— Что же с вами сделали! — воскликнула принцесса.

Они удивленно погладили свои раздутые щеки:

— Мы в порядке, дингидон.

Августина вытерла слезы:

— Я постараюсь спасти вас, — начала она и вздрогнула, потому что за ее спиной появилась Мэри в длинном плаще.

— Вас интересует мой ларец? — ведьма выхватила шкатулку. — Или мои колокольчики? — она дернула Питера и Джорджа за веревочки.

Завораживающий звон не смолкал, пока Августина не ответила слабым голосом:

— Они такие нежные.

— Неужели, — вежливо поинтересовалась Мэри, с коварной улыбкой снова дергая за веревочки. Ее слова утонули в приятной трели.

Джордж расстарался не меньше Питера:

— Домбодон, дингидон, — тряс он своей медной головой.

Показалось, все остальные колокольчики в трактире присоединились к мелодичному концерту. Не звенел только один, стоявший на полке: потому что был без язычка и служил грузом для бумаг, чтобы их сквозняком не разбросало.

— Да-да, вы не поверите, — медленно произнесла принцесса, вслушиваясь в тихий звон, — я слышу, как они говорят мне, чтобы я не сдавалась.

— А мне слышится в их голосах совсем другое, — рассвирепела ведьма:

— Счастлив, кто все позабыл! Усни навсегда, принцесса-неудачница! Я тебе это приказываю — Мэри! Теперь мой черед править королевством!

Но воля и уверенность окончательно вернулись к Августине.

— Мэри — шкатулку! — твердо потребовала она, протягивая руку.

— Ни за что!

Ведьма порозовела от гнева. Она послала в сторону Августины темный ветер, который хлестнул ее по лицу, почти сбив с ног. Но принцесса устояла. В ее руках появилось зеркало, которое она направила на Мэри. Ударившись о зеркальную поверхность, черные потоки стекли по ней и вернулись обратно к тетке, обволокли ее с ног до головы. Теперь видна была только вытянутая рука — Мэри то ли защищалась, то ли просила пощады.

— Шмели мои, скорее сюда! — позвала она. Комната тотчас наполнилась жужжащими коротышками, готовыми прогнать кого угодно.

Но Августина снова применила свое мастерство — звякнул ее браслетик, и рой застыл в воздухе, сонно перебирая лапками.

— Больше она вам не хозяйка, — сказала принцесса шмелям, а ведьме крикнула. — Испытай хотя бы долю того, что ты причинила другим!

Застывшие в полете шмели начали оживать. Они глухо завибрировали, просыпаясь для новой атаки, дружно повернули свои усатые головы в сторону Мэри. Тетка поняла, что теперь сама сделалась их целью, и не на шутку перепугалась.

— Это мы еще посмотрим! — прижав к себе шкатулку, она побежала в шахматный зал трактира, задела там пароочистительную машину.

— Извините, — бесстрастно сказала машина, и включилась: вспыхнула разноцветными огоньками, запыхтела, задвигалась. Тот шланг, который обычно пылесосил, засосал балахон ведьмы, Мэри сорвала его с себя, но шланг прыгнул выше, принялся заглатывать воланы ее блузки. Сейчас, как удав, проглотит ведьму целиком, и следа не останется.

Мэри бросилась на улицу. Трактирная дверь прищемила ее, а корзины с петуниями стукнули по затылку. Это дедушка Вигриф тоже показал свое отношение к беглянке. Ведьма с разбегу прыгнула в стоявшую у трактира повозку. Извозчик развернул лошадку, но та утратила резвость — шагнула раз-другой и остановилась. А ее задняя нога совершила невероятный поворот вокруг собственной оси, лягнула повозку и замерла, указывая копытом прямо в небо. Как Мэри ни ругалась, как ни била по спине извозчика — что он мог сделать, если механизм был неисправен?

Вскоре припозднившиеся на ярмарке покупатели и продавцы стали свидетелями необычного зрелища: на площадь выскочила растрепанная черноволосая женщина со шкатулкой, за ней следом мчался рой гигантских шмелей. Беглянка спасалась не только от них, но от еще одной преследовательницы — рыжей женщины в красном платье, в которой самые проницательные зрители с изумлением узнали давно пропавшую принцессу.

