Королева стала на колени у ее постели и горько зарыдала. Слезы так и капали из ее глаз. Одна горячая слеза упала на щеку девушки. Она проснулась и услышала, что говорит мать.

— Ах, моя доченька! Ты такая любящая и ласковая, неужели ты и вправду можешь приносить несчастье! Нет, нет, моя бедная Сантина, никогда я не назову тебя Сфортуной, что бы ни говорила старуха. Я никогда не прогоню тебя. Лучше мы будем делить с тобой все, что накличет твоя злая судьба.

Горько было слышать это юной королевне, но она лежала тихо, как мышка, и ничем не показала, что проснулась. Когда же мать, наплакавшись, задремала, Сантина встала, связала в узелок свои пожитки — старенькое платьице, гребенку да деревянную ложку, глянула в последний раз на спящих сестер и мать и покинула хинину.

До самого рассвета шла она лесом, а чуть поднялось солнце, вышла на равнину. Куда ни глянь, ни холмика, ни кустика, только один дом и возвышался на равнине. Королевна приблизилась к дому и заглянула в окно. Она увидела трех женщин, которые сидели за ткацкими станами и ткали. Одна ткала золотыми нитями, другая — серебряными, а третья, ткала алой нитью по синей основе. Под искусными пальцами мастериц нити ложились такими красивыми узорами, что королевна не могла отвести глаз.

Вдруг та, что ткала золотом, подняла голову и заметила девушку. Ткачиха встала и открыла дверь.

— Не хочешь ли войти? — спросила она.

— Если позволите, — ответила королевна.

— А как тебя зовут?

Королевна подумала: «Если я и вправду приношу неудачу, пусть меня и зовут Неудачей — Сфортуной».

Так она и сказала ткачихам, а потом добавила:

— Оставите меня в этом доме, — буду вам прислуживать. А не оставите, — пойду дальше.

— Ну что ж, — сказали ткачихи. — Оставайся.

И Сфортуна принялась за работу. Она подмела пол, развела огонь в очаге и начала стряпать.

К полудню обед был готов. Ткачихи поели, похвалили искусную повариху и снова уселись за станы.

Когда солнце стало клониться к закату, старшая из мастериц, та, что ткала синие и алые узоры, сказала:

— Сегодня мы приглашены в гости. Путь туда не близкий, и вернемся мы только к утру. Хорошенько охраняй без нас дом. Ведь пряжа наша сделана из серебра, золота и шелка, а ткани, что сходят с наших станов, заказал сам король для свадебных нарядов невесты. Запри дверь за нами на засов, а мы еще снаружи навесим большой замок.

Ткачихи надели праздничные платья и ушли.

Сфортуна все чистенько прибрала, вымыла посуду, потом положила в угол соломенный тюфячок и, задув свечу, заснула.

Проснулась она ровно в полночь. Ей показалось, будто кто-то ходит по комнате. Что-то звякало и шуршало.

— Кто там? — вскрикнула девушка.

В ответ из темноты послышался скрипучий старушечий голос:

— Это я, твоя судьба. Утром увидишь, какой хорошенький подарочек я тебе приготовила. — И судьба пронзительно захихикала.

Потом все стихло. Сфортуна подумала: «Дверь крепко заперта изнутри и снаружи, никому не войти в дом. Верно, мне это снится».

Подумала так, повернулась на другой бок и закрыла глаза.

Утром вернулись ткачихи и громко застучали в дверь.

Королевна вскочила и открыла хозяйкам. Луч солнца ворвался в комнату. Сфортуна побледнела, ткачихи так и ахнули. Дорогая пряжа была спутана и изорвана, а золотые и серебряные ткани изрезаны на куски. Вот что наделала злая судьба Сфортуны.

— Ах, негодница! — закричали ткачихи на бедную девушку. — Так-то ты платишь за нашу доброту! Убирайся вон!

Пинки и толчки посыпались градом.

И вот снова молодая королевна бредет, сама не зная куда.

К вечеру пришла она в какое-то селение. Во всех окнах уже светились приветливые огоньки. В этот час семья собирается у очага за ужином после дня, проведенного за работой. Но ни в одном из этих домов нет места для Сфортуны. Она так и не решилась постучаться в какую-нибудь дверь. Сфортуна добрела до площади и села на каменную ступеньку крыльца богатого дома.

Скоро хозяин вышел закрывать ставни и увидел девушку.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— У меня больше нет сил идти, — ответила Сфортуна. — Пожалуйста, не прогоняйте меня.

