Всё было бы совсем иначе, если бы мама была жива. Всё было бы иначе. Ариэль покачала головой, и перед её глазами встал лик матери. Вынести всё это было слишком тяжело. Нужно встать, пошевелиться, сделать хоть что-то, прежде чем её разорвёт на части.

– Я не могу... Я не могу... – Ариэль довела себя до полного помешательства. Она опустилась на пол, стянула с кровати одеяло из морской травы, то самое, которое сшила для неё мама, и укуталась поплотнее. Ариэль закрыла глаза и представила, что это мама заключила её в свои тёплые объятия. Она представляла, как прижимается к ней, и на минуту ей даже стало спокойнее.

– Я не могу ничего сделать без тебя, мама, – слова сорвались с её губ прежде, чем она поняла, что говорит вслух. – Я не знаю, как я продержалась так долго. – Ариэль не могла унять боль. Её сердце разрывалось, и она не могла с этим справиться. – Но я больше не могу без тебя. Я... я думала, что отыщу Малу, и скучать по тебе будет не так больно. Но я не могу вынести этой ноши. Я скучаю по вам обеим, и я ничего не могу сделать, чтобы это исправить. Ничего!

Ей уже не хватало сил сидеть прямо, поэтому она легла на пол, свернувшись калачиком. Ариэль обняла свой хвост. Крепко-крепко, как представляла себе объятия мамы.

– Мамы больше нет, – обречённо пробормотала она, растирая запястья. Но звук собственного голоса вырвал её из грёз. Она приподнялась на локтях. – Я не могу вернуть её.

Она озвучила правду, терзавшую её долгие годы. Ариэль была уверена, что её семья не встретила горе лицом к лицу, не прожила его. Но примирилась ли она с ним сама? Вовсе нет.

Правда сломила её. И вместе с тем ей стало спокойнее.

Ариэль поднялась и посмотрела на себя в зеркало. Как она могла быть такой слепой? Смерть её матери тяжелым грузом давила на её плечи. Как и мама, она коллекционировала всё, что найдёт на дне. Она постоянно видела в себе те черты, которые напоминали ей маму: её волосы, изгиб губ. Ариэль погладила камешек на запястье. Она не могла точно вспомнить лицо мамы, но всё ещё помнила её песни. Ариэль часто напевала их и представляла, что слышит голос матери.

– Мама любила петь, – сказала себе Ариэль. Она открыла шкатулку с воспоминаниями, которую не решалась трогать до сей поры. Как будто её вовсе не было. – Она всегда пела. – Ариэль всё ещё не могла представить себе её лицо, но почти чувствовала её запах, когда закрывала глаза. – Это всегда были одни и те же песни.

Она запела. И пела всё громче, растирая руки, но, несмотря на печаль в душе, на лице Ариэль постепенно расползалась улыбка.

Мамы больше нет.

Ариэль закрыла шкатулку и представила себе ещё одну. Её руки задрожали при мысли, что её тоже придётся открыть. Но теперь она знала, что должна это сделать, иначе окажется в тюрьме похуже, чем её комната.

«Скажи эти слова, Ариэль».

– Мамы больше нет, – на этот раз слова дались чуть легче. – И... – она впилась ногтями в стол. – И это не моя вина. Как и похищение Малы.

Ариэль не была в этом виновата, хотя и взвалила всё на свои плечи. Это не значит, что искать Малу было ошибкой. Ариэль знала, что она всё делала правильно, только теперь она могла признать, что делала это из тоски по маме.

Ариэль потянула за камень на своём браслете и покрутила его в пальцах, представляя тот день, когда отец надел его ей на запястье. Так часто морские жители говорили ей, как она похожа на маму. Ариэль открыла глаза и уставилась на девушку в зеркале. Она убрала с лица сбившиеся пряди волос и расправила плечи. Ариэль была полна решимости. Мать передала Ариэль свой решительный дух, свою любовь ко всему живому, свою смелость исследовать неизвестное. Хотя Ариэль с трудом помнила её, она поняла, как они были похожи. И, возможно, она могла бы найти утешение в своей потере, оказав маме честь. Оставаясь верной своему сердцу странницы. Доверяя самой себе.

Так или иначе, Ариэль спасёт Малу.

