— Ты мог потянуть за собой всех нас. Еще один раз попробуешь оступиться — и я лично перережу веревку.

Тролль ничего не ответил, но его нахмуренный взгляд не понравился мне. Я хотела сказать Дару, что не следовало бы угрожать врагу перед лицом опасности — мало ли, что у него на уме. А вдруг он, а не Дар, перережет веревку в удобный для него момент? Но рот, когда я хотела поделиться с Лиодором своими домыслами, попросту не открылся. Я почувствовала, что даже одно произнесенное слово способно лишить меня ощутимой дозы энергии, силы, необходимой для того, чтобы пройти этот путь до конца.

Опять карабканье, скольжение, перепрыгивание и переползание… Все сливается в серую, твердую череду сменяющего один вид на другой камня… Тело вот-вот откажется повиноваться, как будто спишь и видишь дурной сон, в котором нужно бежать, спасаться, но ноги передвигаются с таким трудом, и последняя мысль, что приходит на ум: «Ты не успеешь».

Сбоку жалобно простонала Дине, я обернулась к ней и увидела, как магиня потирает ушибленное колено. Видать, сильно приложилась, потому что это первое ее проявление слабости за всю дорогу. Наклонилась, прикоснулась к ее ноге — похоже, дело плохо. Нужно лечить и немедленно. Но такая привычная с детства магия внутри меня как будто окаменела, и я с трудом определила, что если не сплести исцеляющий заговор сейчас, нога Дине может подвести ее в самый неподходящий момент. Данька, давно передвигающийся самостоятельно, с тех пор, как Лиодор пожалел меня, и попросту вытряхнул бесенка из кузовка, мигом подскочил и осторожно протянул мне лапку:

— Потом сметаной отдашь…

Я помнила, что коловертыши могут делиться силой, но не думала, что Каменный Лес не подействует на магию бесенка. Тем не менее, лапку его приняла, и почувствовала, как от Даньки к коленке Дине через мою ладонь течет магия, вовремя подхватила силовую нить, и начала быстро плести исцеляющий и обезболивающий заговор.

— Спасибо, — одними губами произнесла Дине, и путь продолжился.

Когда тропа, по которой мы шли последние несколько минут, внезапно сузилась до таких размеров, что Лиодору и троллю пришлось идти, выставив вперед одно плечо, я усомнилась в том, что мы идем в верном направлении. Вскоре и нам с Динеке пришлось буквально продираться боком, что уж говорить о взрослых, крупных мужчинах — стоило им глубоко вдохнуть, и дальнейшее передвижение становилось невозможным. Маг с троллем шли только на выдохе. А потом внезапно эта теснота кончилась — когда одна из стен внезапно ушла в землю. Я не успела как следует пошатнуться, когда следом за первой отправилась и вторая, и наш маленький отряд, все, кроме мага, оказался опасно балансирующим на узкой тропе, ведущей через черную, глубокую пропасть. Кроме мага — потому что у этого человека, то есть человека наполовину или насколько там, казалось, напрочь отсутствовал вестибулярный аппарат — ни разу не видела, чтобы он покачнулся или у него закружилась голова от высоты или вибрации каменистой почвы под ногами. Лиодор любезно подхватил меня под локоть, придавая телу устойчивое положение и сказал:

— Кровь оборотня.

Он что, читает мои мысли? Или у меня настолько живая мимика? Когда он успевает все замечать? Ведь идет впереди меня и умудряется сверяться с картой! Кстати, почему Дине тогда раскачивается временами и хватается то за меня, то за мага, то за тролля? Она даже за Даньку один раз умудрилась схватиться — не за всего, правда, а только за уши, а дальше мы с троллем подоспели на помощь.

— Я же говорил, в Дине кровь почти не проявилась, — бросил мне маг, даже не оборачиваясь.

Нет, ну что же это такое?! И кстати, почему он разговаривает? Сам ведь шикал на нас, чтобы мы помолчали, не привлекали ненужного внимания каменных существ, которые могут затаиться где угодно…

В произнесении последнего вопроса вслух не было надобности совершенно — Каменный Лес закончился так внезапно, как и начался — перед нами лежала широкая мощеная аллея с неким подобием каменной растительности по бокам. Аллея вела к монументальной арке из серого камня, за которой отчетливо проглядывался зеленый цвет настоящей травы и диковинных растений, похожих на цветы, правда увеличенных в несколько сотен раз.

