«Не собираются ли они вернуть меня на прежнее место, к пустырю?» — подумала она.

Улочка вдруг поднялась во всю свою длину, будто превратилась в длинную доску. И так, покачиваясь, на глазах у изумлённых бурильщиков ушла с поля. Она зашагала было к шоссе, но вспомнила про грохочущие грузовики и свернула в лес. Там она превратилась в небольшую просёлочную дорогу и лежит до сих пор.

Конечно, она могла бы отправиться в большой шумный город и стать настоящей улицей, но что же это за улица, которая боится грузовиков? Впрочем, не будем её осуждать: не всякая улица, выходящая на пустырь, решится сдвинуться с места. А наша улочка выходит теперь на опушку леса. И это уже неплохо.

Один телезритель из Неготина уверяет, что его телевизионная антенна ловит всё, что ни пожелаешь. Недавно она поймала ему утку на обед.

УТРЕННЯЯ ПЛЮШЕВАЯ СКАЗКА

Однажды утром плюшевый мишка проснулся под столом.

— Странно, — пробормотал он, — сегодня небо деревянное.

Плюшевый мишка привстал на цыпочки и дотронулся лапой до стола над головой.

— Не люблю просыпаться под деревянным небом, — проворчал он и снова заснул.

На этот раз плюшевый мишка проснулся под кроватью. Он ткнул лапой в матрац над головой и пробубнил:

— Странно. Теперь небо полотняное. Не люблю просыпаться под полотняным небом.

И он снова заснул. А проснулся плюшевый мишка на коленях у девочки. Девочка сидела на траве под деревом. Поглядел плюшевый мишка вверх и увидел зелёные листья. А сквозь них просвечивало голубое небо.

— Вот это небо мне нравится, — буркнул плюшевый мишка. — Это моё небо.

И он уже не спал весь день. А зачем ему спать, если он нашёл своё небо?

ДНЕВНАЯ ПЛЮШЕВАЯ СКАЗКА

В одном охотничьем домике жило охотничье ружьё. А по соседству с ним, в детской комнате, жил плюшевый мишка. И хоть соседи не были закадычными друзьями, плюшевый мишка частенько захаживал в охотничью комнату навестить ружьё. Они некоторое время болтали о том или о сём. При этом ружьё то и дело громко щёлкало.

— Зря щёлкаешь, — бурчал плюшевый мишка. — Я ведь совсем не настоящий зверь. Вернее, не совсем настоящий.

Однажды охотник после охоты забыл разрядить ружьё. И когда плюшевый мишка появился на пороге охотничьей комнаты и пробурчал: «Привет, ружьё! Если тебе не надоело, пощёлкай немного», ружьё подпрыгнуло на стене, покачалось и громко выстрелило: БУМ!

Плюшевый мишка охнул и кубарем укатился в детскую. Он забился под кровать и прошептал:

— Ружьё чи-чи-чихнуло!

С того дня плюшевый мишка ни ногой в охотничью комнату. Он говорил, что ружьё на охоте промокло, простудилось и чи-чи-чихает, а он не желает заразиться. Не хватало ему ещё чи-чи-чихать!

ВЕЧЕРНЯЯ ПЛЮШЕВАЯ СКАЗКА

Каждый вечер перед тем, как совсем стемнеет, плюшевый мишка устраивался около высокой лампы, которая, как цапля, всю жизнь проводила, стоя на одной ноге. Он усаживался под синим колпаком и ждал рождения месяца.

Приходила девочка, нажимала кнопку, и под синим колпаком вспыхивал жёлтый месяц. Под синим небом колпака жёлтый месяц так был похож на тот, что виден сквозь листву ночью в лесу. Впрочем, плюшевый мишка ещё никогда в жизни не был в настоящем лесу.

Но вот однажды месяц не взошёл на синем небе. Девочка долго нажимала кнопку, заглядывала под колпак. Ничего не помогало. Плюшевый мишка понуро сидел под лампой, прислонившись спиной к её единственной ноге. Тут вошла мама. Она сказала, что месяц спрятался за тучу. Потом она сходила в другую комнату и принесла картонную коробочку.

— Зажмурьтесь, — сказала она девочке и плюшевому мишке.

Как только девочка и плюшевый мишка зажмурились, мама вывинтила из лампы перегоревший месяц и ввинтила новый. Наконец мама нажала кнопку на лампе.

— ЩЁЛК! — весело сказала кнопка, и под синим колпаком вспыхнул жёлтый месяц.

