— Головой-то надо соображать! — рявкнул дедушка.
— Где ты нашла эту дрель? — спросил папа. — Она лет десять как сломана, я думал, мы давно её выбросили.
Аню отругали и отправили в детскую. Варя отказалась от полдника и заявила, что выйдет из комнаты только вместе с сестрой.
Когда с работы вернулась мама, она заглянула в нишу и сказала, что этот красивый натуральный кирпич можно использовать в интерьере. И Аню с Варей следует похвалить: они тонко чувствуют, какая часть квартиры нуждается в переменах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Бабушка с дедушкой объявили, что перемен в квартире и так слишком много, и удалились к себе.
Убедившись, что старшую сестру больше не наказывают, Варя побежала на кухню. А мама осталась с Аней.
— Что вас дёрнуло стены сворачивать? — спросила она. — И зачем тебе понадобились молоток и дрель?
— Мне кажется, там, за стеной, есть ещё комната. Вот, загляни в эту щель.
Мама приблизила лицо к стене, посмотрела в щель сначала одним глазом, потом другим.
— Там квартира соседей, — сказала она, обнимая дочку за плечо. — Какой-нибудь стенной шкаф, тёмный и пыльный. Ищешь потайную дверь в другой мир, как в сказках?
Ласково, но непреклонно мама увлекла её на кухню. И весь вечер была рядом. Бабушка с дедушкой закрылись у себя: бабушку особенно ранило то, что её внучка так неуважительно отнеслась к книгам. Ведь чтение — их общая страсть!
Варю выкупали, и она забыла о том, что её зовут принцесса Лаура. Теперь она была Акула-Каракула.
Папа с мамой унесли полку к себе, чтобы в выходные решить, вернуть её на место или облагородить нишу. Книги частично лежали на полу в детской, частично отправились к бабушке с дедушкой.
От Мурзика пришла пачка сообщений — несколько фотографий нового маникюра, приправленные жалобами на братьев.
Полина не написала ничего.
Мама уложила дочек спать и долго читала им перед сном «Золотой ключик». Хоть Аня давно выросла из этой книжки, она с удовольствием послушала, как мама читает вслух.
Когда в квартире погас свет, Аня выбралась из кровати и босиком побежала к нише в стене, за которой была её тайная комната. Прижавшись к холодному кирпичу, она скребла его ногтями и шептала в щель: «Лаура, я здесь! Спаси меня, Лаура!»
Стена не поддавалась, ответа не было.
«Вот Варя вырастет и за меня отомстит!» — в отчаянии подумала Аня и замахнулась для удара. Она точно разбила бы руку, если бы ненавистная стена не растворилась в воздухе. Аня провалилась внутрь, в свою новую комнату без окна, и плюхнулась животом на раскладушку.
Лаура где-то раздобыла кукольный стульчик и восседала на нём, вся золотая и серебряная, как новогодняя ёлка.
— Спасибо, что спасла меня оттуда! — протянула к ней руки Аня. — Ты действительно — добрая фея!
— От феи слышу, — фыркнула Лаура и положила ногу на ногу. — Благодари себя саму. Эта ниша — мои владения. Всегда так было, пока стену там не поставили. Ты оказалась, где надо и когда надо — и мы с тобой разговариваем. Ты, что ли, недовольна опять?
— Ты не сердишься? — Аня достала из-под подушки ночную футболку.
— Сержусь.
— Скажи, а почему Варе четыре года? Если я старшая сестра, а у нас разница в шесть лет.
— Ты же не уточнила, на сколько она должна быть младше. Я дала тебе фору. Шестилетняя она бы тебя уделала.
— Она и так почти… Зато пока я сидела на площадке, поняла, что мне нужно. Можно ведь стать популярной без особых усилий. Просто вести какой-нибудь канал на Ютьюбе. Коробочки разбирать. Мне вообще всё равно, только чтобы никакого смотра самодеятельности!
Аня положила одежду на столик. Лаура демонстративно подвинулась вместе со своим игрушечным стулом.
— Умнеешь на глазах, — проронила она. — Что-то ещё?
— Чтобы очень популярный канал и не надо ничего делать лучше всех! — мечтательно добавила Аня и плюхнулась на раскладушку.
— Исполняется, — кисло ответила Лаура.
