Только они это сказали, как пыль поднялась на дороге и по ней заскрипел обоз. Лошади и ослы везли обед пахарям.

Посмотрел медвежий приемыш на этот обоз и усмехнулся:

— Скудно едите, пахари! Такого обеда на меня одного и то не хватит.

Пахари удивились его словам. Покачали головами, отвечают:

— Не может один человек съесть столько. Никак не может! Тут еды наготовлено на нас всех, на четыреста пахарей.

— Попробую, — говорит приемыш. — Если хоть крошка останется, буду у вас бесплатно работать десять лег. А если съем, отдадите мне все железо, что есть на ваших плугах.

Пахари подумали, согласились и побились с ним об заклад.

Телеги подъехали. Тогда медвежий приемыш крикнул:

— А ну, давайте сюда все, что у вас есть!

Пахари кинулись к возам, стали вытаскивать горшки, кувшины, котлы с пищей и подавать приемышу. А он сел на обочину и начал есть. Ест и покрикивает:

— Поворачивайтесь! Я ждать не привык!

Половину телег разгрузили, а приемыш все кричит:

— Мало! Еще есть хочу!

Съел медвежий приемыш обед за четыреста пахарей в один присест, собрал крошки, высыпал себе в рот и приказал, чтобы тотчас пахари снесли ему все железо со своих плугов. Притихли пахари, испугались, собрали железо. Завязал медвежий приемыш железо в мешки, повесил мешки на дубину, перекинул ее через плечо и пошел, посвистывая, дальше.

Шел медвежий приемыш, шел и дошел до кузницы. Вывалил железо из мешков на землю и говорит кузнецу:

— Скуй из этого железа наконечник для моей дубины.

Кузнец и подмастерье подумали, что столько железа не увезет и десяток коней, но промолчали — человек, видно, не здешний, силач, и связываться с ним не стоит.

Кузнец подмигнул подмастерью, и тот спрятал половину железа в углу кузницы, под мусором. А кузнец сковал наспех наконечник из другой половины железа. Медвежий приемыш насадил наконечник на буковый ствол, кинул дубину за облака, а сам стал на четвереньки и ждет, когда упадет на него эта дубина. А кузнец с подмастерьем спрятались: им от одного свиста, когда дубина понеслась за облака, холодно стало на сердце.

Прошло много часов, и дубина с ревом упала приемышу на спину. Толстый бук, конечно, не сломался, а железный наконечник треснул в семи местах. Рассердился медвежий приемыш, вскочил, схватил дубину и так ударил по кузнице, что она крякнула, расселась и полетели от нее во все стороны щепки. Увидел медвежий приемыш под мусором припрятанное свое железо, забрал его и пошел дальше. А кузнецу напоследок сказал:

— Это тебе за обман.

Нашел другого кузнеца, отдал ему все железо и приказал сделать новый наконечник, но только без плутовства. В этом оказалось пятьсот пудов.

Насадил медвежий приемыш наконечник на дубину и снова запустил ее в облака. А сам стал на четвереньки и ждет, когда дубина грохнет его в спину.

Ждал он много часов, пока не услышал страшный свист и вой в небе. Дубина упала приемышу на спину, отскочила выше леса. Весь народ ахнул. Дубина ударила приемыша второй раз, опять подскочила, но ни сама дубина, ни наконечник не раскололись, не погнулись. Медвежий приемыш пожал руку кузнецу, сказал:

— Вот за это спасибо! С такой дубиной я теперь самый сильный человек на свете.

Вскинул медвежий приемыш дубину на плечо и пошел дальше. Дошел до такого большого поля, что надо оглядываться во все стороны, чтобы все это поле увидеть. На огромном этом поле пахал всего один человек на паре волов.

— Эй! — крикнул медвежий приемыш. — Как же ты, чудной человек, один со своей парой волов вспашешь такое поле?

— Помаленьку вспашу, — ответил пахарь.

— Поесть не найдется?

— Сейчас дочь принесет мне обед. Я ем не так чтобы очень много. Поделюсь с тобой.

Тут медвежий приемыш расхохотался:

— Чудак! Да я недавно съел обед, что наготовили ка четыреста пахарей. И то мне показалось мало. Твоего обеда мне на один глоток не хватит. Вот, гляди, в этой дубине вместе с наконечником тысяча пудов, а я ее за облака забрасываю. Я сильнее всех на свете.

— Ты своим обжорством не хвастайся, — ответил пахарь. — Смотрю я на тебя и вижу, что силы у тебя, как у комара.

Рассердился медвежий приемыш, замахнулся на пахаря дубиной, а пахарь схватил ее за наконечник и так сжал, что из-под наконечника брызнул буковый сок. Пахарь взял дубину и осторожно положил на землю:

— Как бы не сломать. Жидкая у тебя игрушка.

Застыдился медвежий приемыш, уставился в землю, молчит. Дочь пахаря принесла на поле обед. Пахарь говорит:

— Садись, молодец. Обедай.

