Вовка упал на что-то мягкое и разревелся. Он считал себя самым лучшим созданием на земле. Ещё бы, сама Иришка вселила в него эти мысли. На деле же оказалось, что Вовка страшен, нелеп, да ещё и без руки, о которой он частенько вспоминал. Человечек пожалел, что не поднял руку в овраге и не взял её с собой.

– Разве такое убогое создание нужно самой удивительной девочке на свете? Конечно, нет, – маленькое пугало продолжало лежать на мусорной куче, не зная, что ему после произошедшего события делать дальше.

Солнце зашло за горизонт, а в городе по-прежнему было светло. Множество фонарей освещало улицы, скверы, дома. Вовка выбрался из мусорного бака, стряхнул с себя картофельные очистки и пошёл в сторону больницы. Пока человечек находился в контейнере, он твёрдо решил, что только одним глазком взглянет на рыжеволосую девочку и сразу же уйдёт восвояси. А решил так, потому что душа его рвалась к ней, а с чувствами деревянное создание не могло совладать. Пусть он ужасен, безобразен, но Иришка – настоящий друг, и возможно, ей нужна его помощь. А так как дружба не измеряется красотой внешней, временем года или суток, звонкой монетой и багажом знаний, Вовка просто шёл вперёд, думая только о том, что его присутствие придаст больному ребёнку сил.

И вот наконец пугало увидело разноцветное больничное здание. Оно каждой своей деревянной клеточкой чувствовало, что девочка находится там, внутри. Вовка встал на ухоженный газон, находящийся под окнами больницы, поднял голову вверх и стал смотреть то в одно окно, то в другое.

Наступило утро. Из здания вышел человек с метлой. Лицо его было злым и неприветливым. Оглядев свою территорию, дворник сразу приметил, что на газоне находится нечто, портящее вид, и человек с метлой прямиком направился к пугалу. В то же время Вовку заметили из окна на первом этаже. Семилетняя девочка, смотревшая через окно на улицу, ждала бабушку, которая должна была сегодня к ней приехать. Это была Иришка.

– Вовка! – тихонько прошептала она. – Вовка, ты пришёл навестить меня!

Художник: Евгения Долгопятова, 6 лет

Деревянный человечек тоже увидел свою родную девочку. Он смотрел на неё вышитыми глазами, наполненными любовью, а вышитая улыбка Вовки, казалось, освещала всё вокруг. Иришка слезла со стула и медленно пошла к стеклянной двери. Она стала стучать по ней кулачками. Сил у девочки хватило всего на четыре удара, но этого хватило для того, чтобы её услышали. В бокс в белоснежном халате вошёл высокий пожилой мужчина с усами и короткой стрижкой. Улыбаясь, он спросил у неё, что случилось.

– Там, на улице, под окном, стоит мой самый лучший друг – Вовка. Можно он пройдёт ко мне в палату? – девочка смотрела на врача снизу вверх, а по её щекам текли слезинки.

– Ну давай посмотрим на твоего друга, – доктор подошёл к окну, но никого там не увидел. – А где же твой самый лучший друг? – спросил врач у девочки.

Иришка с большим трудом вскарабкалась на стул, посмотрела на улицу и увидела Вовку в руках дворника, который нёс человечка за ногу к мусорному баку.

– Вон он, его хотят выбросить, – Иришка стучала указательным пальцем по стеклу. – Александр Викторович, помогите Вовке, я вас очень прошу, не дайте дворнику забрать моего друга. Пожалуйста, – она повернулась лицом к врачу, в её глазах мужчина увидел страх и отчаяние.

– Хорошо, – доктор вздохнул, – попробую что-нибудь сделать.

– Честно-пречестно? – не унималась девочка.

– Честно-пречестно, – ответил Александр Викторович и вышел из палаты.

После утренних переживаний девочка только и могла лежать на больничной койке и слушать, как секундная стрелка часов непрерывно шагает по кругу. Иришка проходила интенсивный курс химиотерапии и принимала бесконечное количество лекарств. Она была слаба, а волнения за Вовку отобрали последние силы. Врач долго не приходил в палату к девочке. Уже приехала баба Поля, которая долго не могла поверить в то, что их рукотворное чудо утром стояло под Иришкиными окнами. Только с появлением Александра Викторовича, лечащего врача, и после того как пожилая женщина услышала, о чём он разговаривал с внучкой, она поверила Иришке, хотя была очень удивлена произошедшим.

– К сожалению, я не могу разрешить твоему другу навестить тебя в палате, – обратился доктор к девочке.

– Почему?

– Он слишком грязный, а ты знаешь, что сейчас даже самый маленький микроб может причинить тебе непоправимый вред.

– Но его можно помыть.

