— Посидите… пока, — сказал он зловеще и вернулся обратно в центр кухни.

Наши герои валялись на полу в пыльном углу. У них не было сил ни встать, ни даже сесть.

— Это все злые чары Компоста, — просипел дядя Пихто, — и мы тут ни в кого не превратимся. Не хватит нас на это, — и он закрыл глаза.

— Да не хочу я, чтоб меня тут съели! — возмутилась из последних сил Юля. И вдруг ее осенило: — Погоди, погоди, дядя Пихто! Ты сказал: "Ни в кого". А во что — хватит нас на это?

— Во ЧТО?? Это куда проще, — оживился тот, — давай, это наш последний шанс.

Юля быстро оглядела весь зал, смекнула, как тут легче затеряться, и толкнула дядю Пихто в бок:

— Поехали! Попробуем стать горшками!

Они еле-еле вскарабкались на полку с горшками у стены и выбрали место посвободнее. Кое-как пристроившись там, Юля и дядя Пихто захотели стать глинянными горшками.

На этот раз превращение было медленным и мучительным. Никакого "раз — и готово". Сперва у Юли онемели руки и ноги. Она почувствовала, как они вдавливаются в бока и даже друг в друга. Тело налилось тяжестью и потемнело, став темно-коричневым. Голова ее запрокинулась, рот широко раскрылся и стал расти, переходя в горловину горшка, а низ тела с хрустом превратился в его донышко. Наконец, готовое изделие закачалось на полке. Юля не понимала и не видела, что происходило с ее глазами, но теперь она каким-то образом стала видеть сразу во все стороны.

Рядом с собой она увидела еще один свежий и необычный горшок: у него было целых четыре ручки. Это был, видимо, дядя Пихто. Юле захотелось спросить, как у него дела. Но она как-то не придумала, как это сделать — она не знала, чем может разговаривать горшок, и потому промолчала. "Ну хорошо, вот мы и горшки, — подумалось ей, — а вот как мы отсюда выйдем?"

Тем временем на кухне по-прежнему кипела работа. Обед для герцога Пом-и-Дора всегда должен был быть готов точно во-время. За нарушение этого правила Главного Повара ждало жестокое наказание: за каждую минуту опоздания палач должен был выдернуть у него из усов по волоску. И Главный Повар нещадно подгонял своих поварят шлепками и пинками, чтобы сохранить свои пышные усы. Вот и теперь, когда пришла пора готовить жаркое, он отправил двух поварят подзатыльниками за пленниками. Поварята устремились со всех ног в пыльный угол, куда им показал толстый и усатый повар. Добежав, они перетрясли все мешки, заглянули под соседние столы и на нижние полки. Никого не найдя, они в недоумении уставились друг на друга и снова бросились копаться в мешках, поднимая клубы пыли. Они не смели вернуться с пустыми руками. Юля испугалась, что она чихнет от пыли (а она всегда от нее чихала) и выдаст себя. Пыль окутала ее от донышка до горлышка, но ничего не случилось. "Горшки не чихают!" — облегченно подумала Юля и тут же увидела, как к ним движется сердитый Главный Повар.

— Гром и молния! — рявкнул он, входя в клубы пыли. Где?! Что?! Да я вас самих зажарю!

Перепуганные поварята исчезли под соседними столами, а толстый повар, фыркая и чертыхаясь, сам начал искать на полу и под полками. Тщетно. Вначале он побледнел, потом посинел. Это было уже не просто опоздание обеда. Пропажа деликатесов обойдется ему гораздо дороже усов.

— Искать везде! Всем! — дрожащим голосом крикнул повар, оседая на пол. Все поварята тотчас же прекратили делать свою работу и бросились заглядывать под столы, в котлы и кастрюли, шуровать по полкам. На кухне поднялся невообразимый шум. Он гулко отдавался в Юлиной внутренности, и она даже почувствовала, как раскачивается под ней полка.

— Охохо, грехи наши тяжкие… Головушка моя бедная… бормотал где-то внизу, выдирая на себе волосы, Главный Повар. И вдруг все стихло и замерло. Кухонная дверь медленно отворилась и на пороге появилось странное существо. Первое, что увидела Юля, был огромный живот, обтянутый красной атласной рубашкой и опоясанный золотым поясом, на котором висел кинжал. Красные широкие штаны были заправлены в щегольские красные же сапоги на высоких каблуках со шпорами. А из расшитого ворота рубахи торчали сразу две головы, смотрящие в разные стороны. Головы эти были очень похожи: низкие приплюснутые лбы, хищно изогнутые красные носы, маленькие колючие глазки. В целом существо чем-то напоминало странную двухголовую птицу, которую Юля видела недавно на обороте новых монет. Вот только в правой руке у него был длинный-предлинный кнут.

