— Одевайся быстро, и пошли гулять.
— У нас в садике кто первый оделся, тот первый выходит! А ты уже оделась! А я первая хочу! — надулась Варя.
— Тогда почему ты не в садике?
— Сегодня четверг. Домашний день!
Пришлось Ане раздеться до майки и трусов и соревноваться с младшей сестрой в скоростном одевании. Конечно, она поддавалась, потому что Варя искала то шапку с кошачьими ушками, то перчатки с блёстками, но вот наконец она собралась, и Аня распахнула перед ней дверь на лестницу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})На улице открылось страшное: младшие и старшие сёстры по-разному представляют себе удачную прогулку.
К чему готовилась Аня: к тому, что они с Варей молча будут бродить по улицам, может, зайдут в магазин техники посмотреть новые чехлы для телефонов, всё это время у Ани в ушах будут наушники, она будет наслаждаться аудиокнигой или слушать свою подборку саундтреков.
К чему готовилась Варя: к походу на детскую площадку! Причём не на какую попало, а вполне определённую.
Аня в детстве не задумывалась, на какую площадку поведут их с Полиной. Вдвоём с подругой можно играть даже во дворе-колодце, где из оборудования есть только решётки на арках, по которым можно (хотя вообще-то запрещено) лазить вверх-вниз. А если ворота или калитка где-то были не закрыты, то на них удавалось покачаться, как на качелях.
Вспомнив про Полину, Аня вернулась мыслями к минувшему дню. Совсем и не здорово живётся подруге, все в её доме как будто чужие. И против Ани настраивают. Надо бы под любым предлогом почаще приглашать её в гости, чтобы окружить любовью. Анина семья, конечно, не идеал, но гости никогда не чувствуют себя в их доме как на экзамене по этикету. Даже папин бородатый ученик с каждым разом всё дольше и дольше пьёт после занятий чай с бабушкой на кухне.
Аня разработала план по восстановлению отношений с Полиной и замерла в недоумении: что она делает в этом дворе, зачем вообще вышла из дома, если надо перехватить подругу до того, как та поплетётся к Маше, прислуживать в её вампирском видеоблогерском царстве.
Тут Варя ей напомнила, кто в доме хозяин, и потащила «на площадку с горками».
В центре Петербурга детских площадок немного, а эта ещё так удачно скрыта от посторонних глаз среди домов и деревьев — неудивительно, что детей здесь обычно пасётся два или три десятка, не говоря о мамах, папах, бабушках, нянях, занимающих все свободные скамейки. Перед тем как ввинтиться в толпу ребятишек, Варя раздвинула двух женщин с колясками, усадила между ними сестру и велела не двигаться с этого места.
Доставая телефон, Аня краем глаза заметила, как несколько особо тревожных бабушек при виде Вари собирают внуков под крыло, но это были проблемы тревожных бабушек.
Чехол от телефона был толстеньким: помимо денег и ученического проездного в него были засунуты копия «Расписания Вари», таблица размеров детской обуви и скидочная карта продуктового магазина.
В чате болталась пачка непрочитанных сообщений от непонятного «Мурзика». Довольно неожиданно. Если в вашем доме нет места для кота, с ним можно хотя бы переписываться.
Изучив профиль «Мурзика», Аня опознала на фото свою одноклассницу Таню — ту самую, которая завела младшим братьям профили «на вырост», лайкала свои скучные записи и была разоблачена. Таня вообще тихая, немного сонная, и послушать её, так она всё время занята. Что-то крайне необычное должно произойти, чтобы она начала забрасывать Аню сообщениями.
Сообщения были односложными, отправлены с промежутком от десяти минут до получаса:
«Привет, мы сегодня дома».
«Мои приболели. Сопли и кашель».
«Наелась чесноку, пью чай с мёдом, врача вызывать не стали, чтоб маме не брать больничный».
«Начинает першить в горле! Может быть, это из-за мёда?»
Конечно, они с Таней сдружились на почве младших. Общий жизненный опыт сближает. Аня пролистала переписку вверх. Жалобы, жалобы, жалобы. Одна поноет — другая посочувствует. По очереди.
Выяснилось, что старший из двух Таниных братьев ходит с Варей в одну группу детского сада, так что в переписке мелькали просьбы предупредить об опоздании или отсутствии, вопросы относительно поделок, праздников и физкультурной формы.
