— Это не смешно, — сказал я.

— Нет, не смешно, — согласилась ведьма. — Это чудовищно. Настолько ужасно, что это смех сквозь слезы.

Я начал сердиться, ведь пришел я сюда не затем, чтобы меня дразнили:

— А что вы знаете о моей маме?

— Садись, — ведьма показала на стул возле прялки. Я замер.

— Не хочу, — сказал я. Никогда больше я не сяду за прялку. Никогда.

Ведьма наполнила миску дымящимся рагу и поднесла к моему лицу:

— Я не прошу тебя прясть.

— Я не хочу, — сказал я.

— Так и не надо. А теперь, сядь.

Я сел на пол, она хихикнула и отдала мне миску. Я понюхал содержимое. Вы сможете унюхать яд? Отравленное или нет, но пахло оно великолепно. Я наполнил ложку и положил ее в рот. Я втягивал в себя весь вкус рагу, прежде чем проглотил его. Никогда прежде я не ел такого замечательного рагу, наполненного ароматами, которые я даже и назвать-то не мог.

— Хорошо, — сказала ведьма. — Твоя бабушка когда-нибудь говорила тебе, почему твоя мама уехала из ВонТам?

Я покачал головой:

— Я никогда и не знал, что она была из ВонТам, пока мне Краснушка не сказала об этом.

— Хм. С чего бы начать… Хорошо, полагаю, что лучше всего начать сначала. Твоя мама была прирожденной пряхой. Здесь, на Горе, мы искали золото. В Долине есть фермы, а в ВонТам выращивают овец и собирают с них шерсть. Они ее красят, ткут из нее, вяжут и прядут. Твоя мама была одной из лучших, она была необычной пряхой. У нее был… особый дар.

— Вы хотите сказать, что она была ведьмой? — сказал я.

— Ну, не думаю, что в это слово люди вкладывают верное значение. Магия — это не что иное, как превращение чего-то во что-то из того, что уже существует. В этой Горе золото сплетается со скалой и грязью. Откуда оно взялось это золото? Земля полна тайн и волшебства, так и твоя мама. Да, в таком смысле она была ведьмой. У нее в крови была способность прясть, используя магию.

Я опустил взгляд на свои руки, гадая, смогу ли увидеть ткацкую кровь, текущую по венам.

Но всякая сила может обернуться слабостью. Твоя мать по-глупому использовала свою магию.

— Моя мама не была глупой… — сказал я.

— Она была наивной дурочкой, — сказала ведьма, прерывая меня, — она не понимала всю силу волшебства и не осознавала, что оно вытягивает из нее жизнь. Когда она пришла на гору, она была почти при смерти. Это просто чудо, с моей точки зрения, что она прожила достаточно долго, чтобы выйти замуж и родить тебя.

— Но почему? Что было не так с ее прядением?

— Ну, конечно же, ты догадался о последствиях этой магии, — сказала ведьма.

Я на мгновение задумался:

— Что-то, связанное с торговлей этим золотом?

— Правильная догадка. Когда ты отдал свое золото мельнику, ты совершил сделку, так?

— Глупую сделку, — сказала Краснушка.

— Тише, девочка.

Краснушка притихла.

— Он дал мне еды, — сказал я.

— Сколько еды?

Я помедлил:

— Для меня достаточно.

— А если подумать о сделке в целом?

Я стоял неподвижно. Я понимал, что это были необычные сделки, но я не хотел верить, что кроме обычной торговли там было что-то еще.

— Мельник никогда не был справедлив. Когда он вообще торговал честно?

— Прясть из соломы золото — это совершенно радикальное преобразование, — сказала ведьма. — Это отнимает очень много у человека, даже его способность контролировать волшебство. Ты был неспособен потребовать справедливой сделки за свое золото. Ты ведь даже не был способен назвать цену.

По мне пробежал озноб. Это не может быть правдой.

— А как же король? — спросил я. — Он забрал мое золото, но ничего не дал взамен.

— В самом деле?

Я мысленно вернулся в то время, когда король Барф потребовал себе мое золото. Я не отдал ему его сразу. Сначала я спросил его, что он даст мне взамен. «Отдай мне золото, и я пощажу тебя». И я отдал.

— Так что… они могут предложить мне взамен пустоту? Что если они предложат мне грязь, или слизней, или… или что-то мерзкое?

— Ну, я предполагаю, что это может быть что-то не очень приятное. Но раз уж они обещали, что это будет иметь свою цену и они смогут это дать, то сделка все-таки состоится.

— Но что, если я не хочу того, что они мне предложат?