Девочка и плюшевый мишка снова читали книжки при свете месяца.

Недавно на Филиппинах произошло из ряда вон выходящее событие. Один человек дал своему сыну имя Марко. Теперь на Филиппинах восемнадцать миллионов Филиппов и один Марко.

Действительно, кто живёт в мячике? В этом круглом и весёлом доме? Может быть, фея? Вполне возможно. Но если поразмыслить, то фей в лесу-то, по-моему, никто не встречал, а тем более в мячике. Тогда, может быть, гном? Вполне вероятно. Конечно, гном, как существо малорослое, в мяче поместиться бы смог. Но зачем ему это? А вот фокусник вполне может в мяче очутиться. Хотя бы для того, чтобы удивить публику.

И всё-таки в мячике живёт не фея, не гном и даже не фокусник. Там живёт…

Во-первых, заяц. Поэтому мячик скачет.

Во-вторых, колесо. Поэтому мячик катится.

И в-третьих, кто бы вы думали? Верно! Птица. Кажется, сорока. Поэтому-то мячик летает.

Когда заяц, колесо и сорока спят, мячик лежит себе неподвижно, будто в нём никого нет и в помине. Но стоит какой-нибудь ноге… Впрочем, слушайте сначала.

Спал заяц. Спало колесо. И сорока спала, засунув голову под крыло. И, понятно, мячик спокойно лежал на зелёной траве. Но вот к нему подошли две ноги — левая и правая. Левая нога размахнулась и ткнула мячик. Проснулось колесо, покатилось и заворчало:

— Эй, заяц, ты зачем меня ткнул? Я спать хочу, а не катиться!

В этот момент правая нога размахнулась и стукнула мячик посильней. Тут уж и заяц проснулся и ну скакать в мячике туда-сюда!

— Эй, эй, сорока, прекрати! — кричал он. — Я спать хочу, а не скакать!

Но тут левая нога снова размахнулась и ка-ак ударит по мячу! Проснулась сорока, взмахнула крыльями, и мячик полетел высоко, прямо в небо.

— Ну, — возмутилась сорока, — не ожидала я от тебя, колесо! Хочется катиться, и катись себе. А меня зачем будить?

Заяц обиделся на сороку, сорока — на колесо, колесо — на зайца. Ссорятся они, а мячик в это время и скачет, и катится, и летает.

Говорят, что только тогда и начинается интересная игра, когда заяц, сорока да колесо хорошенечко перессорятся там внутри. Мяч тогда взлетает птицей, катится колесом, скачет зайцем. И удержать его просто невозможно.

Радош Илич из Призрена пришёл в кондитерскую и там, прямо посреди зала, посадил дерево. На вопрос, почему он посадил дерево именно здесь, Радош ответил, что он действовал по совету дедушки: «Где найдёшь подходящее место, там и посади дерево». А лично для него кондитерская — самое подходящее место на свете.

Из старого бора, где спят спокойным зимним сном столетние сосны, могучие дубы, высокие ели и крепкие буки, прилетели лесные запахи. Они наполнили от подвала до крыши маленький домик, что стоит на окраине села. В доме тихо, тепло, уютно. В печи весело потрескивают буковые поленья. Бабушка с серебряными волосами печёт сладкие новогодние пироги.

Всё это нарисовал молодой одинокий художник. Он жил в комнате под крышей, и не было у него ни тёплого дома на краю села, ни бабушки с серебряными волосами, которая печёт сладкие праздничные пироги. Но он так мечтал обо всём этом, что картина его получилась ну прямо как настоящая. И каждый, кто видел её, тут же вспоминал свой дом, свою бабушку, которая пекла сладкие пироги к праздничному столу.

А Катка жила как раз в таком доме на краю села. У неё была бабушка с серебряными волосами и дедушка с серебряной бородой. В этот вечер, перед самым Новым годом Каткина бабушка пекла пироги. Она испекла пять пирогов. Подумайте только — пять сладких пирогов с изюмом и с орехами! И бабушка, конечно же, устала. У неё заболели ноги.

— О-хо-хо, старенькая я совсем, — сказала она, присаживаясь на скамейку. — Бывало, в молодости я могла испечь не пять, а пятьдесят пирогов. И после этого ещё плясала всю ночь.

— Чего же ты жалуешься? Если бы мы не постарели, откуда бы у тебя взялись такие красивые серебряные волосы, а у меня серебряная борода? — спросил дедушка.