— Быстрее, — скомандовал Лиодор, — Карта говорит, что по этому месту надлежит перейти как можно быстрее и выйти из Каменных Врат.

— Да тут уже безопасно, — протянула Дине, — Дай дух перевести, всего ничего осталось.

Я целиком и полностью была на стороне магини — действительно, исполинские глыбы камня позади, а эти самые ворота так близко… Что плохого, если мы немного сбавим шаг. О богиня, как же я устала!

— Глупые девчонки, — нетерпеливо процедил сквозь зубы маг, ощутимо дергая веревку.

— Безпелюхи[40], - поспешил поддакнуть ему Данька.

— Как вам объяснить, что не стоит спорить с картой, даже напоследок! Тут просчитан каждый шаг!

— Может, они объяснят? — задумчиво сказал тролль, указывая на что-то за нашими спинами.

Обернувшись и проследив за направлением его пальца, мы с Динеке синхронно завизжали в голос и дали такого стрекача, что в считанные секунды опередили и мага, и тролля, и даже Даньку. Впрочем, мужчины не отставали. А все потому что за нами с грохотом неслась целая свора скачущих по скалам странных каменных существ: похожие на обезьянок из моих учебников по географии, белого и серого цвета, они выглядели безобидными только на первый взгляд: достаточно было заметить их мощные, выдвинутые вперед челюсти с длинными острыми, как будто специально заточенными, каменными зубами и холодную ярость в пустых каменных глазницах… Словом, чего они от нас хотели, мы выяснять не стали — даже выбежав через возвышающуюся над нами каменную арку, даже когда синхронно осознали, что к нам вернулась магия, просто бежали, бежали и бежали, пока кто-то из нас, ладно я, не споткнулась и не потянула всех за собой. Как оказывается много сил у нас оставалось, если после такого изнурительного перехода мы умудрились осуществить целый забег! Наверно, это и есть то, что называется незадействованным резервом, или двадцать вторым дыханием.

Баба Рая как-то сказала, что первая реакция — самая правильная, самая честная. Поэтому если хочешь по-настоящему узнать человека или отличить правду от лжи — наблюдать за тем, кого хочешь узнать в непредсказуемых ситуациях.

— Только если сама надумаешь устраивать такие ситуации, смотри без излишнего экстрима.

— Чего, бабуля?

— Риска то есть.

Значит в ситуациях, когда есть риск для жизни, человек не лжет. Значит, первый порыв — самый честный. Глядя в темные глаза тролля Михея, я думала именно об этом. Можно ли доверять троллю, племени, собственно загадочному и иноземному, приплывшему на наш Материк из-за Лукоморья в стародавние времена? Всем известно, что в качестве наемников тролли бесценны — получив оплату за свои труды, обязательно исполнят обещанное. Однако с этим племенем ухо держать надо востро — уж больно наловчились толковать условия любого найма в свою пользу. Тролли — прекрасные стражи, охранники, сопровождающие. И берутся за любое, даже самое опасное дело. Да что там — опасное, иноземное племя наотрез отказалось причислить себя к определенной империи — и поэтому принято было обоюдное решение наших правителей — считать их гражданами Темной или Светлой стороны, в зависимости от того, чье задание они выполняют в настоящий момент. В том случае, если они преступают закон, то и наказанию подлежат согласно законам стороны, чей запрет нарушили. Поскольку никоим образом тролли себя с политикой не соотносят, их частенько и нанимают в рамках политических интриг, а также там, где требуется обойти законодательство. Законом это, конечно, серьезно преследуется, но попробуй застать их с поличным и вообще поймать и доказать вину. В общем, сложно все, с этими троллями. Одним словом — тролли!

И теперь перед нами встала следующая дилемма — верить рассказу Михея или нет? Я всеми силами старалась наблюдать за малейшими изменениями в его ауре магическим зрением, пока Лиодор с Динеке вели допрос. Как я поняла, брат с сестрой старались работать по годами отлаженной схеме дознавательной магии — «злой доследователь и добрый доследователь», но, видать, так и не решили, кому из них быть добрым, точнее, добрым быть никто не захотел. И поэтому я наслаждалась театральной импровизацией «злой доследователь — и очень злой доследователь, зело совсем изверг». Причем очень злым доследователем оказалась Дине. А, Данька исполнял роль оказания морального давления на поддоследсвенного, и его простая, лесная речь, перемежаемая незамысловатыми ругательствами, и природная экспрессия служили славным подспорьем допросу и помогали нечисти прекрасно справляться с возложенной задачей.