К словам «кто меня перебьет, того чумичкой в лоб» (с. 107) — вариант: «кто скажет мне: неправда — тому сто плетей в спину».

Яруги — овраги, лощины, буераки (Ред.).

Место записи неизвестно.

AT 465 A («Пойди туда, не знаю куда»). Сказки о красавице-жене распространены главным образом в странах Восточной Европы, но в AT учтены и варианты, записанные в Ирландии, в Америке (на испанском и французском языках) и в Турции, Индии, Китае. Русских вариантов — 76 (из них 8 в сборнике Афанасьева), украинских — 8, белорусских — 7. Подобные сказки имеются и в сборниках фольклора неславянских народов СССР — латвийских (Арайс-Медне, с. 72), башкирских (Бессонов. Башк. с., № 27; Башк. творч., I, № 94—96), казахских (библиографические указания в примечаниях к монографии С. А. Каскабасова. Казахская волшебная сказка. Алма-Ата, 1972). Первые русские публикации в лубочных сборниках: Лекарство.., с. 152—188; Ск. дедушки, с. 3—34. Третий литературно обработанный вариант русской сказки типа 465 А был издан в 1838 г. (Бронницын, № 3), четвертый — в 1843 («Москвитянин», № 4, с. 389—394) и перепечатаны Афанасьевым в Примечаниях к его сборнику — тексты № 567 и 568 настоящего издания. В его сборнике представлено весьма замечательное многообразие народных русских вариантов трех между собою связанных основных типов сказок о красавице-жене — AT 465 A (тексты № 212—215, отчасти № 313, 314), AT 465 B (тексты № 216, 217) и AT 465 C (тексты № 214—216). Исследования: Новиков, с. 152—154 и отчасти с. 131—132; 219—239. Текст № 212 отличается обстоятельностью разработки, характерной для русских сказок этого типа, но ни в одном из русских вариантов они не представлены так полно. Традиционный для восточнославянских сказок тина 465 A и встречающийся в некоторых неславянских, например, башкирских, вариантах эпизод обмена невидимки на чудесные предметы и возвращения невидимки напоминает

- 408 -

сказки о сумке, шляпе и рожке (AT 569 — см. текст № 270) и, вероятно, восходит к таким сказкам.

В сносках Афанасьева к тексту даны фрагментарно варианты. К словам «сидит на дереве горлица» (с. 108) — вариант: «вышел на взморье и видит: плавает на воде одна сера утица».

К словам девицы «Умел ты меня достать, умей и жить со мною...» (с. 108) дан вариант: «Умел ты достать меня, теперь женись на мне: я ведь не сера утица, а я — королевская дочь».

К словам «два неведомых молодца» (с. 108) — вариант «два духа».

К словам «олень золотые рога» (с. 110) — вариант: «на том острове ходит кобылица с двенадцатью жеребятами».

К первому совету бабы-яги (с. 112) — вариант: «пусть пошлет он стрельца на конец погибели, где живет Шмат-разум».

К имени «Шмат-разум» (с. 114) — вариант: «Урза-мурза».