Черноволосая попыталась затеряться в редеющей толпе, приседала под прилавками, притворялась торговкой, натянув на голову чью-то шляпу, но рассерженная рыжая неизменно догоняла ее. Черноволосая заметалась вокруг фонтана с Матильдой. И тут механическая Матильда во внеурочное время развернулась, выплеснув полное ведро воды. Все знали, что это водяные часы снова допустили сбой, но какое странное совпадение — Матильда попала точно в черноволосую, окатив ее с головы до ног!

Подскользнувшись, Мэри растянулась в грязи. Августина быстро вырвала шкатулку из ее рук и побежала обратно в трактир.

— Хорошо, попробуем без хрустальной печати, — задыхаясь, сказала она мальчишкам. — Ведь это ты Джордж, говорил мне, что надо просто поверить в себя?

Принцесса подошла к зеркалу, немного успокоилась и, взглянув на своё отражение, с важностью произнесла: — Я собираюсь назначить вас главной привратницей королевства!

Затем она поставила воображаемую печать на воображаемый документ, зажмурилась и восторженно воскликнула уже совсем другим голосом:

— Ах, ваше высочество, я знала, что меня оценят по заслугам!

Шкатулка была оставлена ею прямо под колокольчиками. И тут мальчишки увидели, как Тринкет пытается нарастить свои тощие руки, чтобы достать до шеи ничего не подозревавшей принцессы.

— Питер, Августина в опасности! Раскачаемся! — сказал Джордж. — Еще немного! Еще!

Колокольчики изо всех сил ударили по шкатулке, отколов голову человечку. Фарфоровая голова упала на пол, закатилась в вентиляционную решетку и полетела прямо в подвал, где томилась Брэнда.

Сразу смекнув, на чью сторону склоняется победа, с кресла спрыгнул Кот. Он поднял хвост трубой, стал с урчанием крутиться вокруг Августины, но она беззлобно прогнала его: «Брысь!». Молодая женщина сблизила ладони: в воздухе между ними закрутился большой ржавый ключ — тот самый, от волшебных ворот.

Августина сжала кулак, закусила губу — посвящение в привратники было довольно болезненной процедурой, потом подула на свежий отпечаток ключа.

— Получилось, получилось! — принцесса запрыгала и захлопала в ладоши, словно была девочкой.

В комнату ворвался сноп солнечного света вперемежку с мелкими брызгами. Сразу от притока воздуха вспыхнул свежим пламенем камин. «Перемена, перемена!» — запищали голосочки. Или это птицы на деревьях запели?

Мальчишки покрутились и звякнули от радостного любопытства — они увидели новый выход, открывшийся из комнаты.

Свет шел прямо из сада Скидморов. Там до сих пор валялись опрокинутый пластмассовый стол, тент, черепки от разбитого горшка (бедный цветок тоже лежал поблизости). Распахнута была задняя калитка. Никто не позаботился убрать следы переполоха, вызванного фокусами Августины.

В саду только что прошел дождь. Дорожки были влажными, на них валялись стопка вымокших салфеток и лопнувший по шву размякший бумажный стаканчик, а на траве висели прозрачные капли. Вода скопилась в ложбинках перевернутого тента.

Среди этого мокрого беспорядка сидела, нахохлившись, старая Азалия. Лица ее не было видно, но даже со спины бабушка Джорджа выглядела очень несчастной.

Азалия обернулась, когда Августина уже приготовилась шагнуть из натопленной комнаты в сырость чужого сада, и две женщины посмотрели друг другу в глаза. Каждая знала, кто перед нею, поэтому в их взглядах не было ни ненависти, ни сочувствия.

Первая много лет назад была красивой молодой невестой короля. Смеясь, вбегала она в королевские покои, предвкушала, что станет матерью будущих принцев и принцесс, хозяйкой прекрасного замка, а может, и всего королевства. Другая была дочкой ее счастливой соперницы и страдала от проклятья, наложенного на семью.

— Я сама перейду, — сказала старуха, поднимаясь со стула. В ее тщедушном облике присутствовала большая решимость. Азалия Бромлеус долго ждала момент, когда она сможет усмирить обнаглевшего Тринкета.

— Вы уверены?

— Да. И я знаю, что это означает, — многозначительно ответила она, проходя через волшебные ворота.

Августина протянула ей шкатулку, удивленно отметив:

— Головы нет… Не знаю, когда откололась.

— Ничего, он и так меня услышит, — Азалия приняла шкатулку трясущимися руками и отчетливо произнесла:

Хотя голос задребезжал, можно было представить, каким звонким он был в дни ее молодости. Договорив последние слова, она от всей души разбила шкатулку о мраморную доску камина.