Но и это еще не все. Самое трудное- научиться добрые дела делать. Бороться со злом мы еще как-то умеем, да что там говорить, нас почти было научили и за мир бороться. А вот когда зло уже в конвульсиях бьется на глазах у гордого победителя, тут главное успеть что-то этакое доброе ввернуть- то ли маленьких дракошек в примерные помощники общества воспитать, то ли Бабу Ягу заставить камни в продукты вкусные превращать, сирен в оперу определить, а Соловья-разбойника- за птичками ухаживать и путникам дорогу свистом указывать. Тогда и сказка, глядишь, другая получится, веселее что ли, радостнее.

Не верю! — скажете вы. Но на каждого Берлиоза найдется свой Воланд, который сверкая разноцветными глазами, обязательно произнесет сакраментальную фразу про воздаяние по вере, и тут уже вам снова придется выбирать, катиться ли вашей голове по промасленным трамвайным рельсам или лететь вслед за Бегемотом.

Долго ли, коротко ли, умеючи ли, играючи ли, в настроении или без, шел одинокий Путник по дороге, расстелившейся темной змейкой среди бело-желтых весенних полей, зеленых дубрав, волшебных искрящихся ручьев и порхающих над всем этим бабочек. Путник был одет в белые одежды; за плечом у него пряталась дорожная сума со всем необходимым, то есть совершенно пустая, из которой, однако, по мере надобности можно было вытащить все что угодно; его шаг был абсолютно беззаботным и вместе с тем уверенным, один глаз серым и печальным, другой — голубым и насмешливым. Так он и шел, то приближаясь, то удаляясь от больших и маленьких городов со всеми их жителями и чудесами.

И вот однажды….. "И вот однажды", — подумал наш Путник, — "однажды я приду в тот город, где я смогу жить как все люди". Не то чтобы ему было плохо жить не как все люди, но он всегда любил учиться тому, чего раньше не умел. В предвкушении новых впечатлений наш герой сощурил свои разноцветные глаза и вгляделся вдаль, причем правый глаз смотрел с радостным нетерпением, а левый немножко недоверчиво и рассеяно. Да и, честно говоря, были на то причины. На горизонте поднимал свои шпили новый город, незнакомый город, город со множеством неизведанных улиц и закоулков, домиков и домишек, город, коты которого еще ни разу не разбегались, пугаясь незнакомых шагов Путника, а собаки ни разу не принюхивались к его суме в надежде разделить с ее хозяином завтрак. Путник подходил все ближе и ближе к резным воротам города, постепенно превращаясь из Путника в Гостя.

И вот Гость шагнул по ту сторону от резных ворот. Тут все было не так, как в других городах: улицы светлее, мужчины добрее, женщины красивее, фрукты вкуснее, а воздух слаже. Гость не спеша продвигался вглубь чудесного города. Любой здравомыслящий гость сразу бы начал заботиться о своем ночлеге и пропитании. Но только не наш герой. Он не умел заботиться и волноваться (хотя и страстно стремился научиться), поэтому ему только и оставалось, что спокойно следовать своим путем, бегло скользя взглядом по окружающим его красотам. И вот взгляд Гостя остановился на фонтане с необычайно искрящейся водой. Он свернул с уютной улочки, по которой шел и сразу попал на площадь с фонтаном. Засмотревшись на сверкающую воду, юноша вдруг понял, что очень устал, и подчинившись своему ощущению присел рядом так, чтобы можно было не отрывать взгляд от чудесных струй.

— Здравствуй, Путник! — вдруг сказал фонтан.

— Здравствуй, фонтан! — ответил Гость. Его ничуть не удивило такое поведение фонтана. Он удивился бы скорее молчанию.

— Я знаю, чего ты хочешь — фонтан явно не любил долгих вступлений.

— Я тоже это знаю — не растерялся Гость, — но только как достичь желаемого?

— Ты хочешь быть таким как все, что ж, это легко — стань таким как все, занимайся теми же ремеслами, что и они, ешь их еду, живи их жизнью — ответил фонтан.

— Но я не могу! — огорчился Гость, — Я все делаю по-своему. — потом, вспомнив свои добрые ожидания от этого волшебного города, добавил- Но я попробую… Ведь здесь так красиво…

Так и случилось, что наш герой перепробовал множество городских ремесел. Сначала, правда, ему пришлось не сладко. Например, когда он пошел работать к кузнецу, то ведомый своей фантазией и непохожестью, подковал не только всех лошадей, но и кур с петухами, а также самих кузнецов тоже. Еще долгое время после того в городе стоял ужасный шум — все гремели подковами, проходя по булыжникам мостовых. Но вспомнив свое рвение быть таким как все, он начал прилежно исправлять все содеянное. Сняв подковы с уже привыкших к ним кузнецов и кур, он стал подумывать об освоении следующих ремесел.

