Где же Вагик видел эту невообразимую живность? А, в подполье! Подсознатель назвал её Непонятницей. Здесь она чувствовала себя привольно, и Вагик мог рассмотреть её как следует.

– Непонятные дела творятся вокруг… – пропыхтела Непонятница.

Вслух пропыхтела или только подумала – с этой телепатией не разберёшься. Интересно, бывает телепатия с пыхтением?..

– Только и понятно, что всё непонятно, – продолжала пыхтеть Непонятница. – Непонятные дела творятся вокруг…

– И удивительные!.. – добавила, вынырнув невесть откуда, Удивина. Глаза её так и бегали, высматривая необычности.

– Непонятные дела, удивительные, – подхватил ещё один голос. – Это так, что и говорить. Вот только что тут хорошего? Уж лучше, чтобы всё было ясно и понятно. Правда, Вагик?

Рассундук застал Вагика врасплох своим вопросом. Конечно, легче, когда вокруг понятные вещи. Но когда непонятные – это так интересно…

Тем временем Непонятница уставилась на Рассундука. Голова подплыла к нему поближе и стала осматривать торчащие отовсюду линейки и угольники. Одна из лап отправилась их пощупать. А хвост удлинился, изогнулся большим вопросительным знаком и тонким кончиком щекотал Рассундуку макушку. Тот отмахивался, не понимая, откуда в воде могли взяться мухи.

– Скучно всё понимать! – пропищала Непонятница детским голоском. – Скучно, когда Рассундук главнее всех. Правда, Вагик?

– И удивляться тогда нечему, – добавила Удивина. – Только Рассундуку и его линейкам, что ли? Да, Вагик?

Все Вагика спрашивали, но отвечать он не успевал. Нельзя же отвечать быстрее, чем думаешь.

Зато тут же откликнулся Рассундук, который тем временем набирал воду в стеклянные пробирки и прятал их куда-то внутрь себя:

– Ничего вы не понимаете! Без меня и без моих линеечек всё вокруг разъезжалось бы в разные стороны, как вон у Непонятницы. Ведь это я всё соединяю друг с другом. Ведь это я говорю, сколько, где и почему. Ведь это я рассуждаю, а вы только «ах» и «ох». Так ведь, Вагик?

Всё вроде бы правильно говорил Рассундук, но Вагику почему-то не хотелось с ним соглашаться. Непонятница и Удивина нравились ему больше.

– Глупый ты какой-то, Рассундук, – густым басом произнесла Непонятница. – Так говоришь, будто ты всё на свете смастерил. Будто мало вещей, для которых твои линейки да угольники вообще не годятся. Непонятно, что ты в Озере Тайны делаешь. Тебе, Вагик, понятно?

– Не раздражай меня, Непонятница! – надулся Рассундук. – А то сейчас порассуждаю про тебя, измерю, проверю – и тебя тут не останется. И с этим вашим Озером разобраться надо как следует. Небось его Великий Воо выдумал. Или просто оно нам кажется…

Рассундук говорил и говорил, размахивал своими линейками, и с каждым словом на нём собирались мелкие воздушные пузырики, которые скоро облепили его со всех сторон. И Рассундук, не умолкая и не замечая, что с ним происходит, стал всё быстрее всплывать вверх.

Вот его и не стало видно. Несколько секунд доносилось ещё невесть откуда его бормотание, потом затихло и оно.

– Непонятные дела творятся вокруг, – прошептала Непонятница и распустила хвост веером, как у павлина, только вместо перьев были серебристые рыбки.

А Удивина вытягивала шею выше и выше, провожая взглядом Рассундука. Похоже было, что её голова уплыла наверх сама по себе, как у Непонятницы. Но потом шея снова втянулась, вернув голову обратно, и Удивина сообщила:

– Не удержался Рассундук в глубине. Наружу вынесло.

Вагик не успевал понимать, что происходит, но вдруг его перестало это заботить. Он с облегчением рассмеялся.

Тут он почувствовал, что его дёргают за руку. Это была своениточка.

Она обмоталась кончиком вокруг безымянного пальца на правой руке и тянула его за собой. Видно, светящийся клубочек знал, куда идти, и Вагик охотно доверился своему сокровищу.

Постепенно Вагик привыкал к мерцающей воде Озера Тайны. Он обнаружил, что если не вглядываться пристально, то всё видно гораздо лучше.

Своениточка вела Вагика по аллее загадочных растений, похожих на пушистые водоросли. «Если здесь не вода, а Тайна, – подумал Вагик, – то это не водоросли, а тайноросли».

