— Ты меня видишь, Лев?
— Да, — сказал Лев. — А кто же тебя не видит!
— А кто я? — спросил Крокодил.
— Ты — большая Зелёная Птица, — ответил Жираф, — с широкими крыльями…
Уже и Африка осталась позади. Теперь он летел над морем. Внизу вздымались волны, и Кит качался на самой большой волне.
«Он умеет нырять глубже меня, — подумал Крокодил, — но он не умеет летать!»
— Ты умеешь летать, Кит? — спросил он. — Ты знаешь, кто я?
— Нет, я не умею летать, Зелёная Птица, — ответил Кит. — Но ты можешь сесть на мою спину и отдохнуть.
И Крокодил опустился на спину Кита.
«Вот он какой! — думает Крокодил, гладя шершавую Китовую кожу. — Вот он какой, Главный Морской Крокодил!..»
И Крокодилу вдруг так захотелось хоть на минуту стать Китом, что он сказал:
— Кит, давай я стану тобой, а ты — Зелёной Птицей!
— Нет, — подумав, ответил Кит. — Из этого ничего не получится: из меня выйдет слишком большая птица.
— Но, может, попробуем?
— Зачем? — удивился Кит. — Зачем мне быть птицей, если я люблю море?
И тут Крокодил проснулся.
Африканское солнце слепит ему глаза, братья-крокодилы, как брёвна, плавают в реке; и так ему опостылело на всё это смотреть, что он снова засыпает и становится Зелёной Птицей, летящей над всем миром.
Страшный зверь из далёкой страны
В Африке, неподалёку от старинного города Капатуки, жил Бегемот. И был у него маленький сын — Бегемотик.
Вот однажды Бегемотик спросил у своего отца:
— Папа, папа! А что такое — Ромашка?
Бегемот задумался, нырнул в болото, полежал немножко на дне, пофыркал, вынырнул и сказал:
— Ромашка — это такой зверь, сынок.
— Какой? — спросил Бегемотик.
Бегемот снова нырнул в болото, снова полежал на дне, вынырнул и сказал:
— Страшный.
— А сколько у него лап?
Бегемот в третий раз нырнул в болото, в третий раз полежал в тишине на дне, всё обдумал, вынырнул и сказал:
— Лап у него шесть. Хвост — как у слона хобот. Хвостом он может убить буйвола и оглушить тигра. Глаза — зелёные, пасть — огненная, клыки — как у льва, шкура — как у зебры; есть крылья, но летает он редко.
— А когда? — спросил Бегемотик.
— Фф-у-у!.. — вздохнул Бегемот. И сказал: — Летает он редко. Только если узнает, что живёт где-нибудь непослушный Бегемотик… Тогда прилетит, клыками защёлкает, ногами затопочет, обовьёт хвостом и унесёт!
— Куда?
— Ох-х-х!.. — вздохнул Бегемот. — Взовьётся в небо и понесётся над джунглями, над пустынями, над тиграми, над львами, над старинными городами, а устанет — присядет на облако, отдохнёт и дальше, дальше, полетит дальше…
— Куда?
Бегемот закрыл глаза и долго стоял с закрытыми глазами.
«А не нырнуть ли мне ещё раз в болото? — думал он. — Там тихо, прохладно… Полежу, подумаю, глядишь, и решу — куда может полететь этот странный зверь Ромашка».
И Бегемот в четвёртый раз плюхнулся в болото и не вылезал целый час. А когда вынырнул — увидел, что солнце уже закатилось и Бегемотик давно спит, укрывшись банановым листом, подложив под голову мягкую обезьянку…
Бегемотик спал очень грустный. Потому что, засыпая, думал о том, что где-то живёт страшный зверь Ромашка, который уносит неизвестно куда непослушных бегемотиков…
А маленькая серенькая Птичка, которая прилетела в Африку только на зиму, слушая разговор Бегемота с Бегемотиком, так смеялась на ветке, что старый африканский Попугай перестал кричать на весь лес и спросил:
— Ты почему смеёшься?
И Птичка ответила:
— Потому что Ромашка — это маленький белый цветок на моей родине.
На краю Африки
На самом краю Африки лежал печальный Носорог и смотрел на синий океан.
«Вот и кончилась моя Африка, — думал Носорог, — а ведь бежал я совсем недолго — три дня и три ночи. Неужели нигде дальше нет моей Африки?»
Рядом с Носорогом сидел маленький Заяц и тоже смотрел вниз на белый прибой.
«Вот, — думал Заяц, — кончилась наша Африка, и что нам теперь делать?..»
— Что нам теперь делать? — спросил он у Носорога.
Носорог поднял голову и в великой задумчивость снова положил её на передние лапы.
«Нет, — думал Носорог, — так быстро Африка кончиться не может! Где-то там, за синим океаном, лежит ещё одна Африка. На ней растут пальмы и банановые деревья, живут носороги, слоны и маленькие зайцы…»
— Заяц! — сказал Носорог. — Ты должен отправиться в путешествие.
— Куда? — спросил Заяц.
— По синему океану — в другую Африку!
