— Обманщик! Обманщик!

Стены этой комнаты были оклеены тёмно-вишневыми полосатыми обоями, в клетке раскачивался попугай жако. Это он только что кричал.

На дубовом комоде стоял портрет молодой смеющейся девушки. Неужели такой была когда-то их бабушка? Брат с сестрой пристроились на ковре у камина, обхватив коленки руками, а бабушка Азалия сидела в кресле с раскрытой книжкой в руках. Похоже, ей хорошо была известна сказка, которую сейчас слушали ее внуки. Она опускала взгляд на страницы, только когда требовалось собраться с мыслями.

— А как королевство-то называлось? — решил уточнить мальчик.

— Королевство?.. Сейчас, сейчас… Тартатен. Да, королевство Тартатен! Что ты смеешься, Джордж?

— Твой перевернутый французский пирог так называется. Ты сама эту сказку сейчас сочиняешь, ба!

— Ничего подобного! Название пирога Тарт Татен, не путай меня! — бабушка даже немного рассердилась. — Тебя же не удивляет, что есть страна Чад!

— А где эта страна? Рис. Сергея Репьёва

— В Африке. Но не будем отвлекаться! Так вот…

В Тартатене, конечно же, был королевский замок. Вокруг него люди возвели высокую стену: они хотели защитить своего короля, ведь он был вполне порядочным человеком! И всё-то в его замке было необычно: лифт сам летал по воздуху, и не только вверх-вниз, но и направо-налево. Окна были волшебными. И сквозь них можно было увидеть любой пейзаж по заказу. Да и другие вещи имели свои диковинные причуды. Одна Очень Скрипучая Дверь, например, страшно обижалась, если её не благодарили за то, что она сама открывается.

По очень большим королевским праздникам повар готовил необыкновенное жаркое из невиданного зверя, который назывался кукарисом и водился только в местном лесу. Шестеро поварят вносили его в зал на огромном серебряном блюде, и гости одновременно ахали, потому что у кукариса была голова с золотым клювом. Клюв, конечно же, сразу после обеда отпиливали и уносили в королевскую сокровищницу. Не пропадать же добру!

Бабушкино строгое лицо стало мечтательным и грустным одновременно, она сама словно только вернулась из загадочного далёкого Тартатена, и у маленькой Брэнды мелькнула мысль, что бабушка видела эти чудеса своими глазами.

— А ещё чудесней, дорогие мои, был город, окружавший королевский замок!

Из распахнутых окон доносился нежный звон колокольчиков — ими принято было украшать комнаты. У самого основания высокой башни с курантами журчали водяные часы, изображавшие красавицу с кувшином. А в небе летали стаи разноцветных голубей с привязанными к ним легкими почтовыми каретами. Ну а в разгар весенней ярмарки с единственного на рыночной площади каштана спускалась по шёлковой нитке удивительная Гусеница. В каждой ножке у неё было зажато по бусине. Она бросала их в толпу, а горожане тут же растаскивали бусины по домам, потому что они вызывали вещие сны.

— А чего эта Гусеница делала в остальное время? — спросила Брэнда.

— Одни старики говорили, что она выращивает бусины внутри плодов каштана — в благодарность за то, что люди сохранили это очень старое дерево. Другие старики говорили, что это и не Гусеница вовсе, а хитрая дракониха на восьми лапах, которая один раз в году является к людям под маской Небесной Гусеницы, а из бусин могут вылупиться ее дети.

— Сколько бусин она кидала в толпу?

— Давайте посчитаем! Ох, я совсем забыла, — вдруг спохватилась бабушка, — купила на распродаже калькулятор. Жму-жму на кнопки, а он не работает. Брэнда, миленькая, принеси мою сумку из прихожей! Пусть Джордж его посмотрит.

Но, когда мальчик покрутил в руках пластмассовую машинку, он громко рассмеялся:

— Ой, не могу! Ты себе игрушечный калькулятор купила!

— Игрушечный? — бабушка смущенно порылась в сумке и надела очки. — Дай-ка его сюда! Какой же он игрушечный? Вот кнопки, вот экран.

— Да там внутри-то — пус-то-та!

— Теперь понятно, почему он стоил всего пятьдесят пенсов! А я-то думала, что сэкономила!.. Вот так бывает на свете часто: думаешь, что поступаешь мудро и гордишься собой, а на самом деле глупишь, как неопытное дитя! Но на чём же я остановилась?

— Восемь ножек, в каждой по бусине… Это можно посчитать и без калькулятора.