Но не для того, чтобы заглушить горе от потери матери. А в её честь.

Стук в дверь прервал её размышления. Зачем стража стучится к ней? Её и так уже держали в плену.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Открывай, – послышался знакомый голос.

Либо у дежурного охранника сильная простуда, либо это была...

Ариэль резко распахнула дверь.

– Индира? Каспия? – Помимо сестёр за дверью она увидела отряд стражников размером не больше мизинца Ариэль. Они размахивали руками и что-то вопили тоненькими голосами под стать их крошечным телам. – Как...

– Тсс! – Индира и Каспия собрали весь отряд в ладони и шмыгнули в комнату.

– Как вам?.. – снова попыталась выяснить Ариэль. Каспия подмигнула и опустила стражников в банку на столе сестры. Крошечные рыбы-меч водили из стороны в сторону своими острыми носами, размахивали руками, но все, что можно было услышать, – лишь тихие писки.

– О, морской бог, ты уменьшила их своей песней? – догадалась Ариэль. Она зажмурилась и снова открыла глаза, чтобы убедиться, что это всё не сон.

– Это всё Каспия – мисс Я-Всегда-Следую-Правилам, – усмехнулась Индира.

– Я не понимаю. Что вы двое здесь делаете? – спросила Ариэль.

– Мы здесь, чтобы вызволить тебя!

Глава 19

Каспия начала рассказ первой.

– Мы услышали какой-то шум, решили посмотреть, в чём дело, и увидели, как ты в гневе врываешься в зал к отцу. Я уплыла, но...

– Я начала слушать, – Индира подплыла ближе. – И, когда я услышала, как ты упомянула печать и водоросли от Иеки, а он всё равно не захотел слушать, я позвала Каспию. Мы тебе верим!

Ариэль опешила.

– Подождите, вы... Правда? – голова Ариэль потяжелела. Она, должно быть, неправильно их расслышала.

– Послушай, малёк, – продолжала Каспия. Это прозвище было для Ариэль самым ненавистным, но, если они действительно здесь, чтобы помочь, пусть называют её как им заблагорассудится.

– Я знаю, что у нас были разногласия, – сказала Индира, – но мы никогда не видели, чтобы кто-то так противостоял отцу.

– Поэтому мы решили, что ты, должно быть, настроена серьёзно, – добавила Каспия.

– И когда мы начали прислушиваться к тому, что ты говоришь... Боже мой, малёк, если ты права и отец ничего не предпримет, Малу убьют! – Индира вздрогнула.

Каспия кивнула в знак согласия.

– Поверь, нам не всё равно. Ну, она, конечно, раздражает нас и всё такое, но она наша сестра.

Ариэль обняла их.

– Не могу поверить!

В каком-то непривычном порыве доброты они обняли её в ответ. На большее она и не надеялась. Это всё, о чём Ариэль только могла мечтать.

– Но ты должна сказать нам, откуда Иека знает так много обо всём, что случилось с Малой? – спросила Каспия.

Ариэль прикусила губу. Она не могла рассказать им об отношениях Малы и Иеки. Нельзя было рисковать.

– Мала просто очень дружила со своим резидентом, и Иека далеко не такой страшный, как все говорят.

Каспия и Индира удивлённо уставились на младшую сестру.

– То есть ты... разговаривала с ним?

– Прямо вот... вблизи?

Ариэль с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза. Её сестры так похожи на отца. Но, к счастью, менее упрямы.

– Перестаньте. У нас не так много времени. Но, когда всё разрешится и Мала вернётся домой, ты сядешь и послушаешь её рассказ о том, какой Иека милый и дружелюбный. В любом случае нам нужно решить, как привести Усенгу сюда, но чтобы он не догадался, что нам что-то известно. Я подумала, если отец созовёт экстренное заседание совета делегатов, это будет звучать как хороший предлог.

– Хм, – Индира помахала хвостом. – Каспия может подделать послание отца. Передадим королевскому глашатаю, что король созвал экстренное совещание, и пусть он немедленно сообщит об этом всему королевству.

– Ты можешь это сделать? – Ариэль повернулась к Каспии. Она уже второй раз за утро не могла поверить своим ушам.

– Ха, да я запросто могу подделать квадратные каракули отца. – Каспия пошевелила тонкими пальцами.