Каких-то интересных сообщений, вроде тех, которые пишут (уже почти не пишут, но писали же!) друг другу Аня и Полина, тут не было.
Чат с Полиной был заброшен: последняя запись датирована серединой сентября. В тот день Аня позвала Полину в гости, а та ответила: «Приду, если мелкую куда-то денешь». Интересно, это родители её против Вари настраивают или она сама, пообщавшись с юной диктаторшей, решила держаться подальше? Наверное, и то, и другое.
Истошный визг прервал размышления. Аня мгновенно вернулась к реальности и вскочила на ноги. Мама с коляской, сидевшая по правую руку, уже ушла. Детей на площадке стало меньше. Орал мальчик лет трёх. Сидел на земле и голосил, а рядом вилась его милая молодая мама, приговаривая: «Девочка сейчас покатается и вернёт».
Девочкой, конечно, была Варя. Она нарезала по площадке круги на ярко-синем самокате, колёса которого светились во время движения и напоминали Ане старый волчок, доставшийся от папы.
Не так просто оказалось догнать дерзкую гонщицу. Аня бросалась наперерез, но Варя резко сворачивала и ускользала от неё. На помощь пришла девочка лет семи. Она не справилась с управлением велосипедом и упала, перегородив путь, Варя круто развернулась, чтобы избежать аварии, и угодила в объятия сестры. Самокат не пострадал и был с миллионом извинений возвращён владельцу. Варя извиняться не стала. Высвободив руку, она отбежала в сторону и полезла по боковым гнутым скобам на самую высокую горку, с которой трое детей скатывали футбольный мяч.
Аня вернулась к чату с Полиной. Всё-таки это была переписка двух подруг, а не общение замотанных старших сестёр, как с Таней. И хоть от Мурзика приходили целые обоймы писем каждый день, а Полина замолчала после той реплики про «мелкую» (а может быть, это Аня на неё обиделась?), Аня бы сейчас с большим удовольствием пообщалась с Полиной.
«Ну и пообщайся!» — сказала она себе и написала:
«Мелкая забрала самокат у младенца! Ловили всей площадкой. Растим королеву бандитов!»
Новый крик со стороны горки отвлёк её от переписки.
На этот раз кричала чья-то бабушка. Оказалось, что Варя с двумя мальчишками затащили на горку малыша и запускают его вниз, как до этого — футбольный мяч!
Бабушка, которая кричала, была посторонней бабушкой. Бабушка малыша была более спокойная, она не видела ничего дурного в том, что большие взяли маленького в свою игру. Крикливая бабушка уверяла, что она давно уже следит за «вот этой девочкой» (Варей) и от неё надо держаться подальше.
Была бы Аня взрослой, она бы ответила: «Вот и держитесь подальше от этой девочки», но Варя и её друзья (включая ковыляющего следом малыша) уже умчались на другую горку.
Аня попыталась вспомнить себя в четыре года. Жаль, память не устроена как чат, где каждое сообщение снабжено датой и временем отправки. У Ани в голове перемешались картинки и ощущения. Ей точно не нравилось играть с незнакомыми детьми. Если на площадке не было Полины или кого-то из трёх-четырёх знакомых ребят, Аня предпочитала бегать одна.
То ли дело Варя!
Телефон завибрировал — пришло сообщение от Мурзика. Она включила братьям мультики, а сама села делать маникюр.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})А потом ответила Полина:
«А мы снимаем видеоблог. Это скучно, когда видеоблог не твой!»
«Видеоблог надо снимать у нас на детской площадке. Я Варя, мне четыре, я отбираю самокаты и сбрасываю детей с горки! А чего добился ты?»
«Может, её к психологу сводить? Мама говорит, она у вас гиперактивная, вы с ней наплачетесь».
«Уже водили. Сказал, что Варя нормальнее всех нас!»
Ну, это Аня соврала. Может, и не водили никуда Варю, но за то, что она нормальный ребёнок — можно поручиться. Варя отвечала на все вызовы детской площадки. Ане приходилось её спасать, но чаще — спасать от неё других детей. Хотя, если посмотреть, спасала она всё больше нервных взрослых, считавших, что Варя — чудовище, которое надо изолировать. Дети были от неё в восторге, как будто к ним на площадку с гастролями приехала Пеппи Длинныйчулок.