Главный Повар в два прыжка оказался у двери и упал перед вошедшим на колени.

— Ваше Высочества! — завопил он, сорвав с головы и ломая в руках свой колпак. — Помилуй, не вели казнить, вели слово вымолвить!

И тут только Юля догадалась, что это и был сам герцог Пом-и-Дор собственными персонами. "Ох, и долго же я догадывалась! Вот как плохо у глинянных горшков варит!" испугалсь она своей медлительности. И Юля вспотела внутри от страха.

Герцог щелкнул в воздухе кнутом, и его правая голова сказала:

— Казнить нельзя! Помиловать!

Но тут же отозвалась эхом левая голова:

— Казнить! Нельзя помиловать!

Голоса были резкие, визгливые и очень неприятные.

— Вот тебе и на. Ты что это тут раскомандовался? удивилась правая голова. — Сегодня я главный! Тебе хорошо говорить, ты вчера за нас обоих поел. А мне что — без обеда теперь оставаться, раз тебе повара казнить захотелось?! обиженно закончила она.

— Ме-е-е, — попыталась показать ей язык левая голова. Иди ты знаешь куда?

— Балда, — спокойно ответила правая голова, — я же туда все равно с тобой вместе пойду. Вымолви! — обратилась она уже к стоящему на коленях Главному Повару.

— Вот они были, и нету! — всхлипнул тот и вытер глаза колпаком.

— Ка-а-а-ак так нету?! — хором воскликнули обе головы, и толстый красный живот заколыхался от негодования. — Искать! Найти!

— Искали. Не нашли, Ваше Высочества, — сокрушенно ответил повар и снова всхлипнул.

— Это провокация, — уже спокойнее сказала правая голова. — Я им покажу. Вон, ротозеи!!

Главный Повар и поварята, сбивая друг друга с ног, бросились мимо герцога вон из кухни. Тот закрыл за ними дверь и вышел в центр помещения.

— Ку-ку! — позвала левая голова тоненьким фальшивым голоском. — Ку-ку! Выходите! Я вас нашел!

— Заткнись, болван! — грубо оборвала ее правая голова.

— Ну подожди у меня, завтра поквитаемся, — злобно прошипела левая и обиженно замолчала.

Правая голова герцога принюхалась, шмыгнув носом, прислушалась и снова принюхалась.

— Что, жареным запахло? — съязвила левая голова. Но правая ей ничего не ответила. Она еще несколько раз шумно втянула воздух носом и пробормотала:

— Ну да, ну да, шалунишки. Знаем мы ваши превращалки. Да здесь-то вы ни в кого превратиться б не смогли… Значит, не в КОГО, а во ЧТО!

Юля сразу похолодела. Ах, какой хитрой оказалась эта правая голова!

— Так, так, так, — продолжала та бормотать себе под нос, — раз во ЧТО, то никуда уйти они сами не могли. Здесь, голубчики! Так, так, так. Где ж они? В плиту или стол они не стали бы превращаться — заметно. А что не заметно? Повар!!! вдруг заорала голова. Юля и дядя Пихто чуть не слетели со своей полки от этого крика.

Дверь тут же распахнулась и на кухню кубарем влетел Главный Повар. Он снова бухнулся на колени перед герцогом.

— Чего изволите? Кушать хотите, Ваше Высочества? спросил он заискивающе, заглядывая в глаза то правой, то левой голове.

— Хотим… — начала было левая, но правая ее тут же перебила:

— Сколько у тебя тут горшков?

— Ровным счетом триста двадцать шесть, Ваше Высочества, робко промямлил повар.

— Пересчитай!

— Пощадите, Ваше Высочества! — взвизгнул повар. — Четверо детей сиротками останутся! Не обучен счету-с, папа с мамой в торговле работали…

— Однако детей-то своих пересчитал. Болван, — вынесла диагноз правая голова. Герцог вынул из кармана большой серебряный свисток. Поколебавшись немного, правая голова сказала левой:

— Ну, свистни, так и быть.

Левая голова, не скрывая своей радости, раздула щеки и со всей силы дунула в свисток. Раздался леденящий душу визг, и на кухне поднялся настоящий вихрь. Огонь в плитах тотчас задуло, в воздух взвились и пыль, и паутина из углов, и даже несколько плохо лежащих сковородок… Когда все это осело на пол, Юля увидела самодовольно улыбавшегося обеими головами герцога и лежащего перед ним повара с заткнутыми ушами. А через мгновение в дверном проеме возникли давешние тип в желто-синем и верзила в сине-желтом камзолах.

— Чего изволите? — рявкнули они в один голос.

— Считать умеете? — строго спросила правая голова герцога.

— Ну, — ответил тип.

— Ага, — отозвался верзила.

— Пересчитайте-ка здесь все горшки! — велел герцог.