— Небесная Гусеница спускалась вниз… Но как же он мог быть игрушечным?.. Ну да ладно, ладно!.. Конечно, в первую весеннюю ярмарку вокруг каштана происходила давка. Всем страшно хотелось хоть одним глазком взглянуть на своё будущее. Особенно королю. Толкаться с простолюдинами ему не нравилось. Проще было приказать слугам поймать бусины и принести их ему. Но слуги, все как один, были очень неловкими. Тогда однажды король приказал очистить площадь от народа и уселся под каштаном в кресле — дожидаться Гусеницу. А она так и не появилась — отличалась своенравием!

В те времена король был ещё нестарым мужчиной, сильным и смелым, как и положено королю, но пока не имел семьи, а, значит, и наследников. Ему надо было жениться. Был даже назначен день свадьбы, разосланы приглашения и придумано меню обеда. Но он не знал, что его ожидает после свадьбы. И это очень его расстраивало!

— А невеста красивая была? — поинтересовалась девочка.

— Недурна собой. С яркими голубыми глазами и золотыми локонами, а пальчики у нее были нежные, с розовыми ногтями, — ответила бабушка, бросив взгляд на портрет молодой девушки.

— А как она одевалась?

— Брэнда, хватит перебивать, — сказал сестре мальчик.

— Ну почему же, Джордж, это важный вопрос, — заступилась за внучку бабушка. — Она носила длинное платье абрикосового цвета, такой цвет идет блондинкам. На груди это платье было расшито золотом, и немножко золота блестело на ее широких длинных рукавах. Так что одевалась она со вкусом.

Король ценил ее ум и красоту. И все-таки знал, что женится без любви, поэтому тосковал. И вот в один ярмарочный день он поймал бусину. Вернее, не он ее поймал, а она сама припрыгала ему под ноги. Никто даже ничего понять не успел. «Наконец-то увижу свое будущее, — обрадовался он, — и все вопросы отпадут».

Положил он волшебную бусину под свою королевскую подушку и приснилась ему его собственная свадьба. Но невеста на ней присутствовала совсем другая.

Также появился в этом сне огонь, вырывавшийся из-под земли, и сказано было, что через много лет предстоят большие несчастья. Но это казалось делом далекого будущего, а короля беспокоил завтрашний день. После этого сна он совсем потерял покой.

«Вы не знаете, что бы это могло значить?» — спрашивал он всех подряд. Хитрые придворные делали сочувственные лица, но соображения по поводу личной жизни монарха держали при себе.

А день свадьбы приближался. У бедного короля даже бессонница началась… И тут начал сбываться вещий сон — он встретил другую девушку.

Брэнда уже набрала в лёгкие воздуха, чтобы задать новый вопрос, но бабушка сама о нём догадалась и сразу же объяснила, что у той девушки были темно-каштановые волосы и карие глаза с длинными-предлинными ресницами. Она носила юбку из суровой ткани, стираную-перестиранную рубашку. Руки у неё были шершавые от грубой работы, плечи — широкие. Вообщем, она была кухаркой!

— Кухаркой?! — одновременно воскликнули Джордж и Брэнда.

— Ну да! — хмыкнула бабушка. — На рассвете король бродил по замку, страдая от бессонницы, и столкнулся с девушкой, когда она тащила воду для утреннего чая служанок. Она так растерялась, что налетела на него и облила с ног до головы. Но быстро пришла в себя — с нервами у неё было всё в порядке. Так что уже через год влюбленный, очарованный король на ней женился!

— Почему же он бросил свою красивую невесту? — возмущенно спросила Брэнда.

— Почему бросил… Вот попробуй тут, объясни — почему… Брошенная невеста тоже терзала всех и себя этим вопросом. На самом деле обе девушки были красивыми, но разве дело только во внешности?

— Обе… Доброе утро, Оби!

Все посмотрели на заговорившего попугая.

— Милая птичка, люблю тебя, — ласково продолжил он, потом изобразил скрип двери, щелчки открываемых оконных шпингалет, звук льющейся в таз воды, скрип половых досок под босыми ногами, стук нескольких пар каблуков и легкий смех. Это было похоже на магнитофонную запись погожего утра, когда девушка приводит себя в порядок, и горничные ей прислуживают.

— Замолчи наконец, Оби! — приказала смущенная Азалия попугаю.

— Ах, ваше величество… — жако наклонил голову, нервно раскачался из стороны в сторону. — Лицевая, изнаночная, лицевая, изнаночная, — заворчал он по-старушечьи, почистил лапкой клюв, растопырил крылья и вдруг изо всех сил заорал: — Обманщик!