После слов «он посадил ее в банку и отправился в обратный путь» (с. 115) приведен вариант предыдущих эпизодов сказки: «Простился стрелец со своей женою, пустил клубочек перед собою и пошел вслед за ним. Близко ли, далеко ли, скоро ли, коротко ли, приходит на чистое поле, смотрит — стоит избушка на курячьей ножке. Он клубочек в карман спрятал и говорит: «Избушка, избушка! Стань ко мне передом, а к лесу задом». Избушка поворотилась к нему передом; перешагнул через порог — в избушке старуха сидит. «Здравствуй, бабушка!» — «Здравствуй, добрый человек! Как бог занес в нашу сторону — по воле, аль по неволе?» — «По неволе, бабушка! Послал меня король: пойди, говорит, туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что». — «Ну, молодец, я сколько на свете живу, а про это еще не слыхивала». Взял стрелец кувшин с водою, умылся с дороги, вынул свое полотенце и стал утираться. Увидела старуха и спрашивает: «Послушай, добрый человек, откуда добыл это полотенце? Ведь это работа моей племянницы». — «Твоей племянницы, а моей богоданной жены». — «Где же она, голубушка?» — «Дома осталась, жива и здорова, велела тебе поклон снести». Старуха обрадовалась, накормила, напоила его и говорит: «Ну, друг, пойдем со мною, я соберу для тебя всех моих подданных и стану выспрашивать: авось на твое счастье кто-нибудь да ведает, куда и зачем послал тебя король». Вышли они на двор, старуха крикнула громким голосом, молодецким посвистом — собирались к ней птицы: сколько есть в белом свете, все прилетели. «Птицы перелетные! Кто из вас ведает — научите, как дойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что». Ни одна птица про то и не слыхивала. Пошел стрелец дальше, заходит к другой старушке — та собирает зверей, спрашивает у них. Звери тоже ничего не ведают. Стрелец опять в дорогу, заходит к третьей старушке и рассказывает ей свое горе. Старуха вышла на двор, крикнула громким голосом, молодецким посвистом — сползлись к ней гады всякого звания: и змеи шипучие, и лягушки скакучие; столько налезло их, что и ступить негде! Ни один гад не ведает, куда и зачем послал король доброго мо́лодца. Вот старуха взяла именной список и стала перекличку делать — все ли на месте? Все гады на месте, только одной лягушки нет; сейчас послали гонцов ее разыскать. Не прошло и часу, как тащат лягушку о трех ногах. «Где ты, шельма, пропадала?» — «Виновата, государыня! Я изо всех сил торопилась, да со мной на дороге несчастье приключилось: ехал мужик на телеге, наехал на меня колесом и отдавил ногу; насилу могла добраться до вашей милости». — «Ведомо ль тебе, как дойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что?» — «Пожалуй, показать дорогу можно, только у, как далеко туда! Мне туда ни за что не допрыгать». Стрелец взял лягушку, завязал в платок и понес в руке; сам идет, она путь указывает. Шел, шел, до синя моря дошел, переплыл на лодочке на другую сторону, видит — палаты, стоят, он туда — и спрятался за печку. Ровно в полночь приходят в палаты двенадцать добрых молодцев; старший выступил и крикнул: «Эй, Губрей!» Отвечает ему невидимка: «Что прикажете?» — «Подавай обед и вина на двенадцать человек, и чтоб был хор музыкантов». Тотчас все и явилося: загремела музыка и пошла гульба!.. (Стрелец сманивает к себе невидимку и отправляется в обратный путь). Подошел к морю, глядь — нигде не видать лодки. «Эй, Губрей! Как бы нам на ту сторону попасть?» — «А вот горелый пень; садись на него и держись крепче». Стрелец положил лягушку за пазуху, сел на горелый пень и крепко обхватил его обеими руками. Вдруг пень поднялся с земли и перелетел через все море...» К описанию диковинок у купцов (с. 116) дан вариант: «Один купец вынул табакерку: только крышку сыми — и в ту ж минуту большой город раскинется; другой купец топор достал: тяпни лезом по земле — тотчас дворец явится, ударь обухом в передний угол — и дворца как не бывало! А третий купец показал игольник: только открой — так и полезет войско и конное, и пешее».

Мешок (Ред.).

Бессовестный человек, попрошайка.

Место записи неизвестно. Текст издан Афанасьевым без окончания.

AT 465 A. Начало напоминает традиционный для сказок о чудесном бегстве (AT 313) эпизод похищения героем крыльев (платья) одной из двенадцати девушек-птиц. Эпизод поднесения стрелком свадебного подарка царю, вероятно, является отголоском бытования в древней Москве обычая, о котором есть упоминание в сочинении Г. К. Котошихина «Россия в царствование царя Алексея Михайловича», написанном в 60-е годы XVII столетия.

После слов «Стрелок подполз потихоньку и унес золотые крылышки» (с. 117) Афанасьев в сноске указал вариант: «Утицы спустились на взморье, обратились красными девицами, разделись и в воду. Стрелок подполз потихоньку и унес одну сорочку...»

После слов «а другой кустик мне» (с. 117) указан вариант ответа Марьи-царевны стрелку: «Увидала Марья-царевна доброго молодца и говорит ему: «Не честь, не хвала молодцу красть рубашку у девушки! Разлучил ты, злодей, меня и с родом, и с племенем; видел ты красу девичью — мое голое тело, надо за тебя замуж идти».

Приведен вариант первого совета теребня (с. 119): «и велит ему ехать в государство чужеземное, в луга заповедные и достать свинку золотую щетинку с семью поросятами».

Слово «теребень» значит: оборванный, общипанный пьяница.

Место записи неизвестно.

AT 465 A + 465 C (Поручение на тот свет). Традиционная для восточнославянских, особенно русских, сказок контаминация сюжетных типов. Первый сюжет развернут слабо. Второй, учтенный в AT только в финском, ливском, литовском, русском, украинском и турецком материале. Русских вариантов — 10, украинских — 24, белорусских — 6. В латышском указателе Арайса-Медне (с. 72) отмечен целый ряд опубликованных и архивных вариантов типа 465 С. Башкирская сказка этого типа — «Байская дочь и батрак» (Зеленин. Перм. ск., № 101). См. также: Башк. творч., II, № 51. В сказке сборника Афанасьева проявляется характерная для солдатских сказок социальная сатирическая заостренность сюжета о путешествии на тот свет.