– Я знал, что ты так скажешь, но, к сожалению, после нашей санитарной обработки, боюсь, мы не сможем спасти его тряпичную голову. Поэтому всё, что я могу для вас обоих сделать, это разрешить Вовке находиться на нашем газоне, под твоим окном.

– Спасибо большое, это тоже замечательная новость, – ответил ребёнок.

– А вам, – Александр Викторович вышел из палаты и обратился к бабушке, – настоятельно рекомендую не подвергать свою внучку таким стрессам, потому что неизвестно, к чему это может привести.

– Но позвольте, – возмутилась пожилая женщина, – я и сама ума не приложу, как он очутился на территории больницы.

– Не ругайтесь, – прошептала девочка, услышав, о чём разговаривали взрослые, – он сам пришёл.

После того как деревянный человечек поселился под окнами палаты, Иришке стало намного лучше. Врачи глазам своим не верили, наблюдая за положительной динамикой выздоровления. Александр Викторович отменил половину лекарств, а мама, бабушка и дедушка были на седьмом небе от счастья. В октябре девочку выписали домой. Под её строгим наблюдением Вовку аккуратно выкопали из земли, для того чтобы вновь посадить в саду Терентия и Полины. Дело в том, что у Вовки, пока он стоял на газоне, на ногах, которые находились в сырой земле, появились корни, а на руке выросли молодые веточки, украшенные зелёными листочками.

Вскоре девочка опять пошла в школу, а маленькое пугало стало ждать весну. Но в конце зимы Иришке вновь стало очень плохо, и её положили в онкологический центр. А в первых числах июня она была выписана из больницы. Её родным только и сказали, что каждый прожитый день ребёнка может быть последним. Врачи сделали всё возможное, но, к их глубокому сожалению, они бессильны перед лейкемией.

Иришку привезли в деревню. Чувствовала она себя очень плохо. Единственное, чего ей хотелось – и она попросила об этом своих родных, – чтобы ей разрешили хоть немножко времени проводить и с Вовкой. Деревянный человечек к лету подтянулся, оброс новыми ветвями и листвой. А ещё на одной из веточек появилась цветочная гроздь. Она отцвела и опала – вся, кроме одного-единственного цветка, заботливо опылённого пчёлами, а из него появился маленький кривой плодик.

Вовка смотрел на худенькое тельце девочки, которую дедушка Терентий каждое утро выносил на руках из дома и бережно укладывал в кресло-кровать, поставленное рядом с ним. Человечек изнемогал от горя. Все чувства, что он испытывал к Иришке, Вовка вкладывал в свой единственный плод, росший не по дням, а по часам.

Однажды утром Иришку к Вовке не принесли, а вечером к небольшой корявой яблоньке с тряпичной головой подошла баба Поля.

– Плохо ей, очень плохо. Боюсь, до утра не доживёт, – женщина обняла деревце и горько заплакала. А Вовка приподнял одну из своих ветвей и протянул женщине яблоко, спрятанное ото всех в густой листве. Яблоко было небольшое, а его форма напоминала человеческое сердце.

Баба Поля сорвала странной формы плод и отнесла его внучке. Прилагая нечеловеческие усилия, Иришка откусила от яблока малюсенький кусочек и с большим трудом проглотила его. Но даже маленького кусочка хватило для того, чтобы громадная сила любви Вовки к Иришке потекла по организму девочки, давая новые силы, способные победить страшную болезнь.

Девочка оживала на глазах. Через месяц она уже бегала по дому и будила бабушку с дедушкой. А Вовка засох. Буквально за два дня. После того, как деревце отдало своё сердце бабе Поле, оно скинуло листья и засохло. Как старики ни старались оживить его, у них ничего не вышло. Ни удобрения, ни ключевая вода, ни слёзы маленького ребёнка не смогли вернуть к жизни сухое растение. Тогда они бережно извлекли Вовку из земли, отпилили сухие веточки, приладили вторую руку, сшили ему новые штанишки и рубашку и посадили деревянного человечка на подоконник, рядом с кроватью, в которой спала Иришка. С тех пор Вовка живёт в доме, слушает весёлый смех своего единственного настоящего друга. И он счастлив, потому что в жизни главное – чтобы родные, любимые и близкие нам люди не болели и улыбались.

Конец

Эльвира Смелик

г. Санкт-Петербург, Пушкин

Говорили, что в случившемся виноват Шкафыч. Надоело ему быть незаметным и неинтересным, вот он и устроил стихийное бедствие, дабы заявить на весь мир, каким может стать великим и ужасным. Но говорить разрешается что угодно. А как всё происходило на самом деле, знает только одно существо. Ну конечно же, он самый – Шкафыч.