— Ага. Вот именно это и делает подобный бизнес опасным. Твоя мать никогда не пришла бы ко мне, если бы могла отказаться от сделки. Именно по этой причине она и нашла меня. Когда предложение было сделано, она была обречена. Она должна была отдавать им золото и брать то, что они предлагали, даже если она в этом не нуждалась.

Мое желание. Мой контроль. Вот цена, последствия этого волшебства.

Я подумал о тех случаях, когда приносил золото мельнику.

— Что вы дадите мне? — спросил безнадежно я, словно притащил мусор вместо золота. Я никогда не высказывал ни требований, ни пожеланий. Никогда не отказывался от его предложений и никогда не видел смысла что-то спрашивать или удивляться.

Все это время волшебство скручивало меня, лишая контроля. Я подумал о маме, тонущей во всем этом золоте.

— Вы совсем не смогли помочь моей маме?

— Ну, хочется верить, что я все-таки ей помогла, хоть и не в том виде, в каком она ожидала.

— Но она мертва! — как горячие искорки внутри меня вспыхнула злость. — Если бы вы и вправду помогли ей, она бы не умерла!

— Ее судьба был предрешена задолго до того, как она пришла ко мне, — сказала ведьма. — Но, пока она была жива, я говорила ей о том, как она может освободиться от своей привязанности.

— И как? — спросил я с долей надежды.

— Ты когда-нибудь слышал о штильцхене?

Штильцхен. Звучало для меня знакомо, но я не знал, что это значит или где я это слышал.

— Штильцхен — самая великая магия. Чистая магия, более могущественная, чем любые другие чары или заклинания. Ее ни с чем нельзя смешать: она особенная.

— Где мне ее взять? Как она выглядит?

— Ну… полагаю, она может быть где угодно и выглядеть может как угодно. Это может быть дерево, скала или гора. Магия штильцхен растет вместе с предметом, становится его частью. Это тип магии, вросшей в самую кость. Ее нельзя забрать, нельзя отменить или ею злоупотребить. Она сильнее, чем самое сильное проклятие. Я сказала твоей матери, что это единственный способ распутать ее клубок проблем. Но она ее так и не нашла. По крайней мере, до тех пор, пока не стало слишком поздно.

— Значит, она нашла ее? Где она? Она у вас?

Ведьма выглядела испуганной, но потом улыбнулась:

— Хороший вопрос, но лучше спросить: а у тебя она есть?

— Откуда? Я никогда до сих пор даже не слышал о штильцхене

— Что ж, тогда штильцхен — это что-то, что каждый должен отыскать самостоятельно. Ее нельзя взять взаймы или украсть. Она должна быть именно твоей.

— И как мне найти свою магию?

— Ну… — ведьма медлила, а я ждал, уверенный, что сейчас она откроет мне великую тайну, даст совет, который все объяснит. Но она всего лишь произнесла:

— Тебе нужно смотреть внимательно.

Ведьмы абсолютно бесполезны.

— А ее семья? Моя мама рассказывала что-нибудь о своей семье из ВонТам? Они тоже прядут?

— Вероятно. Она лишь упоминала несколько сестер, но никогда не вдавалась в подробности, возможно, они даже не знали о ее проблемах. Она могла сбежать еще до того, как все открылось.

— Но они могли знать, — сказал я. Семья моей матери могла бы мне помочь, если бы я нашел их.

— Опаль, — произнес я. — Дочь мельника. Я должен помочь ей.

Краснушка фыркнула.

— Помочь ей? В смысле напрясть ей золота из всей соломы?

— Почему нет?

— Румп, ты хоть слышал, что бабушка только что говорила о пряже и сделках? Что если Опаль пообещала что-то, в самом деле, глупое?

— Насколько глупое? Вряд ли она пообещала что-то ужасное.

— Отчаяние может породить странные обещания, — заметила ведьма. — Иногда лучше предоставить других своей собственной судьбе.

— А что насчет моей судьбы? — спросил я.

Острый взгляд ведьмы пронзил меня насквозь.

— Ты должен найти ее, вместе с твоим именем, — ответила она.

— Становится темно, — сказала Краснушка. — Нам нужно идти, мама будет волноваться.

Бабуля бы тоже стала волноваться. Как бы мне хотелось, чтобы она сейчас дома волновалась за меня.

Мы двинулись к выходу, когда ведьма сказала:

— Стойте.

Я повернулся. Она подошла, зажав что-то в кулаке.

— Протяни руку.

На мгновение я подумал, что она собирается дать мне нечто необычное, возможно, волшебное, что могло бы мне помочь. Маленькая крупинка упала мне в руку, и все надежды рассеялись.

— Ох… спасибо…

Семечко. Она дала мне маленькое семечко. Что хорошего оно может принести мне на горе, где не растет ничего, кроме сосен и дикого кустарника?

— И маленькое становится большим, — сказала ведьма.