Ариэль не могла понять, что с ним произошло. Был ли он замешан в похищении? Должна ли она бояться? Неужели она совершила ошибку, отпустив его?

Наконец она спросила.

– Как долго ты здесь? Кто сделал с тобой такое?

– Я точно знаю, почему ты здесь, принцесса, – в его низком голосе чувствовались почтенный возраст и усталость. Он снял с выступа скалы ожерелье и с восхищением погладил амулет на нём. Затем снова обратился к Ариэль своим томным голосом. – Воды говорят. Они сказали мне, что Малу похитили.

Он знает. Ариэль прищурилась. Может быть, он вообще не имел к этому никакого отношения? Но как же водоросли и печать?

– Мне нужно, чтобы ты рассказал мне, что ты знаешь об исчезновении Малы. У меня есть основания полагать, что ты взломал защитный барьер вокруг Керинейского дворца, и забрал её... против... воли.

Чем больше Ариэль говорила, тем больше ей становилось не по себе. Её слова не трогали его. Иека только вертел ожерелье в плавниках и молчал. Он выглядел таким грустным и вялым. Мог ли он действительно быть похитителем? Или хотя бы сообщником?

Этот момент показался таким знакомым. Она уже была в ситуации, когда ожидала худшего от морского чудовища, потому что было принято их опасаться. Но её интуиция не ошибалась, и сейчас она говорила ей, что Иека не представляет угрозы. Ему было что-то известно, но в чём толк бросаться обвинениями. Она села на камень рядом с Некой.

– Или... может быть, тебе что-то известно. Любая информация может быть полезной, – добавила Ариэль уже более мягким тоном. – Позволь выслушать тебя.

– Я просто скучаю по ней, понимаешь?

– Подожди, по Мале? Ты расстроен из-за Малы?

– Я болван, знаю. Полагаю, это не то, чего ты ожидала. Обычно я держусь стойко, чтобы покрасоваться перед народом, но... сейчас... – Его голова поникла. – Я просто не могу скрыть то, что я чувствую.

Ариэль покачала головой, пытаясь переварить его слова. Он скучал по Мале. По-настоящему скучал. Она была его защитницей, так что Ариэль решила, что это вполне могло быть правдой. Он не мог быть похитителем. Ариэль мысленно вычеркнула его из списка.

– Она обычно делала так... ну, знаешь, улыбалась. И... и в этих припухлостях налицо появлялись маленькие кратеры.

– На щеках?

– Щёки, да, – его губы растянулись ещё больше, обнажив новые ряды зубов. Но в складках вокруг глаз появились отблески доброты. В этот момент Ариэль не могла поверить своим ушам и глазам. Вода не исчезла под её хвостом, но она могла поклясться, что это так. Иека... это существо... страшный монстр... он...

– Ты любишь мою сестру.

– Это очевидно, да?

– А народ Чейна знает?

– Сплетни распространяются быстро. Кое-кто в курсе, я уверен.

У Ариэль было столько вопросов, но Иека устроился на камне рядом с ней, лёгкая ухмылка появилась на его лице, и он предался воспоминаниям.

– Я сказал ей, что народ узнает. Что мы должны сделать всё правильно и обратиться к королю. Но она сказала, что это было бы напрасной тратой времени.

Сделать всё правильно?

– Мы просто хотели быть вместе, понимаешь? – продолжил монстр. – Боже, это так приятно – просто рассказать обо всём кому-то.

Быть вместе? Ариэль поднялась с камня. Он действительно говорил то, что она слышала?

– Подожди, к чему ты клонишь?

– Мала и я, мы... мы сбежали.

Ариэль облокотилась на скалу. Чудовище и русалка оберегают каждое из семи морей, им запрещено любить, запрещено покидать свои королевства. Она запустила руки в волосы. О чём он говорил? Что они натворили?

Устройство нашего мира подвергается испытаниям. Русалка и морское чудовище нарушают равновесие. Ариэль ухватилась за камень рядом собой, просто чтобы убедиться, что её не унесло течением. Слова Толума внезапно обрели смысл.

– Мы планировали сохранить это в секрете до поры до времени, принцесса. Мы так хотели официально быть вместе и не понимали, почему это невозможно. Поэтому поступили, как хотели. Король...

– Я совершенно согласна, – сказала Ариэль.

– Стой, правда? – удивился Иека.

– Да.