Медвежий приемыш взял ложку, поглядел на обед, подумал: «Такой обед раз глотнуть — и все!»

Начал есть. Медвежий приемыш ест, а пахарь ему не уступает. Ели, ели, наелись досыта, а даже половину того, что принесла дочь пахаря, не съели.

Посмотрел медвежий приемыш на девушку — красивая была дочь у пахаря — и говорит:

— Отдай за меня твою дочь.

— Отдать бы я отдал, да у нее есть жених. По имени Усач.

— Ну и что ж, что Усач! Стоит мне раз махнуть дубиной — от вашего Усача скорлупы не останется.

— Все может быть, — говорит пахарь, а сам смотрит куда-то за гору и смеется.

Оглянулся медвежий приемыш, даже привстал, — из-за горы будто лес подымается. Пригляделся медвежий приемыш — а это один только человеческий ус! И на нем триста шестьдесят пять птичьих гнезд! Потом вылез из-за горы второй ус, а за ним сам Усач. Подошел Усач к пахарю, поздоровался и говорит девушке:

— Разморился я от жары, лягу вздремну часок, а ты погляди, чтобы кто-нибудь гнезда не разорил, птиц моих не обидел.

Усач лег, задремал. Медвежий приемыш схватил свою дубину и изо всей силы ударил Усача по голове. Усач заворочался, говорит:

— Меня комар укусил. Отгони его!

Медвежий приемыш второй раз Усача ударил.

Усач тронул то место, куда пришелся удар, и снова говорит:

— Вот злой комар, спать не дает! Отгони его, я же прошу.

А когда медвежий приемыш в третий раз ударил Усача, тот рассердился и крикнул девушке:

— Смеешься ты, что ли! Сколько раз тебя просить, чтобы ты прогнала комара!

— Да это не комар, а человек тебя бьет, — сказала ему невеста.

— Человек! Ну погоди, вот сейчас встану и хлопну его, как муху. Придержи-ка его.

Испугался медвежий приемыш, вскочил и бросился в поле. Дубину свою взять позабыл. Усач гонится за ним по пятам, кричит:

— От меня не уйдешь!

Медвежий приемыш бежит так, что темнеет в глазах. Впереди блеснула река. Добежал до берега, заметался. Что делать? Смотрит — древний-предревний старичок на току пшеницу веет деревянной лопатой. Медвежий приемыш — к нему:

— Дед, переправь на тот берег. За мной Усач гонится.

Дед поглядел на медвежьего приемыша и говорит:

— Напугался, хлопец? Как овца перед волком. Ну, ладно. Садись на лопату.

Сел медвежий приемыш на лопату, а дед махнул лопатой и перебросил его на другой берег реки. Упал медвежий приемыш в траву, оглянулся, а на том берегу будто выросли две высокие рощи — усы Усача. А над усами тучами птицы кружат — вылетели из гнезд.

«Где бы спрятаться? — подумал медвежий приемыш. — Пришибет он меня непременно».

Смотрит — впереди по вспаханному полю идет человек, шапкой тучи задевает. На шее у человека висит мешок с зерном. Он засовывает в мешок руку, одну горсть на землю кидает, а вторую — себе в рот. Бросился к нему медвежий приемыш:

— Спаси меня, добрый человече! За мной Усач гонится, хочет убить.

Сеятель нагнулся к самой земле и только тогда увидел медвежьего приемыша. Осторожно взял его и кинул в мешок с семенами. И опять пошел шагать по полю, сеять. Одну горсть — в землю, другую — в рот. Забыл сеятель, что в мешке медвежий приемыш сидит, взял его с горстью семян и бросил в рот. Приемыш пискнул со страху; заметался и провалился в какую-то яму. Это было дупло сломанного зуба. Забился в него медвежий приемыш, дрожит, думает: «Э-э, видно, я не самый сильный человек на свете. Есть и посильнее меня».

Вечером сеятель вернулся домой, сел ужинать и говорит своей дочери:

— Зерно мне, что ли, в дупло попало. Дай, голубка, мою зубочистку.

Дочь принесла ему жердь с железным наконечником. Засунул ее великан в рот, начал зуб чистить. Приемыш ухватился за жердь, вылез из дупла на язык, выскочил изо рта и по великаньей бороде спустился на стол. Хозяйская дочь его заметила, закричала:

— Глянь, какая козявка стоит на столе!

Пригляделся старик-великан и узнал медвежьего приемыша. Даже испугался, говорит:

— Твое счастье, что ты провалился в дупло. А то я совсем позабыл, что ты у меня в мешке. Мог тебя проглотить. Вот был бы грех!

Медвежий приемыш осмелел и спросил:

— Много таких, как ты, великанов на свете?

— Ну, какой я великан! — ответил ему старик. — У нас на деревне я, пожалуй, меньше всех. Старость к земле гнет. Разве такие великаны на свете бывают!