Варя переодевалась и рассказывала о том, что уже присмотрела пару велосипедов со скидкой и в выходные надо непременно за ними сгонять, пока всё не раскупили.
Аня разглядывала сестру: та ничуть не изменилась. И как только Полина уживается с ней?
Вскоре вернулась с работы мама, и бабушка позвала всех за стол.
— Сегодня фотографировали ту юную фигуристку, ну, чемпионку, — рассказывала за ужином мама, — смешно: она фигуристка, а рекламирует летнюю одежду. Хотели позвать теннисистку, но она на соревнованиях. И её никто не знает. То есть наш директор её не знает, а значит — никто.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Вот молодец девочка! — сказал дедушка таким тоном, словно он сам и был юной фигуристкой. — Шла к своей цели, старалась, трудилась. Стала чемпионкой. Теперь её все знают и фотографируют для рекламы.
— А чего добился ты? — поинтересовалась Варя и дружески пихнула локтем Полину.
Аня смотрела на своих родных и тихо возмущалась. Вот люди! Им младшего ребёнка подменили, и хоть бы что! Мама с папой работают себе как ни в чём не бывало. Дед геймерствует. Вот только бабушка выглядит печальнее обыкновенного. Поэтому после ужина Аня осталась с ней на кухне. Она часто так делала, даже если была не её очередь мыть посуду.
У них с бабушкой было одно общее тайное увлечение: чтение.
Бабушка увлекалась книгами страстно, но бессистемно, и эту страсть передала младшей внучке. Они покупали книги, выменивали их, спасали с помоек, уносили с библиотечных раздач. Если книга попала в дом, у неё уже не было шанса вырваться: разве что её обменяют на другую, более ценную.
Но коллекционировать книги — это просто милое чудачество. Куда хуже признаться, что ты их регулярно читаешь. И не для самообразования, как Варя, не чтобы работать ещё лучше и эффективнее, как мама. Просто для себя, для удовольствия. Цель чтения — чтение.
Бабушкина мама жила в очень тяжёлых условиях и всё время работала: на заводе, по дому, на дачном участке. Чтение она считала преступлением хуже лени. Бывает, сил нет, руки опускаются. А если есть силы читать — то можно пойти и вымыть пол!
Это бабушка научила Аню скрывать от всех своё увлечение, и правильно сделала. Одноклассники вряд ли полюбили бы её за это сильнее.
Обеспечивая друг другу первоклассное алиби, Аня и бабушка умудрялись иногда посвящать чтению по несколько часов в день, и никто из домашних об этом не догадывался. Да и зачем бы им знать, что помимо «официальной» книги, которая лежит на прикроватном столике, есть ещё по три-четыре тайных, которые читаются одновременно с «официальной».
Лучшие часы Аня с бабушкой проводили вдвоём на кухне, когда все домашние расходились по делам, а дедушка отправлялся в компьютерные миры. Тогда — кофе и какао на столе, книги в руках и уютный шелест страниц.
С Аней бабушка не стеснялась, могла читать по две книги за раз, положив рядом третью и четвёртую.
По-видимому, даже превратившись в Полину, Аня сохранила своё увлечение: весь день ей чего-то не хватало: ну конечно же, книги в руках! Как непривычно было ехать в метро, глядя по сторонам и читая рекламные объявления на стенах.
— Почитаем? — заговорщицки подмигнула бабушка и достала из тайной коробки две книжки. Незнакомые морщинки на её лице сразу разгладились. — Минут пятнадцать есть, пока подруга тебя не хватится. У них теперь с сестрой все разговоры о велосипедах, только бы гонять по улицам. Хотят в дом их притащить, а ведь это же грязь — туда-сюда возить по коридору. А кто мыть потом будет?
— В свободной комнате надо сделать библиотеку! — вдруг осенило Аню. — Чего книгам стоять по всей квартире?
— А если шкафы поставить лесенкой, то можно будет за ними спрятаться и читать в своё удовольствие! — добавила бабушка.