— А ты?
— О! Я бы с удовольствием! — вздохнул Носорог. — Но из чего сделать лодку, которая бы удержала меня?..
И они отправились мастерить лодку для Зайца.
Нашли самый большой кокосовый орех, разбили его пополам и из одной половинки сделали лодку.
— Ну-ка, примеряйся! — попросил Носорог.
И Заяц сел в скорлупу.
— Хорошо! Теперь надо поставить мачту! — сказал он.
Мачту сделали из хворостинки, а парус — из бананового листа.
— Ну, — сказал Носорог, — в добрый путь! Я буду ждать тебя на этом самом месте. А ты возвращайся скорей. Ведь обязательно где-то за синим океаном лежит ещё одна Африка!
И Заяц столкнул скорлупу на воду и поплыл.
— Греби лапами! — крикнул Носорог.
И Заяц стал грести лапами.
А Носорог лёг на прежнее место, долго смотрел ему вслед и думал, что Заяц — теперь ещё одна маленькая Африка посреди большого океана.
Кролик Ки-ку
В жёлтой Африке, которую омывают синие моря и голубые океаны, под раскалённым солнцем сидел на песке весёлый Ки-ку — маленький Кролик с голубыми усами. На голове у него была соломенная шляпа, потому что в Африке большинство кроликов летом ходят в шляпах — такое там жаркое солнце.
Ки-Ку сидел на песке и рисовал палочкой домик с окошком.
Высоко над ним сухо шелестели пальмы, а в соседнем болотце громко чавкал гиппопотам.
«Вот, — думал Ки-ку, — сейчас я нарисую домик с окошками, а внизу — швейцара, точно такого, как я видел в городе Капатуки, когда ходил смотреть на дедушкин памятник. На голове у швейцара должна быть фуражка с золотым шитьём, на груди — блестящие пуговицы и по всему костюму — обязательно много полосок. Здесь надо нарисовать усы… А здесь — скамейку, чтобы он мог посидеть и отдохнуть…»
— А меня? — вдруг спросил кто-то сверху.
— Что — тебя? — не отрываясь от рисунка, переспросил Ки-ку.
— Нарисуй меня!
Кролик Ки-ку обернулся и увидел ноги. Потом посмотрел повыше — и снова увидел ноги. Тогда он задрал голову так, что чуть не свалилась шляпа, и увидел на высокой шее маленькую головку и аккуратненькие рожки.
— Кто вы? — спросил Ки-ку.
— Я — Жираф.
«Ха-ха!» — чуть не закричал Кролик. Ему только прошлой ночью приснилось, что он познакомился с Жирафом.
— Здравствуйте, Жираф! — сказал он. — Я — Кролик Ки-ку. Я обязательно нарисую, только с одним условием…
Жираф нагнул шею и поднял ухо.
— Я забыл, какие занавески на окнах в городе Капатуки, — сказал ему Ки-ку. — Мне бы очень хотелось посмотреть, какого они цвета.
— А когда ты узнаешь, ты меня нарисуешь?
— Конечно! — сказал Кролик. — Места много! — и показал лапой на пустыню.
Жираф вытянул шею и долго что-то разглядывал вдали. Потом сказал:
— Они — в клеточку!
— А какого они цвета?
— Жёлтые!
— Очень хорошо, — сказал Кролик. — Но мне бы самому тоже хотелось взглянуть…
Жираф пригнул к земле голову, Ки-ку уселся ему на шею, ухватился лапами за маленькие рожки и взлетел высоко в небо — выше кокосовой пальмы.
Весь город Капатуки был виден как на ладони.
Кролик сразу разглядел и дом с окошками, и красивого швейцара внизу, и занавески на окнах в жёлтую клеточку, но спускаться ему не хотелось, и он сказал:
— Жираф, а вы не могли бы ещё немножко вытянуть шею? Я не вижу центральной площади!
— А зачем тебе центральная площадь?
— На центральной площади — памятник моему деду. Он был великий художник!..
И Жираф встал на цыпочки.
— А теперь? — спросил он.
— Очень хорошо видно! — сказал Кролик. — Постойте так ещё немножечко!
Целый час Жираф стоял на цыпочках, а Ки-ку разглядывал памятник своему великому деду…
Потом Жираф вышел на середину пустыни, и Кролик попросил его лечь на песок.
— Ты лежи, а я тебя обведу палочкой, — сказал он. — А когда встанешь — получится твой портрет.
Так они и сделали.
— Вы меня очень хорошо нарисовали. Я здесь как живой! — сказал Жираф, подымаясь. — И кто вас так хорошо научил рисовать?
— Я могу тебя рисовать каждый день, — сказал Ки-ку. — Мне не трудно! А ты мне будешь показывать разные города.
— Конечно! Конечно! — сказал Жираф.
И на следующее утро, чуть свет, явился на очередной сеанс — то есть попросту пришёл и плюхнулся посреди пустыни. А Кролик Ки-ку быстро обежал его с палочкой, а потом целых два часа любовался городом Тапергу, в котором тоже был памятник его великому деду.