Портняжное дело ему давалось просто восхитительно, он стал самым модным портным в городе, к нему на примерку стали захаживать даже царственные особы. Но вот беда — в самый неподходящий момент, а именно когда Его Величество устраивал бал с приглашением заморских гостей, тяга к непохожести сыграла свою роль, и новоявленный портной нашил всем платья невиданных фасонов, которые, что было хуже всего, оголяли по своему желанию любую часть тела их носившего. Гостя чуть не выгнали со скандалом из города, но он сумел искупить свою вину тем, что придумал женские колготки, которые умели гладить ноги своих обладательниц, и открыл пару фабрик по их производству.

Побывав в роли еще полдюжины разных персонажей, Гость мастерски научился превращать свою неуемную фантазию в понятные всем безделушки. Он неоднократно посещал фонтан, стремясь узнать, что же ему делать с этим всем дальше. Но фонтан долгое время молчал. Молчал, пока не заговорил:

— Хочешь чего-то нового? — спросил фонтан, разбрызгивая в радугу струи искрящейся воды.

— Хочешь отдохнуть, наверное? — добавил, как будто задумавшись, источник волшебной воды.

И несмотря на то, что наш герой никогда не уставал — у него было слишком много дел для этого, он неожиданно для себя уверенно сказал:

— Да, хочу отдохнуть!

Фонтан зажурчал:

— Прекрасное решение! Тогда отдыхай как все!

"Но…" — хотел было возразить Гость, а потом решил, что говорить "Но" не имеет никакого смысла, если у тебя есть возможность сказать "Да". Так и оказалось у него в голове "Да" вместо "Но", с чем он и отправился на новое поприще ПРАЗДНИКА.

Отдыхать, как все, оказалось еще тяжелее, чем работать, как все. Приходилось заставлять себя петь, когда хотелось спать, и спать, когда хотелось есть. Его жалкие попытки устроить отдых в понедельник могли бы привести к еще более драматическому исходу, чем самопроизвольно оголяющие платья, не устрой обладательницы гладящих колготок демонстрацию в защиту прав отдыхающих в понедельник. Это его и спасло, но по своей наивности он продолжал совершать нелепицы. Например, на так свято чтимый Новый год, он, вместо того, чтобы украсить свой дом свежеспиленной елкой, вырастил в кадке яблоню, а на Пасху вместо куриных яиц раскрасил крокодильи. Правда, яблоки оказались вкусными, и все к нему стали приходить в гости, чтобы полакомиться ими, а крокодильи яйца выросли в крокодильчиков, те в свою очередь — в добрых и симпатичных молодых крокодилов, которые заигрывали с девушками, исполняя им затейливые мелодии на ксилофонах.

Свой день рождения Гость вообще не умел отмечать. То есть, он его отмечал, конечно, но как-то сбивчиво. Например, мог это делать три раза на неделе, а мог вообще забыть об этом празднике и весь день проваляться в скошенных одуванчиках, напевая только что придуманный незатейливый мотив. Но и от этого его отучили жители чудесного города. Ему не пришлось даже заглаживать свои странности другими поступками — он обнаружил, что к правилам можно привыкнуть и относиться к ним как к своим желаниям. Но и освоив секрет под названием "привычка", он все равно не мог быть таким, как все. Его серый глаз становился все более и более печальным, а голубой смотрел уже скорее не насмешливо, а слегка иронично.

На этом этапе Гостя и застало третье повеление фонтана: УБИТЬ ДРАКОНА. Фонтан ничего не объяснил, просто сказал "убить дракона" и все тут. Самое удивительное было то, что жители города никогда ни разу не упоминали о драконе, который их узурпировал, или ел соседей, или приставал с нескромными требованиями выходить за него замуж.

Но Гость решил выяснить эту загадку. Он начал ходить по домам и расспрашивать людей о драконе. И снова ждало его удивление: оказалось, что в каждом доме был свой дракон! А иногда даже несколько. И все они были невидимыми! Чужой человек, попав в дом, никогда бы не сумел заметить этих дракончиков, их видели только хозяева дома. Каждый дракошка носил свое имя. Там были Драконы Жадности, Драконы Злости, Драконы Скорби и Печали, Дракончики Раздражительности и Невостребованности, Дракошки Страха и Лени. Гость был в растерянности — он не мог убить тех, кого не видел. Был только один выход — точь-в-точь повторять все, что делают и говорят хозяева, чтобы драконы, дракончики и дракошки перестали прятаться и стали видимыми и для него тоже.