— Ты, девчонка, видно, не знаешь, с кем имеешь дело. Ведь я поставляю вино самому королю. Я не могу позволить тебе сидеть здесь на ступеньках. Вставай и входи в дом.

Сфортуна вошла.

— Залезай на эти бочки с вином и спи, — сказал хозяин. — Им ничего не сделается, это простое вино. А то, что приготовлено к свадьбе короля, запечатано в десяти бочонках и хранится вот тут, в погребе.

И хозяин хвастливо постучал по дверце люка в полу.

Уставшая Сфортуна крепко заснула. Под утро ей приснился удивительный сон. Будто она сидит над ручьем. Ручей бежит по камешкам, журчит и лепечет, как ребенок. Его бы песенку слушать да слушать, а Сфортуне почему-то страшно.

Тут она проснулась в испуге и вдруг услышала, как кто-то бормочет скрипучим голосом:

— Десять красных ручейков, собирайтесь в озеро! Я свое дело знаю, а девчонке от меня не отвязаться.

Бедная Сфортуна поняла, что ее злая судьба опять натворила беды. Королевна громко закричала:

— На помощь! На помощь!

Прибежал заспанный хозяин со свечой. И что же он увидел? Никого в лавке нет, кроме девушки. Крышка люка откинута. В погребе так и плещется вино. Десять пустых бочонков плавают сверху.

Что могла сказать бедная Сфортуна! Молча она вытерпела брань и побои.

Вдоволь накричавшись, хозяин вытолкал ее за дверь.

Заливаясь горькими слезами, Сфортуна опять побрела, куда глаза глядят. К полудню она вышла на берег речки и увидела женщину, стиравшую белье.

— Э, — сказала женщина, — к прачке Франчиске пришла помощница. Не так ли, девушка?

— Если вы позволите, — ответила Сфортуна, я охотно помогу вам.

— Ну, так берись за дело, — сказала прачка Франчиска. — Я буду намыливать, а ты полощи.

Живо пошла у них работа. Солнце еще не устало припекать, а белье уже было все развешано. Только оно подсохло, Сфортуна уселась на траве и начала штопать дырки. Принялась помогать ей и Франчиска, но у нее выходило куда хуже.

— Подумать только, — сказала прачка, — двадцать лет я стираю и штопаю белье нашему молодому королю и всегда думала, что никто на свете не может сделать это лучше меня. А теперь я вижу, что гожусь тебе в подмастерья. Вот что, дитя, оставайся жить со мной.

— Ах, добрая женщина, — ответила девушка, — я не смею даже переступить порог твоего дома. Недаром я прозываюсь Сфортуной. Моя злая судьба насылает несчастья на меня и на дом, в который я вхожу.

— Ну, это пустяки! — сказала Франчиска. — Судьба, конечно, особа важная. Да ведь и человек не флюгер, чтобы вертеться, куда ветер подует. Можно и против ветра повернуть, можно и злую судьбу подобрее сделать. Посиди здесь, я скоро вернусь.

Не прошло и часа, как прачка вернулась. Она принесла два больших румяных кренделя.

— Возьми эти крендели, — сказала она Сфортуне, — и иди вниз по течению речки. Речка приведет тебя к морю. Стань на берегу моря и позови мою судьбу.

— Как же можно позвать судьбу? — удивилась Сфортуна.

— Да очень просто. Крикни погромче: «Ого-го-го! Судьба Франчиски-и-и!» И так три раза. Тут моя судьба и покажется. Ты с ней обойдись повежливей, ну да, впрочем, тебя этому учить не надо. Отдай моей судьбе один крендель, поклонись от меня да расспроси ее, как разыскать твою судьбу. Второй крендель подари своей судьбе.

Шла, шла Сфортуна и вышла к берегу моря. Три раза позвала она судьбу Франчиски, и та появилась перед ней.

— Синьора судьба Франчиски! Франчиска посылает вам привет и вот этот крендель. И еще, если будет на то ваша милость, научите, как мне разыскать мою судьбу.

— Научить я тебя могу, — сказала судьба Франчиски. — Только ты этой встрече не обрадуешься. Твоя судьба презлая старушонка. Но если хочешь, слушай. Видишь вьючную тропинку, ведущую в горы? Ступай по ней. Как дойдешь до ущелья, сверни в первую расселину между скалами. В самом темном углу стоит печка, у печки хлопочет старуха. Это и есть твоя судьба. А уж разговаривай там, как сама знаешь, потому что с ней и сам черт сговориться не может.