каждая ложка такого облачного ягодного варенья хранит каплю солнечного лета, но ворон Авгур ошибается: даже если наготовить много-много такого варенья, то на всё хорошее лето стеклянных банок не хватит, даже у Стеклянной Колдуньи, которая сидит и дуется, оставшись без сладкого. Так ей и надо! Сахарных Дел Мастер и Ягодная Фея не прячут волшебное варенье у себя в погребе, а отдают его всем, кому не хватает суровыми зимами летнего тепла и солнечного света…