Ариэль действительно не могла придумать ни одной причины, по которой договор имел смысл. Особенно теперь, когда она столько увидела своими глазами. Отец посчитал бы её наивной, но он не видел дальше своего носа! Не было причин полагать, что из всех морских чудовищ только резиденты заслуживают доверия. И если её сестра влюблена в Иеку или в кого-либо ещё из них, Ариэль не могла понять, почему им нельзя позволить быть вместе. Это было неразумно. Договор был заключён давно, отец следовал ему, но правила придумали далёкие предки. Их вынудил страх, желание создать барьер между чудовищами и русалками. Но теперь власть в руках короля Тритона, и он должен видеть, что для такой несправедливости не было причин.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Кто уже знает? – спросила Ариэль.

– Никто не должен узнать, – ответил Иека.

– О, отец... когда ему станет известно... – Ариэль прервала мысль.

Он слетит с катушек. Принцесса тайно вышла замуж за своего резидента! Вышла замуж. Но всё это не относилось напрямую к самой важной проблеме. Сначала Ариэль должна найти Малу. Она снова перебирала по крупицам всё, что знала. Картина никак не складывалась воедино. Эта водоросль росла в Чейне, но народ любил Малу. Её резидент единственный, кто мог сломать печать. Она обхватила руками голову. Думай!

– Я просто пытался защитить её, – сказал Иека и печально покачал головой. – Разве ты не видишь? – Его голос сорвался, и Ариэль придвинулась ближе, чтобы утешительно погладить его по плавнику. – Я не знал, что он меня обманет!

– Подожди. Кто?

– Я не знал... Как только я сделал всё, что он сказал мне, – его голос повысился, гремя в скалистом жилище, – он связал меня и затащил сюда.

– О ком ты говоришь?

Вместо ответа Иека двинулся к кусту водорослей, проросших между камней. Он достал оттуда какой-то предмет и подал Ариэль. Они увидела водоросль, точь-в-точь такую же, как та, на которой Мала оставила послание.

– Так это был ты? Ты написал записку.

– Я не знал, для чего она. Я приплыл к нему, чтобы поговорить с ним о нас с Малой. Я надеялся, можно найти способ, чтобы нам не прятаться в подполье. Я доверял ему. Но он набросился на меня, отчитал за нарушение такого священного правила. Затем он пообещал, что сохранит наш секрет от короля, если я напишу для него это послание почерком Малы. Мы так долго работали вместе, я умею писать, как она. И я сделал, как он просил. Тогда он обмолвился, что у него есть какой-то план. Я понял, что меня обманули, и хотел использовать свой дар, но он поднял какой-то стеклянный шар, и меня самого парализовало. Затем он связал меня, пока я был слаб. К тому времени, когда паралич прошёл, его уже давно не было. – Гигантские плечи Иеки затряслись. Ариэль не могла произнести ни слова. – Он бросил меня здесь. Мимо проплывали морские жители. Они нс смогли развязать меня и пообещали позвать на помощь, но так и не вернулись. Но пока они были здесь, они сообщили мне печальную новость о ней. Я... я чувствовал себя так плохо. Я так виноват. Моя записка погубила сё. Он использовал меня, чтобы причинить ей боль, и я никогда не смогу простить себя.

– Стой, стой. Подожди. Кто обманул тебя? Кто всё это сделал?

Иеку поднял глаза на Ариэль.

– Правая рука короля – Усенгу.

Глава 17

Усенгу?

Ариэль каждой клеткой тела почувствовала, что мир вокруг начал вращаться с бешеной скоростью. Она закрыла глаза в надежде, что это поможет ей найти опору.

– Я не понимаю, – наконец смогла выговорить Ариэль. – Я знаю Усенгу с тех пор, как была мальком. Ты говоришь, что он похитил Малу?

– Мне жаль, что я принёс тебе плохие новости, принцесса, – сказал Иека.

Ариэль застыла в недоумении, она всё ещё не верила своим ушам.

– Усенгу всегда был верен только королю, он преданно поклонялся престолу и трезубцу, – продолжил Иека. – Честно говоря, когда он заставил меня написать записку, я не понимал, что он замышляет что-то дурное. Его просьба не казалась мне зловещей. Я думал, это игра или шутка. Всё, что он сказал, это то, что некоторым его друзьям нужен урок истории. Оглядываясь назад, я понимаю, каким наивным я был.