Она отложила книгу и, как видно, отчётливо представила себе всю картину. Аня тоже попыталась увидеть это: шкафы, стеллажи и полки, у стен и поперёк комнаты, как в библиотеке. А в дальнем углу, скрытые ото всех, стоят два кресла. Рядом с каждым — торшер, а между ними — столик, на котором дымятся две чашки.
— Пошли замерять! — подмигнула бабушка.
С рулеткой, ручкой и блокнотом они обошли всю комнату. Бабушка долго простукивала стены в поисках какой-нибудь ниши: в нише устроить гнездо было бы разумно. Несколько раз стена отзывалась новым звуком, но без общего плана квартиры разобраться было невозможно.
Чтобы мечта стала ещё ближе, Аня с бабушкой замерили все книжные шкафы: для начала в будущей библиотеке нужно будет расставить то, что есть, и уж потом докупать новую мебель.
Они входили в комнаты: к маме с папой, которые смотрели фильм, к Варе с Полиной, которые, склонившись над ноутбуком старшей сестры, выбирали велосипед, к дедушке, который раскладывал вечерний пасьянс. Они обмерили все книгохранилища в доме и, уставшие, отправились на кухню — высчитывать и вычерчивать.
Перестановка вдохновляла бабушку не меньше, чем чтение. Что уж говорить о перестановке, которая пойдёт на пользу чтению!
На большом листе бумаги они начертили точный план комнаты. Затем — вымерили и вырезали прямоугольники, изображавшие шкафы и полки.
Аня была полноправной участницей команды. Она спорила, ходила перемерять углы и стены, по-своему расставляла бумажные полки в бумажной библиотеке.
Дом постепенно затих: ни Аня, ни тем более бабушка на часы не смотрели. Интересно, а куда смотрели родители Полины? Наверное, решили, что дочка давно уже в своей комнате? Или до сих пор не вернулись? «Может, переселиться сюда насовсем, третьим ребёнком?» — подумала Аня.
Но гут ей в голову пришла идея расставить полки ёлочкой. Она сказала об этом бабушке. Бабушка хмыкнула, стряхнула модели полок с листа бумаги и стала раскладывать их иначе. Аня схватила рулетку и побежала в будущую библиотеку.
Она присела, чтобы замерить ширину плинтуса, а когда поднялась на ноги, напротив, на раскладушке, сидела, болтая ножками, её старая знакомая.
— Полночь, — сказала Лаура. — Оставляем желание?
Аня устроилась рядом, машинально скручивая несуществующую рулетку.
— Подожди, а как вышло, что я похожа на себя, а Полина — на себя? — спросила она.
— В роддоме вас подменили, всего-то дела.
— Но Полина старше меня почти на три месяца!
— Тебе пришлось родиться пораньше, а ей — попозже, — был ответ.
— Ты что, издеваешься?
— Ты что, опять недовольна?
Аня пошевелила пальцами: она и не заметила, как рулетка пропала из рук. Комната снова приобрела прежний вид.
Нет, так оставлять она не хочет. Вот если бы сама Аня дружила с Варей так, как смогла подружиться Полина! Наверное, будь Аня старшей, а Варя — младшей, ей удалось бы развить в сестре какое-то близкое увлечение. Хотя бы чтение!
— Оставляем желание? — нетерпеливо спросила Лаура.
— Подожди, нет. Так нечестно. Я хочу жить со своими. Отменяем это! Давай лучше я буду старшей сестрой, а Варя — младшей.
— Угу, — без энтузиазма кивнула Лаура. — В последний раз меня замуровали как раз после такого желания.
— Тут тоже жили сёстры?
— Братья. Взрослые. Но такие же дурные, как все остальные люди.
— Обещаю не замуровывать тебя! — сказала Аня. — Всё правда будет классно, если Варю сделать младшей. Вот увидишь! Пойду умоюсь, а ты колдуй потихоньку.
Засыпая, Аня думала о том, что у стены, на которой нарисован туалетный столик, можно поставить полки с книгами и устроить уголок для чтения.
Хочу быть старшей сестрой
Грохот, который разбудил Аню, мог произвести и рухнувший за окном инопланетный корабль, и вулкан, извергающийся на соседней улице. Но это всего лишь развалился недостроенный замок для кошечек-принцесс.