Зато для Хлапича и Гиты главные опасности были ещё впереди.

Конечно, они очень ловко проникли в цирк, и спящего человека они миновали совсем без проблем. Но как знать, будет ли и дальше сопутствовать им удача?

В конюшне горела всего одна свеча. И в её свете Хлапич разглядел, что с каждой стороны в стойлах стояло по четыре лошади. Восемь лошадей для цирка — это не очень много, но для Хлапича, не видевшего до этого сразу всего столько — и этого было слишком.

— Ого! Ты только погляди! — тихо воскликнул он. — Столько лошадей и все такие прекрасные!

Но Гита его даже не слушала, она обнимала своего дорогого коня.

— Соколик! Мой милый Соколик! — шептала она коню, обняв его за шею и гладя рукой по белой спине.

А Соколик, наклонив свою красивую голову, положил её Гите на плечо, и тихонько заржал от радости и удовольствия.

— Соколик, мой милый! Как же я могу тебя оставить? Как же я буду без тебя? — тихонько плакала Гита.

Хлапич, немного освоившись в конюшне, спросил Гиту:

— А что, этот вот, вороной, наверное, самый красивый у вас?

— Нет у нас никакого вороного… — отозвалась Гита.

— А это тогда что? — удивился Хлапич.

Гита повернула голову к Хлапичу, и действительно, перед ней стоял прекрасный вороной жеребец — чёрный как уголь, и блестящий как солнце. Грива и хвост у него были коротко острижены, а повыше копыт красовались новенькие ярко-желтые обмотки.

Изумленная Гита долго глядела на коня, и наконец, произнесла:

— Вот так чудеса! Это же тот самый вороной, на котором вчера умчались Чёрный человек и Рыжий Грг. Только у него теперь короткая грива и подстрижен хвост, и ещё эти желтые обмотки… Но я-то вижу — это тот же самый конь!

Хлапич никак не мог поверить в это, и они вплотную подошли к яслям вороного, чтоб рассмотреть его поближе.

Но в тот же миг страх сковал Гиту и Хлапича…

Они услышали как кто-то пробирается сквозь цирк в конюшню. Послышались густые мужские голоса и тяжёлая поступь по песку арены.

— Боже мой! Что же делать? — испугано зашептала Гита, — это же мой хозяин! Хлапич, миленький! Я не хочу здесь оставаться! Ой, как я боюсь!

Но Хлапич уже знал, что делать. Он толкнул Гиту под ясли с овсом, и сам шмыгнул туда же.

И вот Хлапич, Гита и Бундаш уже сидели под яслями. Хлапич быстро закидал соломой и себя, и своих товарищей. И все они затаились.

И как раз в этот момент в конюшню вошли двое…

 «О, Господи, пронеси!» — Думал Хлапич сидя под яслями. Конечно, солома не была особо хорошим укрытием, и он притаился как мышонок, почти не дыша и стараясь не проронить ни звука, только сердце отчаянно стучало: «Тук-тук-тук».

Когда же два незнакомца приблизились к ним, и вошли в круг света горящей свечи, Гита и Хлапич испугались ещё больше, ведь они узнали, кто были эти двое…

Один из незнакомцев был Владелец цирка, а вторым был… Чёрный человек.

«Откуда они знают друг-друга? И что делают здесь так поздно ночью?» — спрашивали себя Гита и Хлапич, а их сердца стучали всё громче и громче…

Но тут положение стало ещё хуже! Владелец цирка и Чёрный человек подошли к ним вплотную, и теперь их разделяла всего охапка соломы.

Ребята затаили дыхание, чтобы ни одна соломинка не шелохнулась…

«Бундаш, мой дорогой Бундаш, только не залай! Умаляю тебя!» — молил про себя Хлапич, почувствовав, как напрягся пёс, почуявший ненавистного ему Чёрного человека. Но Бундаш, на то и был умным и очень умным псом, — он всё понял! И чтобы не выдать себя и своих друзей, затаился и лежал тихо-тихо, как мертвый.

А Чёрный человек и владелец цирка продолжали свой разговор…

 Наверное, если бы Хлапич не был таким бедняком, он никогда бы не увидел сразу двух злодеев, да ещё таких страшных, коварных и жестоких, каких он сейчас слышал и видел перед собой, лежа под соломой на полу конюшни. На свете, к счастью, не так уж много попадается настоящих злодеев, так же, как в стручке редко встречаются негодные горошины. В те времена в этом краю имелось всего два злодея. И вот, оба были здесь! Но Хлапич был бедным ребёнком, а бедные дети быстрее познают мир.

Конечно, не будь Хлапич таким бедным, не лежал бы он сейчас под яслями и не слушал бы злодейский разговор, который вели между собой Владелец цирка и Чёрный человек:

— Так вот, завтра цирк уезжает, — говорил в это время Владелец цирка.