— И не в ущерб никому из семьи! — Аня подняла голову от подушки. — Никаких тренеров за счёт Вариных репетиторов, слышишь?
— Полюбила сестричку? Малышка — прелесть, скажи? Помнишь себя в этом возрасте?
— Она, наверное, вправду будет учёным. Не хочу против науки быть. В нашей семье все за прогресс.
— Ну спи, спи, прогрессивная ты моя, — усмехнулась Лаура и вышла сквозь стену.
И хотя никуда на самом деле выйти она не могла, просто стала невидимой, Аня высунула из-под одеяла ноги, не опасаясь, что вредная золотая куколка во сне пощекочет ей пятки.
Хочу популярный канал
Кто в каникулы включает будильник? Точно не Аня. Опять Варя решила приучать младшую сестру к разумному распорядку дня?
Будильник жужжал. Потом к нему прибавилась музыка — где-то в комнате включилось радио. Потом Аня услышала мамин голос:
— Анюшка, вставать пора.
С детства она не называла её Анюшкой!
Аня открыла глаза: новая комната без окон, хорошо. Те же раскладушка и столик, но ещё и полка с книгами — здорово! По корешкам видно, что с самыми любимыми. На полке пиликает музыкальный центр.
Аня натянула домашний сарафан поверх ночной футболки и вышла в коридор. Варя — замечательная взрослая Варя — пробежала мимо, крикнув: «Я в душ, воду не берите!»
В доме — старые трубы и слабенькая газовая колонка. Когда в ванной принимают душ, на кухне нельзя включать воду, иначе душ станет ледяным, а Варя любит по утрам погреться.
На кухне бабушка беззвучно смотрела телевизор и пила кофе. Когда вошли Аня с мамой, она вежливо поздоровалась и ушла.
— Всё ещё сердится из-за хурмы, — покачала головой мама.
Аня окинула взглядом кухню. Всё как обычно, хурмы нигде нет. Видимо, мама её съела, а бабушка теперь сердится. Не похоже на неё, но вдруг у бабушки были какие-то планы на эту оранжевую гадость?
Хорошо мама сделала — хурму Аня просто ненавидит. Как будто пропитанную йодом вату жуёшь! Враг номер два — томатный суп, в три года её от него даже стошнило, но, если выбирать между хурмой и томатным супом, она, конечно, выбрала бы суп.
На завтрак была овсяная каша на кокосовом молоке. И какао. Это то, что Аня как раз очень любит.
Прибежала из душа Варя, на ходу схватила бутерброд, глянула Ане в тарелку и одобрительно произнесла:
— Правильно. Дайте человеку возможность хоть раз в день нормально поесть.
— Можно подумать, мы её голодом морим! — взвилась мама.
— Я тут читала одну статью, — помахивая бутербродом, сказала Варя, — короче, у неё может быть расстройство пищевого поведения из-за постоянного нервяка за обедом.
— Аня, ты нервничаешь за обедом? — спросила мама специальным тоном, не предполагавшим ответа «да».
— Э… нет, — сказала Аня.
— Вы не думайте, я не из зависти! — продолжала Варя. — Я бы сама на такое не подписалась точно. Это же всё равно закончится, и тогда ей придётся восстанавливать психику!
— Если такая заботливая, думала бы о её психике, когда ролик подруге отправляла!
— Лучше один раз пережить позор, чем стать рабом лайков! — отчеканила Варя. Залила кипятком пакетик чая и убежала к себе. К себе — то есть в их с Аней комнату.
Мама поставила посуду в посудомойку — ага, вот этого у них не было — и велела Ане быть готовой через пятнадцать минут.
В комнате, на раскладушке, лежали новые синие джинсы и футболка цвета фуксии с надписью «Моя сестра ест». Буквы были как бы небрежно написаны от руки — это называется каллиграфия, и надо долго стараться, чтобы получилось так естественно и легко. Папа иногда делает каллиграфические надписи для маминого рекламного агентства. Может быть, и эта — тоже его работа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Футболка была сшита точно по Аниной мерке. Не как обычные футболки с рекламными логотипами, которые болтаются на тебе, как парус в безветренную погоду. Джинсы — то, что надо, не слишком длинные, не слишком короткие. Вообще идеально всё! Аня оделась и подпрыгнула от радости. Она — звезда, у неё есть свой канал, и он популярный! Не зря Варя из зависти назвала её «рабом лайков».