На тайнорослях висели длинные розовые стручки, которые от прикосновения лопались. Из них вылетали крошечные цветочки со стеблями и корешками и тут же принимались расти рядом со своими родителями. Поэтому впереди Вагика тянулась аллея, а позади – густые заросли.

Но вот аллея кончилась. Вагик вышел на лужок, заросший цветами, среди которых, казалось, не было двух одинаковых. И остановился перед необычными качелями.

У них не было столбов и перекладины. Качели висели на длинных верёвках, которые уходили в неизвестную высоту. На качелях сидела девочка с большими серыми глазами. Рядом стоял Восхитоша и качал её.

Девочка была очень красивой, и Вагик остановился, не решаясь подойти и не зная, о чём заговорить с ней. Но это было не так важно.

Девочка качалась, пела песенку и глядела прямо на Вагика. И Вагику казалось, что между ними растёт невидимый мостик. Что они идут по этому мостику навстречу друг другу. И говорят друг другу глазами что-то важное-важное, для чего обычных слов не бывает…

– Да, такую девочку не придумаешь, – вздохнул на ухо Вагику высокий цветок, похожий на мальву, который вдруг стремительно вырос рядом и тихонько раскачивался теперь в такт качелям.

Это было одно из превращений Великого Воо. Вагик даже не удивился. И был очень рад его словам: значит, девочка не сказочная, не придуманная, уж Великий Воо в этом разбирался.

А цветок вздохнул снова и произнёс:

– Мина дроммарс идеал…

Вагик вспомнил, как папа подарил ему старинную открытку с иностранными буквами и сказал как раз такие слова. Правда, Вагик забыл, что они означают.

– Идеал моих грёз… – подсказал цветок нараспев.

Но это тоже было не слишком понятно.

На той открытке был нарисован мальчик, похожий на Вагика. Он сидел и мечтал. Мечта его была нарисована в облачке над его головой в виде девочки с большими серыми глазами.

Но девочка на качелях была гораздо красивее. Вагик просто не мог отвести от неё глаз.

Но вот девочка кончила петь, спрыгнула с качелей и подошла к Вагику.

– У меня для тебя подарок, – ласково сказала она и протянула ладошку.

На ладошке лежала голубая незабудка, стебелёк которой был сплетён в зелёное колечко. Даже в этом светлом месте видно было, что это незабудовое колечко немного светится. Оно скользнуло Вагику на палец – и стало невидимым. Но Вагик чувствовал его теплоту.

А девочка приподнялась на цыпочки и тихонько поцеловала Вагика в щёку. Это было так приятно, что Вагик закрыл глаза и вздохнул от радости. И вдохнул запах, от которого у него закружилась голова. Даже если бы не было незабудового колечка, он уже никогда не смог бы забыть этот весенний запах…

Когда он открыл глаза, девочки рядом уже не было, а на качелях теперь сидел мечтательный Восхитоша и шептал:

– Это лучшая девочка в мире…

Но своениточка тянула Вагика дальше. И он пошёл, уверенный, что когда-нибудь в жизни ещё обязательно встретит девочку с серыми глазами. И, наверное, тоже её поцелует.

Он чувствовал на пальце теплоту нового сокровища – незабудового колечка, – а на плече у него уютно устроилась тихая сиреневая птичка Грустинец. Сгонять её Вагик не стал. Пусть сидит, если нравится.

Привыкнув к глубинному миру, Вагик разглядел и Сознателя. Тот плыл рядом – прозрачный в прозрачном, светящийся в светящемся, – но взгляд его всё-таки был виден. А отзывался он, как всегда, сразу же, как только Вагик к нему обращался.

– Не пойму, Сознатель, я сейчас иду к Источнику или просто гуляю? – спросил Вагик.

– Не просто гуляешь, должно быть, раз нашёл ещё одно сокровище. А пока все их не найдёшь, до Источника не доберёшься. Волшебник Аик ведь так говорил.

– Сокровище?.. – Вагик сначала не понял, но тут же хлопнул себя по лбу. – Ой, ну конечно! Незабудовое колечко!.. это уже… три… пять… шесть… седьмое сокровище!.. Три сокровища осталось. Лишь бы только палочку-поступалочку найти…

Интересно, а где же всё-таки этот Источник?

Сознатель немного помолчал. Потом заговорил снова:

– Ты не думай так: где Источник? где Источник? Никто тебе этого не сможет сказать. Лучше думай: как до Источника добраться? Тут тебе все помогут – и сами сокровища, и Верхние Жители. И Верушка с Надеей, и Ктоя, и Интуи, и Восхитоша, и Любавушки, и Дружата, и Совестунья, и Старшие, и Ятыон…