— Куда это? — поинтересовался Чёрный человек.

— А тебе очень надо знать? — огрызнулся Владелец цирка. — Мимо семи городов в восьмой! Ты лучше погляди, как я твоего ворованного вороного приукрасил. Ещё сбрую и седло побогаче и — точно никто его не признает! Так, что не бойся…

— А я и не боюсь! Я же знаю, какой ты проныра, любого вокруг пальца обведёшь, — ответил Чёрный человек. — А теперь давай, гони деньги — мне и самому этот конь не одним только везением достался…

— Деньги ты свои получишь, но прежде скажи мне, куда подевался его хозяин? Проблем у меня с ним не будет?

— Не-а, проблем не будет! Он, ясное дело, не местный, кто о нём спохватится? А ему и вовсе не до того, чтоб строить проблемы — он в лесочке стоит, в самой чащобе… Ха-ха! Привязанный к здоровенному дубу. Не шелохнётся — я сам вязал! Он, вообще, нарвался: нам с Гргом кой-чего понадобилось с ярмарки в лес переправить, в тот, через который старая дорога идёт… и вдруг, видим — едет! Сам один, да ещё такой важный! Ну — и… кто ж откажется!? Одним словом: Конец! Доездился купец по ярмаркам! А нет человека — нет и проблем! Ха!

И оба, ударивши по рукам, засмеялись, да так противно, как умеют смеяться только настоящие злодеи, когда завершают свои злодейские дела.

Владелец цирка развязал кошель и начал отсчитывать золотые монеты прямо в ладонь Чёрного человека. Но руки у Черного человека были такие чёрные, что в них и золото сразу будто тускнело…

— Ну, вот и всё! Порядок. А теперь прощай! Меня ждёт моя быстроходная повозка и много разных дел. Надо спешить, пока ночь… — говорил Чёрный человек.

— И что же это за такие срочные да важные дела у тебя посреди ночи? — поинтересовался Владелец цирка.

— Ты же знаешь, я — деловой человек! — ухмыльнулся тот. — Теперь, мне бы вздремнуть часок-другой, а потом, ещё до рассвета, надо успеть умыкнуть одну красивую и весьма дорогую корову… Я уже послал туда своего подельника. Но этот Рыжий Грг, — его как подменили, странный стал… Не доверяю ему… Эх, дела…

— Ну, и где же у тебя свидание назначено, с этой твоей коровой? — подтрунивал над ним Владелец цирка.

— Я сам-то, там не был, но по наводке знаю, что домишко стоит в стороне от села, на самой дороге, и в нём, считай, никого и нет, кроме женщины и мальчишки… Не думаю, что это будет сложная работа, но туда тащится — всю ночь на повозке… так что — я поехал!

— А как же ты узнаешь этот дом, если там никогда не был? — удивился Владелец цирка.

— Легче простого! Дом этот, старый и покосившийся — один такой на этой дороге, да ещё, прикинь! — на нём, как специально, какой-то дурень нарисовал голубую звезду… — промахнуться нету шанса! Ха! — ха!

И они вышли из конюшни. Затем, уже вдали прозвучало: «Прощай!» и «Прощай!», и всё смолкло…

 Когда всё стихло, Гита и Хлапич с Бундашом вылезли из-под яслей… Никто не может представить, каково сейчас было Хлапичу!

Из этого разговора двух злодеев Хлапичу стало ясно, что это Чёрный человек вместе с Рыжим Гргом ограбили того купца, ехавшего на ярмарку, того самого о котором ему утром рассказывала нищенка Яна. Ограбили, отняли товар, лошадей и повозку, и бросили помирать, привязанным к дубу в лесной чащобе. Но и это было ещё не всё — злодеи теперь собирались ограбить его приятеля Марко и его маму, сведя у них их единственную кормилицу-корову. Хлапич сразу догадался, что речь идёт об их домике, ведь в этом краю только дом Марко был таким старым и таким покосившимся, и только на нём была нарисована голубая звезда.

Обдумав всё это, Хлапич сказал, по-прежнему шёпотом:

— Прощай Гита! Я должен спешить. Оставайся здесь, у своего хозяина и не надо плакать.

Но Гита и так горько плакала, ещё до того, как он сказал эти слова…

— Куда же ты уходишь, Хлапич? — тихонько всхлипнула она.

— Я должен быть в доме Марко быстрее, чем Чёрный человек доберётся туда! Нужно предупредить Марко и его маму, чтоб они береглись от разбойников… — пытался объяснить ей Хлапич.

О, бедный Хлапич! Какое же у него доброе сердце, ведь он даже не подумал, как далека эта дорога и что проделать её придётся собственными ногами.

— Хлапич, Хлапич! Это же страшно далеко! И Чёрный человек туда поедет на повозке, а ты-то пешком! — ужаснулась Гита, которая хоть и ревела, но понимала что к чему, куда яснее Хлапича.